Чудеса в решете - Страница 9

– А зачем его тушить? Он сам погаснет. К полуночи. Эти фонарики днем запасают свет, в темноте отдают. Давно висят. Еще до вашего отца и деда появились тут. Конечно, не так светят, как раньше… Сейчас такие уже не делают. Зато масло экономят, и не надо по ночам свечи жечь. Ну, вы оставайтесь, милорд, а я пошел. Завтра поутру поедем, значит… – Он зевнул, прикрыв рот ладошкой, и вышел.

Вскоре с тазом и полотенцем появилась его жена. Поставила у кровати таз. Разогнулась и спокойно произнесла:

– Если по нужде приспичит, то бадья под кроватью. Туда и по серьезному можно сходить. Отдыхайте, милорд.

Антон подождал, когда женщина выйдет, и стал раздеваться. Вымыл ноги с желтой травой. В этой воде постирал носки. Огляделся, где их повесить и, не найдя ничего, пристроил на креплении светильника. На пятках дошел до кровати и лег. Патрон уже вовсю хозяйничал, утопая в пуху и пытаясь найти удобное место, он возился, терся и фыркал.

Уснул Антон почти мгновенно. Не успела голова коснуться подушки, а он уже забылся, впав в тяжелую душную дремоту. А затем Антон оказался в комнате профессора. Странное дело. Он висел в комнате под потолком без всякой опоры и смотрел сверху на испуганного и изумленного Панченко. На полу лежал профессор с копьем в груди и счастливо улыбался. Кошка в клетке непрерывно мяукала. А участковый стоял как вкопанный и силился что-то сказать, но не мог. Бестолково помахав руками, он немного пришел в себя и заорал во все горло:

– Стажер! Сашка! Ты где?

Обрадованный тем, что сумел вернуться, Антон попробовал закричать, но из его горла не вырывалось ни звука. Он хотел спуститься, но и это сделать не мог.

Панченко трясущимися руками достал мобильный телефон и стал перелистывать пальцем номера. Нашел нужный ему и вновь заорал:

– Миша! У нас труп. Убийство. Кто? Да тот самый чокнутый профессор. Лежит у себя дома на полу, проткнутый копьем. Да. Говорю же, настоящим копьем, и стажера нигде нет. А труп свежий. Кровищи под ним натекло море. Ага, жду. – Панченко убрал телефон, посмотрел на потолок, где висел Антон, и, не замечая его, стал креститься.

– Ох ты ж, беда какая! Сашка, где же ты? Кто тут был? За кошек и собаку человека прибили…

На Антона села муха и больно укусила в щеку. Он махнул рукой, отгоняя ее, и промахнулся, а следом за одной мухой на него налетела стая. Стажер стал размахивать руками, отгоняя мух, и неожиданно проснулся. От увиденного он подскочил. Вся серо-белая перина была усеяна маленькими жучками. Они ползали по его телу и больно кусали.

«Клопы!» – вспомнил Антон, что это за насекомые. Только невероятно большие. И, вскочив с кровати, босиком бросился прочь из комнаты. Не останавливаясь, выскочил на двор и там огляделся. На темном небе светились звезды. Такая же Луна, как и на Земле, была наполовину скрыта за облаками. Было тепло. Он успокоился. Сонливость прошла. Антон уселся на ступеньки крыльца и обнял прибежавшего спаниеля. Он просто бездумно сидел и смотрел на темную махину горы, откуда приехал вместе со старым слугой и куда, скорее всего, он вернется, чтобы умереть… если его до этого не сожрут клопы или не убьет инфекция.

Патрон стал вырываться и зарычал. Антон посмотрел по сторонам и увидел низкую фигуру, идущую к нему.

– Не спится, ваша милость? – спросил шер. И, не спрашивая разрешения, сел рядом. – Мне тоже. Все о Робарте вспоминаю…

– Там клопы, – пожаловался Антон.

– И что, вы их никогда не видели? – усмехнулся Торвал.

– Видел, но жить с ними не хочу. Они кусаются.

– Да-а… Издалека же вы прибыли, хозяин. Первого человека в своей жизни вижу, кого донимают клопы. Люди с ними сроднились. Уже не замечают. Но я вижу, что не только это вас беспокоит. По дому скучаете?

– Скучаю, Торвал.

– И нет возможности вернуться?

– Нет. Так сложились обстоятельства.

– Понимаю. Обстоятельства зачастую бывают выше человеческих сил, да и шеровых тоже. Не один вы попали под такие обстоятельства. Мы с Эрзаем тоже не можем вернуться домой. Да и отец ваш тоже что-то говорил об обстоятельствах…

Антон, немного успокоенный словами шера, улыбнулся. Шер до странности непропорциональный, несоразмерно широкий и добродушный ему как-то сразу понравился.

– Торвал, а ты выпить хочешь? – спросил он.

– Выпить? Какой же шер откажется от доброй выпивки? А у вас есть?

– Есть у Франси.

– О-о! Тогда это пустая затея.

– Как это?

– А вот так. Это не женщина, это кремень или холодно кованая бронза, у нее что-то выпросить – это… ну я не знаю… Скорее орел отдаст свою добычу, чем Франси свой самогон.

Антон затрясся в беззвучном смехе. Ее муж и за человека не считает, а могучий шер ее побаивается.

– А мы украдем, – заговорщически подмигнул Антон. – Они с мужем уже спят. А я знаю, где стоит графинчик.

– А пошли, ваша милость. Вас-то она точно не убьет.

Антон шел босиком и от этих слов даже споткнулся.

– А что, она может?

– Франси-то? Эта мо-ожет. Она зарубила грабителя, который залез на ее кухню… Топором, которым разделывала мясо.

– Не мудрено, что тут грабители ходят. Вон ворота нараспашку.

– А че их закрывать, ежели стражи нет.

– А разбойники, или наемники вернутся, тогда что?

– Здесь, ваша милость, так далеко не думают. Живут сегодняшним днем. Антон вновь споткнулся, на этот раз о спаниеля. Тот вертелся под ногами, выпрашивая подачку. Антон открыл дверку комода у очага и замер от громкого скрипа давно не смазанных петель. С опаской оглянулся. В полумраке столовой все было тихо. Он успокоился и повернулся к комоду. Одной рукой взял графин, другой тарелку с холодным мясом. Предплечьем закрыл дверку, вновь огласив помещение скрипом. Хотел уже повернуться, как громкий окрик: «Стоять, где стоите!» заставил сердце Антона ухнуть вниз и бешено заколотиться.

– Ну всё, пропали! – неожиданно тонким голом пропищал шер и постарался скрыться за Антоном.

Новый владетель повернулся и с облегчением увидел Франси. Женщина стояла в ночной рубашке до пят, с платком на плечах и топором в руках. Антон сначала по земному поднял руки, сдаваясь, но затем опустил их и укоризненно произнес:

– Франси, если ты будешь так неожиданно подкрадываться, то в следующий раз будешь обмывать уже меня. Что ты тут делаешь?

– А вы, милорд? – вопросом на вопрос ответила женщина.

– Я не могу спать, меня клопы закусали, Торвал меня успокаивал по-товарищески…

– Шер вам уже товарищ? – изумилась Франси.

Торвал выглянул из-за спины Антона и подтвердил.

– Да, товарищ. А что? Товарищ по печальным обстоятельствам.

– Тебя что, тоже клопы закусали? – недоверчиво спросила Франси.

Антон сделал шаг, но женщина прикрикнула:

– А ну стоять! – И Антон, сам того не ожидая, замер.

– Франси, мы лишь хотели с Торвалом выпить, – постарался объяснить он ситуацию. – Раз уж ты тоже не спишь, присоединяйся к нам.

– Я? – растерянно проговорила кухарка. – К вам за стол?

– А куда же еще? Не на горшок же ночной, – пошутил Антон. – Мы можем сеть за стол? – спросил он, чувствуя, что без ее разрешения не способен сделать и шагу. И, мысленно удивившись, подумал:

«Ну прямо чудеса в решете! Я испугался кухарки».

– Садитесь, я сейчас закуску принесу, – очень по-доброму, совсем другим голосом ответила Франси и тотчас же вышла. Антон почувствовал, что может двигаться.

«Черт-те что! Прямо наваждение какое-то!» – недовольно подумал он.

– Ты, ваша милость, тоже не мог с места сдвинуться? – спросил шепотом Торвал.

Антон согласно кивнул:

– Именно. Как к полу примерз.

– Это потому, что она потомственная ведьма, – еще тише проговорил шер. – Ишь, как голосом управляет. Но она не сознается. А если сознается, ее сожгут Рассветные. Те ведьм не любят. Если бы не служители Заката, совсем бы мир без волхвов и волшебников остался.

Пришла кухарка и принесла несколько деревянных тарелок с закуской. На них лежали сыр, какие-то разноцветные овощи, зелень и колечко колбасы. Франси прошла к комоду и, открыв его, достала стеклянные стаканы.