Чтобы ребенок не был трудным - Страница 60

Правда, мой личный родительский опыт свидетельствует об обратном: мои сыновья полюбили читать гораздо раньше, чем дочка. Однако в целом, пожалуй, мальчишки сейчас действительно читают меньше девчонок. И это понятно, ведь из двух основных «конкурентов» книжек — телевизора и компьютера второй приковывает к себе, в основном, представителей сильного пола. Именно они склонны увлекаться компьютерными играми настолько, что уже не слышат и не видят ничего вокруг. Да и двигательной расторможенностью, мешающей сосредоточиться, чаще страдают именно мальчики.

Но почему компьютер и телевизор обязательно должны конкурировать с книгами? Разве они не могут дополнять чтение? Как выясняется, нет. Особенно в тот период, когда навык самостоятельного чтения еще не сложился и прочесть всего одну страницу, набранную крупным шрифтом, для ребенка равносильно подвигу Геракла.

Все дело в том, что у дошкольников и младших школьников еще не развито так называемое «эйдетическое чтение», при котором печатное слово порождает внутренний «видеоряд» образов. С трудом разбирая по складам «наша Таня громко плачет», дети не могут одновременно представлять себе зареванную девчушку, стоящую на берегу, и упавший в речку мячик. Поэтому-то малышам так необходимы разноцветные картинки, зрительно подкрепляющие прочитанное. Иллюстрации дают толчок «видеоряду», но не заполняют его целиком, оставляя простор для фантазии ребенка. Учась читать, малыш постепенно учится видеть внутренним взором картины и образы, нарисованные писателем.

Однако дело это достаточно долгое и трудоемкое. Куда легче быть пассивным потребителем экранной продукции, где все тебе преподносится на блюдечке: и образный, и словесный, и звуковой ряд. И все такое броское, красочное, запоминающееся!

Но для фантазии в этом случае места не остается, она оказывается заблокированной. А значит, читать будет еще труднее. А трудное отталкивает... Так возникает порочный круг, который большинство детей пытается разорвать самым естественным для них способом: идя по пути наименьшего сопротивления и отказываясь от чтения вообще.

Поэтому все больше специалистов приходят к выводу, что с раннего детства приучать детей к чтению вредно для их дальнейшего развития.

Ну да, ведь ребенок должен дозреть до желания научиться читать, а сейчас этого часто не происходит. Он просто не успевает по-настоящему захотеть и относится к чтению как в тяжелой повинности, навязанной ему взрослыми. Что, естественно, не вызывает у него энтузиазма.

Раньше педагогика была гораздо менее навязчивой, плавной. Как теперь принято говорить, «природосообразной». Взрослые не торопили развитие ребенка, справедливо считая, что всему свое время.

И такое время действительно наступало. В один прекрасный день — обычно годам к шести — ребенку вдруг становилось обидно, что окружающие умеют читать (особенно если у него были старшие братья или сестры), а он — нет. Тогда он брал книгу и делал вид, что читает, а на самом деле повторял давно выученные наизусть стихи, сказки, рассказики. И на некоторое время успокаивался. Но потом обязательно находился какой-нибудь вреднюга, который начинал над ним подтрунивать. И у задетого за живое шестилетки (а в этом возрасте для большинства детей мнение сверстников становится уже достаточно значимым) появлялся действительно мощный стимул к обучению. Так научились читать и я сама, и множество моих  знакомых.

Сейчас же родители начинают уроки чтения в четыре (а то и в три!) года, когда у многих ребятишек еще нет никакой ориентации на сверстников. Значит, играть на их самолюбии бесполезно. Да и желание «быть большим» в этом возрасте вполне удовлетворяется гораздо более простыми средствами. Разрешили ребенку самому спуститься с лестницы, не держась за руку взрослого, он уже чувствует себя повзрослевшим. А если дали в руки ножницы или молоток — то это вообще предел мечтаний!

Все прекрасно знают, что тепличные овощи, выращенные в ускоренном режиме, не сравнятся по вкусу и питательным свойствам с грунтовыми, созревание которых происходило «природосообразно». Но почему-то, когда речь заходит о детях, мы порой забываем, что природа мудрее нас.

Как пробудить у детей тягу к чтению?

Давайте ребенку понять, что чтение — это огромное удовольствие, с которым не сравнятся никакие игры и игрушки.

Для этого, конечно, нужно и самим дружить с книгами. Нет ничего более эффективного, чем воспитание своим примером. Хвалите приятелей ребенка, если они уже умеют читать, но избегайте упреков (даже скрытых): дескать, вон они какие молодцы, а ты... Обидевшись, сын или дочка могут заупрямиться. Если вы будете действовать тактично, у вашего ребенка скорее всего возникнет мысль: « А что я, хуже других? Почему бы и мне не попробовать?»

Но и тогда, когда ребенку захочется научиться читать, не торопитесь. Лучше его немножко «поманежить», закрепляя ощущение желанности предстоящих трудов.

Сами же труды имеет смысл облечь в игровую форму.

Мои дети, например, выучились читать, играя в школу. Мы усаживали на диван игрушки. Плюшевый мишка был «назначен» отличником, растрепанная кукла Катя (ее роль озвучивала я) постоянно запиналась и путалась. Детям приходилось ее поправлять, и обучение шло незаметно, в охотку. Казалось, мы просто

веселимся.

А теперь, пожалуй, самое парадоксальное. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок действительно подружился с книжкой на долгие годы, нужно... КАК МОЖНО ДОЛЬШЕ ЧИТАТЬ ЕМУ ВСЛУХ.

Обычно же происходит прямо противоположное: когда ребенок начинает более или менее бегло читать, его норовят поскорее отправить в «свободное плавание». У родителей благодаря этому, конечно, появляется больше свободного времени. Но становление ребенка как читателя идет гораздо медленней. Читать ему еще трудно, глаза от напряжения устают, усталость провоцирует скуку, скучное занятие отвращает... В результате неприязнь к чтению может закрепиться на всю жизнь. Что, как вы понимаете, не будет способствовать развитию интеллекта.

Когда же ребенок слушает выразительное чтение взрослых и одновременно заглядывает в книгу, он отдается на волю своей фантазии. А параллельно исподволь учится связывать слова с возникающими в его фантазии образами. Я уж не говорю о том, что взрослый может по ходу дела пояснять значение незнакомых слов и отвечать на вопросы ребенка, облегчая ему понимание текста.

Но главное даже не это, а то, что книга становится предметом долгого разговора, обсуждения, спора. То есть вашим общим достоянием, «валютой общения». Что, конечно, поднимает ее престиж в детских глазах. А то ведь для многих детей книга — это некий барьер, отгораживающий их от родителей. Сколько раз они слышат от нас:

—   Не вертись под ногами! Пойди лучше почитай.

Или наоборот:

—  Дай дочитать! На самом интересном месте прервал.

В подобных случаях детская неприязнь к чтению может быть обусловлена элементарной ревностью. Так ненавидят соперника, отнимающего у нас любимого человека.

«Опережающее чтение»

Мой младший сын читает взахлеб. У нас в семье вообще все любят читать, а Феликс — особенно. Сейчас ему двенадцать. Он уже проглотил добрую половину нашей домашней библиотеки, и все равно перед сном мы обязательно читаем вслух. Однако при этом придерживаемся важного принципа: я выбираю достаточно сложные книги, которые самому ему одолеть пока не под силу. Естественно, книги берутся не наобум. Мало ли на свете произведений, трудных для детского восприятия? Нет, я читаю сыну то, что, на мой взгляд, даст богатый материал для его духовного и душевного развития.

Поначалу, когда ему было лет 7-8, мы с ним читали классические стихи и поэмы — Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Некрасова. В результате в 8 лет Феликс дозрел до самостоятельного чтения Шекспира и как-то раз во время каникул, оставшись дома в одиночестве, осилил «Макбета». Самое забавное, что мы об этом не подозревали. Лишь год спустя это совершенно случайно выяснилось на занятиях в литературно-художественной студии. Преподавательница принялась пересказывать ребятам сюжет трагедии, а Феликс заявил, что он ее читал. Я сперва не поверила и устроила ему экзамен. Оказалось — все правда. И что самое важное, сын прекрасно понял и запомнил не только содержание, но и смысл, казалось бы, достаточно сложного произведения.