Чтобы ребенок не был трудным - Страница 22

Женам такие черты характера не нравятся, но они не понимают, что это две стороны одной медали, что в жизни все взаимосвязано. В рамках другой культуры (например, немецкой или английской) существует другая система приоритетов. В частности, там от людей не  требуется  широта  натуры.   И  педантичность в этой культуре будет восприниматься со знаком плюс. Англичане гордятся, даже кичатся своей аккуратностью и пунктуальностью. Известная английская поговорка гласит, что «точность — вежливость королей». И в английском характере педантичность вовсе не сопрягается с трусостью. Англичане — народ отважный, любители опасных приключений, в которых приходится рисковать жизнью. Это по натуре завоеватели, что подтверждает долгая, насыщенная бурными событиями история Великобритании.

Но что поделать? Мы не английские джентльмены. Мы живем в иной, российской реальности, в которой тоже есть и свои плюсы, и свои минусы. И не считаться с этим — значит наносить ущерб своему ребенку. А, в конечном итоге, себе самому.

Однако, с другой стороны, неряхи и распустехи в нашей культуре вовсе не являются идеалом. Следовательно, матерям надо искать компромисс, «золотую середину», исходя из которой предъявлять требования к ребенку.

Как скучное сделать интересным?

Поймите простую вещь: убирать игрушки скучно. Сколько этим ни возмущайся, но это так. А интерес — важнейший стимул деятельности. Не только для детей, но и для взрослых. Стало быть, необходимо искусственно создать, подогреть его.

Самый эффективный способ — это превратить уборку в интересную совместную работу. Дети дошкольного и младшего школьного возраста обычно с охотой откликаются на предложение родных сделать что-либо сообща. Их отказы в большинстве случаев обусловлены не вредностью, а страхом, что задание окажется чересчур сложным, и они с ним не справятся.

В процессе совместной работы лучше всего рассказывать сыну или дочери что-то интересное, беседовать о чем-нибудь постороннем, не связанным с тем, чем вы сейчас занимаетесь. Тогда психологический акцент будет перенесен на беседу, и работа из скучной повинности превратится в приятное времяпрепровождение. Ребенку это может так понравиться, что, побольше пообщаться с вами, он начнет вам предлагать свою помощь и в других ситуациях.

Можно предложить соревнование: кто больше игрушек уберет.

Можно засчитывать очки и назначать призы.

Можно, походя, поиграть в кукольный театр. Допустим, непослушный Мишка не хочет залезать в ящик, а послушный Динозаврик помогает собрать разбросанные детали конструктора и придумывает, как заманить в ящик непослушного Мишку.

А как насчет вознаграждения?

Мне кажется, не произойдет ничего страшного, если вы пообещаете в награду за труд какое-то лакомство, мультик, чтение любимой книжки и т. п. Не в качестве платы за услугу, а именно как награду, поощрение. Ведь когда человек делает что-то хорошее, его тоже хочется порадовать в ответ. Важно только, чтобы награда не была чисто материальной. Один раз дали конфетку, другой — приласкали, поболтали о том о сем, третий — поиграли, четвертый — приготовили на ужин вкусные пирожки. И не обязательно поощрять немедленно, «не отходя от кассы». Вы же не животное дрессируете, которое через десять минут забудет, за что ему дают сахарок. Надо создавать не ощущение торговли или взаимовыгодного обмена услугами, а теплую, дружескую атмосферу, когда люди с любовью заботятся друг о друге.

А вот деньги за работу по дому предлагать ребенку не стоит! Это абсолютно выпадает из традиций нашей культуры, которая практически вся целиком — хотим мы этого или не хотим! — зиждится на православной основе. В России вообще очень мало что измеряется деньгами. Даже сейчас, когда, казалось бы, все продается и покупается, в нашей стране выигрывает тот, у кого есть сто друзей, а не сто рублей. По дружбе, из хорошего отношения люди здесь сделают для вас гораздо больше, чем за деньги.

И уж тем более нелепо переводить на рыночную основу отношения между родными и близкими. Получается, что вы уже не родственники, а наемные работники. Пока платите, человек трудится. А кончились денежки — до свидания!

Разумеется, ребенок так связно вам все это не объяснит, но он инстинктивно почувствует неестественность ситуации, и у него могут быстро развиться патологические деформации характера. Порывшись в памяти, вы, вполне вероятно, и сами вспомните случаи, когда родители, поддавшись новомодным веяниям, попытались платить ребенку за выполнение домашней работы или приготовление уроков. Но быстро отказались от этого «воспитательного» принципа, поскольку у их чада развились такие непомерные аппетиты, что оно стало требовать денег буквально за каждый плевок.

Я же расскажу всего одну историю, хотя помню не одну, не две и даже не десять.

Ярослав полтора года перед школой жил у бабушки, потому что мама заканчивала институт. Бабушка (конечно, из лучших чувств!) безобразно разбаловала внука, и, когда он вернулся к родителям, начались столкновения. Он не убирал за собой не только игрушек, но даже трусов. Снимет — и бросит на пол. И если мама их не подберет, они будут неделю лежать, а ему хоть бы хны.

Молодая мама была в растерянности. Обратиться за советом не к кому: своя мать скажет, что ребенка нужно ублажать, чтобы обеспечить ему счастливое детство. Свекровь в другом городе. Не будешь же с ней по междугородке обсуждать такие пустяки. У подруг детей еще нет.

И тут на глаза Наде попалась книжка одного американского автора. А в ней советовалось платить ребенку деньги за работу по дому. Логика была простой: пусть ребенок сызмальства приучается зарабатывать, тогда он вырастет трудолюбивым и бережливым.

Надя послушалась совета заокеанского воспитателя и начала платить Ярославу за наведение порядка в его комнате. Он воодушевился, стал приглядываться к витрине отдела игрушек, лелея заманчивые планы. Но через неделю, видимо, понял, что такими темпами скорого результата не достигнуть, и принялся вымогать деньги за одно, другое, пятое, десятое... Когда дошло до платы за чистку зубов, мама сломалась.

— Это был уже не ребенок, а какое-то алчное, ненасытное чудовище, — рассказывала она. — И знаете, когда я ему жестко заявила, что больше такого не будет, иначе я тоже потребую с него платы за мои услуги, у него как гора с плеч свалилась. Вроде бы, он горевать должен, а Ярослав вздохнул с облегчением. Наверное, в глубине души он тоже считал все это противоестественным.

Последнее наблюдение абсолютно верно. Поскольку наша культура и родовая память подают ребенку сигналы, что он нарушает важные, основополагающие нормы, ребенок нервничает, пытается найти утешение. В поисках утешения цепляется за вожделенные блага (в данном случае за мечту об игрушке). Хочет поскорее их обрести. Для этого вымогает деньги. Тревожные сигналы усиливаются. Он нервничает еще больше. И это продолжается по нарастающей, пока у родителей не лопнет терпение или у ребенка не случится нервный срыв.

В Америке же, стране с протестантской основой, где деньги одна из важнейших жизненных ценностей, мерило всех вещей (ведь там даже о человеке часто говорят, что он стоит столько-то долларов!) такого резкого «сдвига по фазе» не происходит. Там подобные воспитательные принципы более органичны, поскольку они зиждятся на протестантской этике. Хотя, если говорить совсем серьезно, фетишизация денег все равно приводит к личностным искажениям. И многие американцы это понимают.

Кого мы воспитываем: ребенка ила собаку Павлова?

— Но позвольте! — воскликнете вы. — Ребенок — это же не собака Павлова. Если человек не научится трудиться просто так, безо всяких подкреплений и стимулов, из чувства долга, он вырастет безответственным! И ему придется в жизни очень трудно!

Ну, что на это скажешь?

А вы... ответьте, положа руку на сердце: вы много делаете «просто так, безо всяких подкреплений»? Разве мы с вами не ждем за свою работу награды: кто — моральной, кто материальной, а кто — и той и другой вместе?