Что я хочу от Бога. Книга о живой вере - Страница 7

Для того чтобы избежать разочарований, мы должны четко определить для себя, чем Церковь на самом деле не является. Прежде всего, ее ни в коем случае нельзя воспринимать в качестве службы, оказывающей эксклюзивные услуги населению. Кроме того, Церковь не является могущественной политической организацией, как это может показаться на первый взгляд. Такое впечатление создается у несведущих людей потому, что чаще всего Церковь упоминается в новостных блоках в тех случаях, когда ее иерархи участвую т в неких важных событиях национального, а порой и мирового масштаба. Скажем, мы видим, как Патриарх встречается с руководителями светских государств или как кто-либо из епископов делает ответственные заявления от лица Церкви. Периодически транслируются особо торжественные богослужения, избыточная пышность и помпезность которых вызывают неизбежные ассоциации с официальными государственными символами и праздниками, сопровождающимися парадами и демонстрациями. Внешних совпадений действительно немало. Скажем, президент страны обращается к народу на Новый год, а Патриарх – на Рождество…

Между тем, не являясь политической организацией, Церковь структурирована достаточно жестко. В ней существует иерархическая вертикаль, возглавляемая Патриархом, существует подчинение одного уровня другому. Мы можем говорить об определенной экономической политике Церкви и, разумеется, о политике социальной. Церковь вынуждена заниматься очень многими проблемами, которые волнуют общество. Ее оценки и инициативы могут совпадать с общественными, но могут и идти вразрез с ними. Церковь имеет специальные подразделения для работы с молодежью, с заключенными, с социально незащищенными слоями населения. Кроме того, она занимается образовательной деятельностью и стремится к своему присутствию в армии. Как видим, все это не относится непосредственно к религиозной жизни, но в полной мере относится к жизни общественной.

Уподобившись политической партии, в которую можно вступить, разделяя ее идеологию, Церковь поневоле втянулась бы в конфликт с определенной частью общества. С кем ты сегодня? С каким из существующих ныне движений? Поддерживаешь ли ты действующую власть или находишься в оппозиции к ней? Ближе ли тебе убеждения либералов или консерваторов? Ты с теми, кто пропагандирует патриотические и даже националистические воззрения, или отдаешь предпочтение общечеловеческим ценностям? Считаешь ли ты, что экономическое процветание страны возможно лишь при поддержке успешного бизнеса или ты сторонник идеи имущественного равенства граждан при жестком планировании экономики? За кого ты: за «белых» или за «красных»?..

В этом случае Церковь была бы вынуждена от кого-то защищаться и на кого-то нападать и оказалась бы под прицельным обстрелом партий и общественно-политических союзов, непрестанно конкурирующих между собой и враждующих друг с другом.

Так что же представляет собой наша Церковь? Это организация? И да, и нет… Она отвечает на запросы приходящих в нее людей, принимает участие в их судьбах и никому не отказывает в молитве, удовлетворяя человеческую жажду общения с Богом. Однако «комбинатом по оказанию духовных услуг» она определенно не является.

Начнем с того, что Церковь Христова – вовсе не человеческое изобретение и уже тем самым принципиально отличается от всех религиозных объединений, которые существовали, существуют или будут существовать. Словом «церковь» нельзя назвать сообщество людей, исповедующих, например, иудаизм, ислам или буддизм. Нельзя сказать «иудейская церковь», «мусульманская церковь» или «буддистская церковь». Церковь может быть только христианской. Почему? Потому что Христос основал ее как собрание свободных людей, стремящихся не получать от Бога все новые и новые блага, а отдавать Ему свои жизни, приносить Ему свои сердца. Ведь первым, Кто пожертвовал Собой ради людей, был Сам Иисус. Итак, Церковь – это то место, где Бог отдает Себя людям, а человек, принимая Господа, в ответ отдает Ему всего себя.

Господь не предлагает человеку какую-то малость – Его дар всеобъемлющ, человек же то и дело разменивается на пустяки. При этом, как сказал один святой подвижник, нам надо не Божьего, а Самого Бога, потому что Господь хочет не нашего, а нас.

Еще античные философы писали о том, что Бог доступен сознанию человека лишь опосредованно. И это самое важное из того, что совершается в Церкви: бесконечный, невидимый, непостижимый, вездесущий и всемогущий Бог, Которого невозможно ни понять, ни представить, в лице Второй Ипостаси Святой Троицы, в лице Сына Божия, ставшего Сыном Человеческим, дарует нам возможность не просто что-то получить от Него, а соединиться с Ним непостижимым образом, уподобиться Ему и стать достойными Его. По слову Афанасия Великого (ок. 298–373), Бог стал человеком для того, чтобы человек стал Богом.

В этом обо́жении, в уподоблении нас Господу и состоит главная задача Церкви Христовой. Цель эта, однако, достигается лишь в том случае, если человек приходит в Церковь не как в магазин, а как в собственный дом, как в родную семью, соединяясь с этим удивительным богочеловеческим организмом. Только при этом условии все мы, независимо от того, кем бы мы ни были, с каким бы цветом кожи ни родились и в какой культурной среде ни воспитывались, сможем сделаться по-настоящему близкими и Богу, и друг другу. Именно в Церкви происходит становление нового человечества и каждого нового человека. Итак, кто во Христе, – говорит апостол Павел, – [тот] новая тварь; древнее прошло, теперь все новое (2 Кор. 5: 17).

Мы не становимся другими людьми, просто крестившись в Церкви, миропомазавшись, исповедовавшись и причастившись. Это – долгий путь длиной во всю нашу жизнь, на котором Бог и человек неустанно движутся навстречу друг другу.

Человек призван преодолеть свои немощи и искажения, приближаясь к Господу как к источнику бесконечного света, ослепительному и страшному огню, который, с одной стороны, может обжечь, а с другой – может и переплавить.

Вдумаемся в слова Апостола: Страшно впасть в руки Бога живаго! (Евр. 10: 31). Это значит: страшно оказаться в его объятиях, страшно именно потому, что не сгореть в огне может только сам огонь. Если, продвигаясь по этому пути, идя в объятия Божии, мы сами становимся огнем, то тогда никогда и не сгорим. Как сказано у Редьярда Киплинга (1865–1936), «мы с тобой – одной крови!».

Апостол Павел учит: В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе (Флп. 2: 5). Вы можете представить себе такое? Апостол призывает нас чувствовать, как Христос, любить, как Христос, огорчаться, как Христос, гневаться, но как Христос, слышать, как Христос, видеть, как Христос, плакать, как Христос, смеяться, как Христос… Одно из важнейших предназначений Церкви и состоит именно в том, чтобы подготовить человека к этому удивительному состоянию.

Уже в силу этого Церковь не похожа ни на одну другую организацию, потому что самые разные люди могут сосуществовать в ней до тех пор, пока готовы жить во Христе, ибо если они идут ко Христу, то непременно и встретятся в Нем. Если же их политические взгляды или эстетические предпочтения перевешивают любовь к Господу, диалог становится невозможным. Такие люди перестают принадлежать Церкви, хотя вполне могут прикрываться хоругвями, как транспарантами.

Христос никого не заставляет менять политические убеждения и отказываться от своих культурных корней, не призывает становиться националистами или, наоборот, записываться в космополиты. Будь тем, кем ты можешь и хочешь быть. Если ты – во Христе, все прочее сразу же отодвигается на третий и даже четвертый план и начинает относиться к области нашей социальной и культурной самоидентификации, но отнюдь не к нашему христианству.

Кстати, в этом кроется одна из причин того, что воспринять Церковь вне всевозможных внешних симуляторов современному человеку оказывается непросто. Мы привыкли жить и мыслить категориями, разделяющими нас по культурным, национальным, социальным и политическим признакам, в то время как Церковь – это место, где все складывается воедино. Люди же яростно не желают объединиться и возлюбить друг друга, потому что искажены грехом. Человеческая природа тяготеет к индивидуализму, каждый стремится быть «сам по себе».