Что ты сделал - Страница 51

Вдруг мне стало очень жаль Карен. Родила одна, привезла ребенка домой одна. Его отец приходил к ней, но при этом был женат на другой. И вел себя так, словно Джейк никак не мог оказаться его сыном…

Но ведь Майк должен был знать, что такая вероятность есть!

— Нужно найти Каллума, — сказала я, когда Джоди снова застонала. — Его место — здесь. Где же он, скажи на милость?! — Неужели мне придется идти на роды с Джоди? — Ты не можешь дозвониться? Но где-то он должен быть, я сейчас сама позвоню…

Она снова помотала головой:

— Он ушел. Говорит — это не его ребенок.

— Что?!

Джоди никогда не изменила бы ему. Это просто не такой человек. Отклониться от идеального для постов в «Инстаграме» семейного счастья — нет. Джоди слишком далека от этого.

— Донор… — выдохнула она, и тогда я все поняла.

Сразу всплыли в памяти замечания Каллума про автомат со спермой и другие шуточки. Вот откуда внезапная беременность после стольких лет неудачных попыток. Они, оказывается, взяли сперму у донора.

— У Каллума проблемы?

Зря я спросила, это нетактично, но мне после всего произошедшего было плевать на этикет.

— Ничего не выходит оттуда…

Я поняла, о чем речь, но ей хотелось высказаться:

— Он может провести половой акт, но спермы не бывает.

На мгновение я подумала о страданиях Каллума, о муках Джоди — и поняла, что переживать еще и за них уже не в состоянии.

Она снова заплакала, а я заставила себя сосредоточиться. Если я и научилась чему-то за эти недели, то это признавать поражение. Невозможно спасти всех. Нужно выбрать кого-то одного и спасать его, а про остальных забыть. И я выбрала Майка. Оставалось только надеяться, что все мои жертвы не напрасны, что он их стоит, что в конце концов я спасу его. Больше во мне не осталось места для сомнений и страхов.

Я твердо пообещала:

— Я найду его, Джоди. Где он может быть, как думаешь?

Она вздохнула:

— Не знаю… Дома, наверное.

— Тогда я — туда. Это ненадолго. На часик. Но сначала я должна быть уверена, что о тебе позаботятся.

— Я уже позвонила Карен, — пропыхтела она. — Прости, но я совсем отчаялась.

Карен едет сюда, и мне снова придется с ней столкнуться!

— Ничего страшного, — успокоила я Джоди. — Мы потом с этим разберемся.

Джоди подняла на меня благодарные глаза, и я испытала облегчение. Все это время я ждала того, кто мог бы взять на себя ответственность за происходящее. Похоже, этим кем-то пришлось стать мне самой.

Я знала номер телефона Карен наизусть, ведь она была моей лучшей подругой. Я считала ее частью себя, своей сестрой, даже ближе чем сестрой. Раньше во всех случаях, когда я не знала, как поступить, я советовалась с ней.

Я спустилась в больничное фойе и набрала ее номер по городскому телефону. Здесь было самое подходящее место для того, чтобы ждать, когда сдвинутся континентальные плиты жизни. Все люди занимались тем же, сидя с пластиковыми стаканчиками в руках, стоя или меряя фойе шагами, глядя в телеэкраны с новостями — единственными огнями в надвинувшейся тьме. Я прислонилась головой к холодному телефонному аппарату. Буду ли я снова счастлива хоть когда-нибудь? Довольной, бодрой, полной надежд? Начну ли я снова себе нравиться?

Поскольку звонок шел не с мобильного, Карен не могла знать, что это я. Говорить со мной она бы не захотела, в этом я была уверена. Ее «алло» прозвучало глухо и настороженно. Раньше и дня не проходило, чтобы я не слышала голоса Карен. С разговора с ней начиналось утро, им заканчивался день. Мы в шутку называли друг друга «женушками», и более близкого человека, чем она, у меня не было. На заднем плане послышалось объявление о прибытии поезда. Значит, Карен уже едет сюда.

— Кар?

Она прекрасно поняла, кто это, она тоже знала мой голос.

— Это я. Извини, что звоню тебе, но Джоди рожает, а Каллум ушел в «самоволку». И… я кое-что выяснила. Не знаю, как объяснить. Ребенок не от него, поэтому у Каллума нервный срыв. Звонила ему и на мобильный, и домой, он не отвечает.

Карен молчала, но я чувствовала, что она внимательно слушает, и продолжила говорить, пытаясь поделикатнее передать ошеломляющую информацию, которую узнала:

— Джоди сказала, что он не кончает. Не может. Думаю… Не знаю, что и думать. Он просто сошел с рельсов. Пока ты будешь сидеть с Джоди, я сгоняю к ним, вдруг он там. А потом вернусь.

Помолчав, она ответила:

— Я буду через час.

Выйдя из больницы и вызвав такси, я поблагодарила Бога, что таксисты теперь принимают к оплате карты, поскольку у меня не было наличных, и отправилась в Пимлико[31].

Белый дом сиял в лунном свете, но ни одно окно не горело. К счастью, шторы на кухне не были опущены, и я смогла заглянуть внутрь. На столе стояла распечатанная бутылка виски. Я изо всех сил нажала на дверной звонок, но никто не открыл. Тогда я вспомнила про боковой въезд, и ворота оказались не заперты. Крадясь к задней двери, я подумала, как легко проникнуть в жизнь большинства людей. Мы слишком доверчивы и думаем, что все наши замки надежны, воспринимая это как должное, пока не случится беда.

Я повернула ручку, и дверь открылась.

— Привет! — сказала я, входя.

Никого. На кухне царила чистота, на сушилке стояла одна кружка. Наверное, Джоди вымыла ее перед тем, как отправиться в больницу. Очень похоже на нее.

Я прошла по коридору. В доме тихо, но из-под двери «норы» хозяина — комнаты, где он курил, читал и угощал друзей выпивкой, — пробивалась полоска света.

— Каллум! — постучалась я.

Конечно, он был там. Полулежал в кресле с большим стаканом виски в руке. Похоже, Каллум даже сейчас думал, как должен выглядеть со стороны: мужчина, выбравший правильный напиток в момент эмоционального срыва. Я стояла и ждала, пока он сфокусирует на мне взгляд.

— Эл, — сказал он без всякого выражения.

— Джоди рожает. Она в больнице Святого Фомы.

Он кивнул, покачивая в руке стакан. Нравился ли ему виски, или он только притворялся?

— С ней все будет хорошо, — прогудел он.

— Ну, вообще-то, не факт. Ей сорок два, это беременность с повышенным риском. Мне не хочется верить, что ты сбежал. О чем ты только думал?

Этот вопрос заключал в себе многое, и Каллум не ответил на него. Он казался усталым и каким-то пришибленным.

— С ней все будет хорошо, — повторил он. — Вряд ли я ей нужен.

— Конечно, нужен! Надо, чтобы кто-то проследил за ходом родов, убедился, что все идет по плану…

— От меня нет никакого толку, я ничего не понимаю в младенцах. И это даже не мой ребенок.

Он произнес это как-то мимоходом, словно был уверен, что я уже знаю. Но подозревала ли я что-нибудь до признания Джоди? Карен говорила: «Думаю, они что-то делают». Это «что-то» могло означать разное — хирургическое вмешательство, чашку Петри, донора спермы.

— Конечно, твой.

Я опустилась в кожаное кресло напротив него, решительно настроенная не впадать в панику, быть краткой и деловой.

— Я серьезно, Эли. Нет патронов в стволе. Работает, но вхолостую. Баки сухие.

— Ты имеешь в виду, что вы использовали донорскую сперму?

Он отхлебнул виски и скорчил гримасу:

— Нашли какого-то немецкого парня. Вырастет у нас блондин, который будет прекрасно ездить на велосипеде. Ну и лежаки нам станут уступать на пляже.

— Каллум, многие люди так делают. Это не значит, что ты не… что это не… Так или иначе, ты нужен Джоди. Ей больно и страшно. Сейчас ты должен быть с ней.

Его глаза превратились в щелочки, налитые кровью, будто он неделями не высыпался или долго курил травку.

— Не нужен я ей. Никому не нужен. — Он вздохнул, то ли с сожалением, то ли раздраженный моим тугодумием. — Эли-Эли. Ты ведь уже знаешь. Ты знаешь и поэтому пришла. — Его голос почти усыплял.

— Знаю что?