Что произошло 22 июня 1941 года?(с иллюстрациями) - Страница 2

Эта книга — просто попытка беспристрастного анализа событий тех лет, «взгляд со стороны», и насколько это удалось автору — судить читателям.

Старый мир был разрушен.

Первая мировая война похоронила сословные монархии Габсбургов, Романовых и Гогенцоллернов (а заодно с ними — и королевские дома всей остальной Германии), вместо них явив миру конгломерат новых государств с ранее неведомыми названиями и невообразимой мешаниной идеологий. Казалось, что та война (тогда она называлась просто «Мировой») сотрясла европейский континент именно с целью уничтожения последних дворянских империй, чтобы расчистить место для нового, доселе неведомого мира, «который будет лучше довоенного».

Этот новый, вылупившийся на свет в кровавую осень восемнадцатого года мир отнюдь не стал лучше довоенного. Уровень жизни к 1920 году во всех трех потерпевших поражение империях (а то, что Россия потерпела поражение в Первой мировой — ни для кого не секрет) упал до критического минимума. К тому же в России это падение усугубилось трехлетним ожесточением гражданской войны.

Большевикам-интернационалистам, пришедшим к власти «в этой стране», казалось недостаточным просто отрешить от власти дворянство и буржуазию — большевистская идеология в троцкистской интерпретации (и логика насильственного захвата власти) требовала физического уничтожения представителей «правящего класса» коренного населения. И русские с неистовым ожесточением три года занимались самоистреблением, доведя страну до состояния перманентной дикости и варварства. Людоедство во время Поволжского голода 1921 года — естественный результат небывалого внутреннего кризиса, когда жизни миллионов были брошены в жертву созданию доселе невиданного «пролетарского государства», путем кровопролитной гражданской войны застраховавшего себя от возможной реставрации и потенциальных периферийных мятежей на далеких окраинах. И истребив всех, кто мог бы в будущем стать закваской политического недовольства, большевики смогли начать свой социальный эксперимент в политически стерильно чистой стране.

Ни в Германии, ни в Австрии новые властители не могли себе позволить физическое истребление человеческой составляющей бывших сословных империй — к власти в этих государствах пришли гораздо менее экстремистки настроенные политические силы. Правда, в Баварии, Венгрии, Словакии в 1918 году имели место попытки установления власти маргинального крыла социалистического движения, но эти попытки были в достаточной степени быстро ликвидированы националистически настроенными силами.

Германия проиграла войну. Империя рухнула. По сути, в 1918 году исчезла целая цивилизация. Но не исчезли люди, которые помнили о былом величии Рейха.

Некоторые из них продолжали воевать и тогда, когда Германия согласилась со своим поражением.

Фрайкоры из бывших солдат, унтер-офицеров и офицеров кайзеровской армии вели безнадежную и оттого немыслимо ожесточенную войну на окраинных забытых фронтах. С большевиками и латышами в Курляндии сражалась «Железная дивизия» фон дер Гольца (в августе 1919 года преданная «веймарцами» и обманутая латышами, которым она фактически подарила независимость), с поляками в Верхней Силезии (события мая 1921 года) — «Оберланд» Йозефа Ремера, «Стальной шлем» — с «Красной армией Рура» (после капповского путча марта 1921).

Остальным просто не хватило фронтов.

И большинство солдат, вернувшихся с фронтов «непобежденными» (во всяком случае, так они считали), начали объединяться в свои союзы — просто потому, что за четыре года войны привыкли к солдатскому братству, единству во имя достижения общей цели — и не могли найти себя в послевоенной Веймарской республике. «Стальной шлем», «Боевой союз» в Мюнхене, фрайкор «Оберланд» доктора Beбера, «Рейхскригсфлагге» капитана Эрнста Рема, «Викинги» капитана третьего ранга Эрхарда (того самого, что повел морскую пехоту на Берлин во время капповского путча), десятки других объединений бывших солдат — были идеальной почвой для возникновения идей реванша.

Версальский мир — бесчестье и позор Германии — был еще более сильным раздражителем для «двухсот тысяч безработных капитанов и лейтенантов», чем послевоенное еврейское доминирование в экономике и политике Германии. Низвести великий народ до роли уличного попрошайки! Отнять не только имущество, оружие, золото и боевые корабли, но растоптать честь и достоинство немецкого солдата — это было уже слишком. И посему версальская система не могла просуществовать долго — немыслимое унижение Германии неизбежно порождало ответную реакцию. Реакцию абсолютного отрицания навязанных стране чужих ценностей и выработки им в противовес ценностей национальных, странной смеси консерватизма и социализма, приправленной густым антисемитизмом.

А разве другая реакция была возможна?

Физическое истребление всех носителей имперского духа (как в России) — было единственным способом избежать прихода к власти в Германии НСДАП. Перебить всех офицеров кайзеровской армии, всех университетских профессоров, всех сельских учителей, да что там — всех тех, кто умеет читать и родился до 1890 года! — тогда, может быть, нацисты и не пришли бы к власти. И ничего другого, чтобы сохранить послевоенную систему, сделать после Версаля было нельзя!

Большевики-троцкисты в России поступили именно так. Они вытравили из народного сознания все позитивное, что было в Российской империи, закрасили глубоким черным цветом всю тысячелетнюю историю страны, низведя ее до непрерывной классовой борьбы от времен Гостомысла и до победоносного ее завершения в октябре семнадцатого. Героями страны были объявлены насильники и убийцы (Разин, Пугачев, Болотников и их подельники), террористы («герои Народной воли»), предатели и клятвопреступники (Герцен, «декабристы» и прочие иуды). Мало того, вся человеческая история стала рассматриваться как непрерывный путь человечества к созданию «пролетарского государства», высшего и самого разумного способа человеческого общежития.

Немцы не стали заниматься самоистреблением. Немцы занялись самоорганизацией.

Когда весь мир считает тебя исчадьем ада, «гунном», тупым солдафоном и жалким невеждой — кем будешь считать себя ты сам? Когда весь мир будет ежечасно залезать в твой карман в поисках чего-нибудь не вытащенного ранее — как к этому будешь относиться ты?

Когда тебя лишают возможности быть хозяином в собственной стране, когда в экономике и политике «Веймарского ублюдка», возникшего на месте твоей Германии, правят бал инородцы, вдруг объявившие тебя гостем в собственном доме — что будешь делать ты?

Германские коммунисты предлагали сделать, «как в России». Социалисты — «как во Франции». И только нацисты — «как в Германии».

Гитлер отнюдь не был создателем идеологии национал-социализма. Ее и не нужно было создавать — она возникла в тысячах умов по всей Германии как ответная реакция на франко-бельгийскую оккупацию Саара и Рура, на вопиющее, вызывающее богатство, нажитое еврейской буржуазией и выставляемое теперь без стеснения напоказ, на грабительские условия Версальского мира.

Не был Гитлер и идеологом расового превосходства германского народа — на то были Фихте («германский народ избран Провидением, дабы занять высшее место в истории Вселенной»), Гегель («немцы ведут остальной мир к славным вершинам принудительной культуры»), Ницше («сверхчеловек стоит выше обычного контроля») и прочие Большие Умы. Да и «Общество Туле» возникло не в Веймарской Германии, а было создано еще при кайзере…

Кроме национал-социализма в Германии в начале двадцатых годов был еще и национал-большевизм, была коммунистическая доктрина (достаточно влиятельная, надо отметить). Идей хватало! Не хватало только хлеба и работы…