Что для России лучше - Страница 59

Обобщая сказанное, можно дать краткое определение левой идеи XXI века. Левая идея — это одно «ДА» и два «НЕТ»:

1. ДА интегральному интеллекту

2. НЕТ социальной сегрегации

3. НЕТ паразитизму

Следование данным основополагающим принципам открывает перед обществом ряд уникальных возможностей и тем самым резко повышает его конкурентоспособность. Хотя развитие наукоемких технологий широко распространено и в странах золотого миллиарда, однако, политика социальной сегрегации, проводимая элитами этих государств, является ограничителем, не позволяющим перейти обществам даже самых технологически развитых стран мира в принципиально новое, более прогрессивное качество. Создание «школ двух коридоров», сознательная дебилизация народных масс, распыление социальной энергии в искусственно спровоцированных социальных конфликтах — вот далеко неполный перечень инструментов, с помощью которых элиты наиболее развитых стран мира, сохраняют свой статус. Власть имущие опасаются конкуренции с наиболее талантливыми представителями широких масс, поэтому стараются уничтожить конкурента в зародыше, лишив его возможности получить необходимый багаж знаний и навыков. В результате интеллектуальный потенциал народа оказывается в значительной степени подавленным. Напротив, левая идея, несовместимая с любыми формами социального расизма, позволяет реализовать наиболее полно возможности, которыми общество потенциально обладает.

Интеллект непредсказуем, поскольку научный поиск, с целью решения определенной задачи нередко приводит к совершенно неожиданным открытиям. Непредсказуемость — это важное конкурентное преимущество, позволяющее создавать ту реальность будущего, к которой лучше всего оказывается готов тот, кто совершил открытие.

Тот, кто постоянно оглядывается на страны, которые в текущий момент времени оказались более успешны, обречен на вечное отставание, на вечную вторичность. Невозможно вырваться вперед, только лишь копируя чужой успех, поскольку это жизнь по чужим правилам. А главный приз срывает не тот, кто лучше всех играет, а тот, кто устанавливает правила самой игры.

Тот, кто реализует левую идею на практике, тот установит новые правила игры, по которым будет жить весь мир XXI века.

Одни говорят, что Россия слишком богата всеми ресурсами. И это плохо, ибо в конечном счёте расслабляет и развращает. В итоге получаются «дураки и дороги» (вторые как производные от бездеятельности первых)… Неправильный народ. Другие доказывают, что, наоборот, Россия слишком бедна, холодна и далека от морей. Мы придерживаемся третьей точки зрения. Беды России происходили не столько от недостатка ресурсов (и уж конечно, не от их избытка), а от того, что в критические моменты истории наличные ресурсы и потенциал их использования оценивались неправильно. Одни опасности преувеличивались, другие недооценивались. Среди веера доступных методов решения той или иной проблемы выбирались далеко не всегда оптимальные. К моменту осознания опасности крена государственной махины оказывалось, что быстро повернуть такой паровоз как Россия не так-то просто. Огромная инертная масса продолжала катиться в прежнем направлении до тех пор, пока не слетала под откос. Можно сказать, что Россия как целостная система не измерена до сих пор. Существуют интересные социологические исследования, доступен обширный статистический материал, имеются интересные вспышки-догадки, плоды гениального просветления, оформленные в виде черновых эскизов и набросков. Не претендуя решить задачу «узнавания страны» в одной статье, попробуем, все-таки, задать общее направление для поисков, предложить свой собственный, русский, аршин и примерить его к ближайшему будущему.

Начнём издалека. В мире большого бизнеса существует множество концепций моделирования деятельности компании (Business Intelligence, Company Performance Management и др.). Одной из характеристик, объединяющих все эти концепции, является «количественный анализ» — сбор, структуризация, а главное, последующий всесторонний анализ собранных данных. Любая компания, живущая в остроконкурентной среде, по достижению определённого размера, жизненно нуждается в подобном моделировании. Анализируется практически все аспекты деятельности. К примеру, продажи структурируются по сегментам потребителей, исходя из самых разных характеристик. В ход идёт всё — место проживания, возраст, пол, уровень образования, периодичность и динамика общей стоимости покупок, типичная корзина товаров, приобретаемых регулярно. Задача — составить модель потребительского рынка, максимально адекватную реальности, вычленить из миллионного рынка потребителей продукции данной компании некоторое количество (сотни, или даже тысячи) портретов «типовых» потребителей. «Студент, 20-25 лет, неженат, зациклен на здоровом образе жизни». Или — «Домохозяйка с 2 детьми, 35-40 лет, старается сэкономить, но подвержена импульсивным покупкам красивых штучек». Затем каждому такому условному потребителю назначается вес: «Студент, подгруппа 1010» — 40 тыс. человек, сегмент — 2,4%. «Домохозяйка, подгруппа 4015» — 85 тыс., 5,1%.

То же самое касается и поставщиков, конкурентов, своего рынка продукции и смежных рынков и так далее, и так далее. Без составления подобной количественной и структурной модели невозможно представить себе успешную деятельность современной крупной компании. На основании построенной модели строятся гипотезы о факторах, их весе и динамике, о тенденциях. Результаты анализа затем используются для формирования стратегии компании, выявления проблемных мест, корректировки, а иногда и полной смены тактики и иерархии управления. Стоит ли говорить, что любое государство, кроме самых мелких и/или полностью марионеточных, находится в таком же положении, что крупная коммерческая компания? Высшая задача, стоящая перед руководством государства равно как и перед руководством компании — устоять «на рынке», выжить. «Жизнь имеет причину, но не имеет смысла». С этой точки зрения, само существование компании или государства является сверхзадачей, не требующей задействования дополнительных смыслов и предназначений. Максимизация прибыли для компании или темпов роста ВВП для государства, сохранение доли на рынке или удержание территории — всё это тактические задачи и цели. Государство выступает как специальный подвид «компании», «корпорации», «юридического лица», со всеми присущими этому лицу гримасами и ужимками.

В таком случае спрашивается, нуждается ли государство в моделях, подобных тем, которые составляются крупными компаниями? Вопрос, думается, риторический. И чем крупнее, многочисленнее страна, чем сложнее и многоукладнее её внутреннее устройство и взаимоотношения с другими «хозяйствующими субъектами» политического глобуса, тем больше нужно данных и разнообразных и сложных моделей, описывающих те или иные стороны общественного организма. И как с этим обстоят дела в современной России? Как это не грустно отмечать, но по показателю наличия объективной общественно-экономической модели, Россия совершенно не соответствует своей территории, населению, хозяйственным укладам и другим важнейшим количественным параметрам. В стране исторически недостаточно развиты все сферы обществоведения, от фундаментальных исследований в экономике, политологии и других областях до прикладных экспертных разработок. Не сравнить мощь отечественного интеллектуального потенциала в этой сфере с нашей традиционной продвинутостью в точных науках, в физике и математике. Поэтому в конкретных ситуациях мы не в состоянии осуществить нужную инженерную разработку. Ракету запустить можем, а решить ту или иную конкретную социальную проблему — нет. А этому имеются и объективные, и субъективные причины.