Чтец - Страница 17

Задумчивость, с которой Даймарион произнес эти слова, не ускользнула от внимания Рида, и он подумал: а действительно ли Даймарион всегда хотел стать пиратом, внушать всем страх, купаться в золоте, подвергать себя постоянной опасности?

– Подумайте о той легенде, которую станут рассказывать люди: три лучших корабля Келанны участвуют в гонке, призом в которой является Клад Короля! Неважно, кто победит. Эта история надолго переживет нас с вами.

Рид потрогал загорелую полоску кожи у себя на запястье – единственное место на левой руке, свободное от татуировок. В мире, не знающем письменности, мире, где единственным свидетельством существования человека является его смертное тело да оставленные им плоды трудов его, вы делаете все возможное, чтобы убедить себя в том, что жизнь ваша имеет хоть какой-то смысл и хоть какую-то значимость.

Но придет день, и вместе с телом капитана уйдут в небытие и его татуировки: образы рогатых китов, красивейших женщин, исчезающих островов. И ничего не останется, кроме легенд о его деяниях и подвигах.

Рид посмотрел на свой корабль. Внешне все выглядело так, словно команда занимается делом: люди драят палубу, щиплют паклю. Но глаза их то и дело останавливаются на мостике. Харисон, Хорс, Микс. Моряки, которые остаются с ним все пять лет после… после того, что случилось. Мужчины и женщины, чья жизнь зависит от него и будет зависеть – даже после того, как они уйдут.

– Я предложил, – сказал Даймарион. – Решайте.

На верхней палубе, у поручней, слыша каждое произнесенное капитанами слово, стоял старший помощник. Почувствовав, что Рид смотрит на него, помощник кивнул.

Капитан Рид сосчитал до восьми. Ему нравилось это число – пока считаешь до восьми, и верное решение примешь, и верную цель. И если он считал до восьми, то никогда не ошибался. Отличное число.

– А что потом?

– Ну, потом, при первой возможности, я уж подберусь поближе и спуску не дам, – ухмыльнулся Даймарион, продемонстрировав оскал хищника, который понимает, что его жертва загнана в угол. – Но это будет уже не так интересно, если мы не пойдем на то, что я предлагаю.

Костяшками пальцев Рид отбил восьмитактовую дробь на поверхности планшира. Это именно то, что нужно. Опасность. Приключение. То, за что его будут помнить. Потому что в Келанне, если тебя забыли, считай, что ты умер.

– Сначала придется меня поймать, – ответил он, усмехнувшись.

К радости Сефии, на пути к лагерю Хэтчета они не встретили ни одного человека, но она все равно скрывала следы и постоянно петляла. Идя по лесу, они дышали как можно тише и не разговаривали.

Люди покинули лагерь, но повсюду были их следы – перевернутые комья земли, сломанные ветки, смятая листва. Ящик исчез, а на его месте остались следы погребального костра. Белый пепел и зола, куски почерневшего металла да осколки костей, торчащих из бурого месива. Сефия осматривала прогалину, а юноша стоял, нахмурившись, словно не вполне понимал, что это такое.

– Нет ничего, чем можно попользоваться, – сказала она через несколько минут. – Но я знаю, куда они ушли. Ты уверен, что хочешь это сделать?

Ее спутник кивнул, взмахнув своими давно не мытыми волосами. Сефия, вдохнув воздух, поморщилась и попыталась не закашляться.

– Отлично. Но… посмотри на себя.

Она показала ему на его драные штаны, на грязные руки и ноги.

– Ты обязан привести себя в порядок.

Юноша глянул на свою порванную одежду, тронул затянувшуюся коркой ссадину и поднял взгляд на Сефию.

– При первой возможности я украду для тебя какую-нибудь одежду и башмаки. А ты пока почистись и помойся.

Они пошли дальше, и по пути юноша принялся вытаскивать солому из волос, распутывать колтуны и приводить себя в порядок. Когда они подошли к очередному ручью, он тщательно омыл свое тело в чистом лесном потоке.

Ближе к вечеру Сефия нашла еще одну тропинку, поýже. Она подняла лицо вверх и втянула в себя воздух.

– Жди здесь, – сказала она и исчезла в кустах.

Потом, подумав, вернулась и сказала:

– Спрячься.

Ее спутник укрылся между корнями баньянового дерева. Сделал он это так умело, что, когда Сефия возвратилась с охапкой одежды, она не сразу его нашла и засмеялась, обнаружив юношу свернувшимся клубком и совершенно незаметного под деревом. Протянув ему одежду, она сказала:

– Не знаю, что из этого придется тебе впору, но что-то обязательно подойдет.

Зарумянившись, Сефия отвернулась, а юноша решительно стянул вниз штаны. Когда он закончил с переодеванием, Сефия заставила его закопать свою старую одежду. Башмаки, которые она ему принесла, были чуть великоваты, а штаны чуть коротковаты, но рубашка была достаточно широка для его плеч, и, к тому же, все было чистое и целое.

Сефия критически осмотрела своего спутника, поправила рубашку на плечах. Выглядел он совсем неплохо.

– Могло быть и хуже, – усмехнулась она.

Он в ответ улыбнулся.

После двух лет полного одиночества Сефии странно было путешествовать вдвоем. Странно, но, одновременно, и приятно. В конце концов, Сефии было всего пятнадцать, и после исчезновения Нин иногда ей просто хотелось, чтобы хоть кто-то был рядом. Теперь, видя, как рядом с ней идет этот юноша, она понимала: да, она может жить и одна, но одной бывает так одиноко! Люди не созданы для одиночества. Каждый из нас нуждается в жизненном пространстве, где время от времени мы наслаждаемся полным покоем, но каким-то образом нам важно поддерживать отношения с другими людьми, а их смех, их жесты, их шаги – все это имеет для нас значение.

Через неделю кружения по лесу в поисках признаков засады Сефия поняла, что люди Хэтчета несколько дней ходили там и тут, время от времени покидая тропинки и резко, наобум углубляясь в чащу, чтобы потом, через несколько сотен футов вновь выйти на торную тропу. Но делали они это не потому, что искали своего бывшего пленника. Скорее всего, петлять по зарослям их заставлял страх разделить участь своих погибших товарищей, и они опасались оставаться на незнакомой местности, зная, что юноша на свободе. Они явно боялись возмездия.

Насколько можно было судить по характеру следов, одна маленькая группа отправилась на запад, в направлении места, из которого пришли Сефия и ее спутник. Она решила, что они узнали об убитых. Но когда днем позже эта группа вернулась и соединилась с остальными, Сефия поняла, что была права, заметая следы. В конечном итоге вся группа Хэтчета отправилась на север.

В этой части Оксини росли красивые стройные деревья с листьями размером в ладонь. Их кроны раскинулись высоко над землей, и между ними и папоротниками, растущими внизу, было много воздуха, заполненного пением птиц – красногрудых и желтогрудых, синекрылых, с длинными пятнистыми хвостами и оранжевыми перьями на шее, рисунок которых напоминал кружевные воротнички. Они порхали и, весело щебеча, перелетали с ветки на ветку. Иногда Сефия вдруг останавливалась и смотрела, как птицы мелькают в листве деревьев, и ее спутник тоже останавливался, всматриваясь в кроны деревьев.

Сефия обучила его тому, чему научила ее Нин. Скрытно подбираться к добыче. Прицеливаться. Находить в подлеске притаившуюся дичь.

Когда Сефия решила показать юноше, как стрелять из лука, в кустах они нашли несколько лесных перепелок, чьи пятнистые спинки мелькали среди ветвей и папоротников. Пригнувшись, она медленно подобралась к птицам, выставив вперед лук и стараясь быть незаметной, потом натянула тетиву и выстрелила.

Перепелки суматошно снялись с места, сотрясая ветки кустов. Сефия показала юноше, куда перелетели птицы, и они двинулись вперед. Одна из птиц лежала со стрелой в груди. Сефия подняла ее и передала лук своему спутнику, кивнув: вперед!

Тот кивнул и осторожно взял лук, пробежавшись пальцами по основанию и попробовав натяжение тетивы. Потом, не дожидаясь дальнейших объяснений, в точности повторил движения Сефии, приблизился к птицам, вложил в лук стрелу, натянул и выстрелил.