Чосон. Последняя династия Кореи - Страница 7

В обоих конфликтах с братьями семейство Мин поддерживало Ли Банвона, но в 1406 году два его шурина, Мин Мугу и Мин Мучил, неосторожно выразили радость по поводу отречения вана от престола. Заявление об отречении, отозванное в скором времени, было сделано Ли Банвоном для испытания своих приближенных, и братья Мин этого испытания не прошли. Они были лишены всех титулов и владений и сосланы на остров Чеджу[36], где в 1410 году их убили по приказу вана. Но при этом другие представители семейства Мин не подверглись репрессиям, и Вонгён-ванху сохранила свое положение при дворе. Правда, ее отношения с мужем оставляли желать лучшего, поскольку ревнивая Вонгён устраивала сцены чуть ли не по поводу каждой новой наложницы вана.

Неприятности семейства Мин продолжились в 1416 году, когда два оставшихся при дворе младших брата Вонгён-ванху, Мин Мухюль и Мин Мухо, заявили при свидетелях, что их племянник Чже, старший сын Ли Банвона и Вонгён-ванху, не оставит их своим вниманием, когда взойдет на престол. Разумеется, о сказанном было доложено вану, который выслал братьев из столицы и приказал им совершить самоубийство.

Согласно китайской традиции, для знатных людей повеление о самоубийстве считалось милостью правителя. Обычно для этой цели приговоренному посылались желтая веревка[37], на которой нужно было повеситься, или же яд. Принудительное самоубийство, совершенное дома, было достойным способом ухода из жизни, в отличие от публичной казни, которой могли предшествовать весьма жестокие пытки. Впрочем, у казни Мин Мухюля и Мин Мухо есть и другое объяснение – якобы Вонгён-ванху прогневила мужа, подвернув поруганию его любимую наложницу, и ван отомстил ей таким способом. Но, так или иначе, Чже-дэгун[38], вскоре после этой истории был лишен права наследования престола, которое перешло к третьему сыну вана Ли До, также рожденному Вонгён-ванху. Забегая немного вперед, скажем, что эта передача права наследования престола была одним из наимудрейших решений Ли Банвона, поскольку Ли До, вошедший в историю как Седжон Великий, стал одним из лучших корейских правителей (и в следующей главе о его деяниях будет рассказано подробно).

В 1406 году Ли Банвон начал борьбу с буддизмом. Повсеместно закрывались буддийские монастыри и храмы, принадлежавшие им земли и ноби становились собственностью вана, а монахи из ликвидированных обителей возвращались в мир. В конечном итоге сохранилась только десятая часть монастырей.

Можно придерживаться конфуцианских норм и традиций, но, наравне с предками, чтить Будду – в этом нет ничего предосудительного. Конфуцианство – это не религия, а философская система, возведенная в ранг религии. Однако буддийское духовенство, даже лишенное своих поместий, продолжало представлять опасность для центральной власти, поскольку в народе монахи пользовались уважением и к их словам прислушивались, а они в свою очередь всячески критиковали новые порядки. К тому же, конфуцианство, с его культом сыновней почтительности и восприятием правителя как «народного родителя», служило делу укрепления центральной власти гораздо лучше буддизма.

К слову, в результате «земельного передела», начатого Ли Сонге и продолженного Ли Банвоном, площадь государственных земельных владений увеличилась вдвое, причем не только за счет конфискации земель, но и за счет открытия земель, ранее сокрытых от учета.

Как можно скрыть землю? Очень просто – достаточно изъять записи о ней из государственных учреждений, что при тотальной коррупции и круговой поруке среди чиновничества нетрудно было сделать. Земля есть, она приносит доход, но официально ее вроде как нет, а значит и налоги платить не надо – как хорошо! Разумеется, скрывали не маленькие участки в какие-нибудь полсотни пхён[39], а гораздо большие территории.

В 1418 году Ли Банвон сделал то, чего не сделал в свое время его отец, – передал престол своему двадцатиоднолетнему сыну Ли До, но при этом продолжал удерживать бразды правления в своих руках. От такой «отставки» было две выгоды. Во-первых, молодой ван учился править под руководством своего мудрого отца, а, во-вторых, прижизненная передача престола сыну обеспечивала стабильность правления. Ли Банвон не хотел, чтобы избранного им преемника сместил кто-то из его братьев.

Позиции Ли До дополнительно укреплялись тем, что с его восшествием на престол Сим Он, отец его старшей жены Сохон-ванху, был назначен главным государственным советником. Сим Он примкнул к Ли Сонге еще до его воцарения и, благодаря преданности и стараниям, сделал карьеру при дворе, поднявшись до высшей должности в государстве. Однако, одно неосторожное высказывание положило конец и благополучию рода Сим, и жизни Сим Она…

В конце 1418 года младший брат Сим Она по имени Сим Чжон выразил свое недовольство по отношению того, что Ли Банвон не дает править своему сыну. Дело было не в заботе о молодом ване, а в том, что Ли Банвон держал сановников под жестким контролем. В ином случае чиновники могли бы забрать в свои руки много власти и превратить Ли До в сугубо символического правителя. О сказанных словах стало известно Ли Банвону. Кроме того, левый государственный советник[40] Пак Ын, бывший в плохих отношениях с Сим Оном, сообщил, будто тот злоупотребляет своим влиянием. После пыток Сим Он и Сим Чжон были казнены, а Пак Ын, которому было поручено расследовать их «преступления», стал главным государственным советником. Всех членов семейства Сим понизили в ранге до ноби, что для многих изнеженных знатных людей было равнозначно смертному приговору. Лишь Сохон-ванху, благодаря заступничеству мужа, сохранила свой высокий статус.

Известно, что перед казнью Сим Он завещал своим потомкам не вступать в брак с Паками и, как ни странно, взаимная холодность между двумя фамилиями сохраняется до сих пор. Но с большой долей уверенности можно предположить, что истинной причиной разыгравшейся трагедии было не обвинение Пак Ына, а желание Ли Банвона преподать сыну-вану наглядный урок и лишний раз приструнить сановников (как говорится, даже хороший конь время от времени нуждается в плети). Немного удивляет, что Ли Банвон назначил Сим Она главным советником, ведь у того было потенциально опасное происхождение: Симы вели свой род от чжоусского Вэнь-вана[41], и ореол потомков древнего правителя мог помочь им захватить престол.

Ли Банвон, известный также как ван Тхэджон, умер в мае 1422 года, не дожив нескольких дней до своего пятидесятипятилетия. Он стал одним из наиболее противоречивых правителей в корейской истории. С одной стороны, он сделал многое для укрепления государства, созданного его отцом, что позволило династии править до 1910 года. С другой стороны, его путь к престолу был залит кровью, и со своими врагами, истинными и мнимыми, он расправлялся очень сурово. Кого выдвигать при оценке личности Тхэджона на первый план – жестокого деспота или эффективного менеджера? Однозначного ответа на этот вопрос нет, но для страны правление Тхэджона было благоприятным, и это бесспорно.

Да, вот еще что – всякий раз, проходя мимо крупного рынка, вспоминайте вана Тхэджона, в правление которого, а именно – в 1412 году, в Сеуле появились первые торговые ряды, занимавшие площадь в две тысячи квадратных метров.

Ли До родился в мае 1397 года, когда на престоле восседал его дед Ли Сонге. Шансов на правление у третьего сына пятого сына вана-основателя династии было очень мало, но судьба распределилась так, что именно Ли До стал четвертым правителем Чосона (а если уж говорить начистоту, то третьим, поскольку второй ван Ли Бангва реальной властью не обладал). Его дед создал государство, отец укрепил, а сам Ли До привел его к процветанию.