Chorus (СИ) - Страница 51

— Рой ошибся. Получил опыт.

— Понятное дело, — пожимаю плечами. — А мы — смерть. Но, может, ты и прав. Всё так и устроено, выживает сильнейший. Считай это, кстати, основной из причин, почему я хочу полететь с тобой. Выбрал сторону победителя.

— Ник должен рассказать хорусу. Рою. Убедить. Возьмём немного хоруса на корабли, ваших самок. Вы останетесь.

— Ты слишком во мне уверен, — грустно улыбнувшись его наивности, похлопываю сайла по одной из пластин на боку. — Никто не поверит. И никто не согласится осознанно, без страха. Необходимы сотни таких, как я. Вы лучше разберитесь с Даром здесь, организуйте людей как-нибудь. Мы как-то к своей планете привыкли.

— Рой должен это слышать.

— Передашь, — небрежно бросаю.

Я жутко хочу есть, ещё сильнее — спать, а вовсе не решать судьбу мира и остатков человеческой цивилизации. Я и сам-то еле выжил и неизвестно, смогу ли дальше существовать. А уж насколько будет велик авторитет «добровольной сайловой подстилки» и думать не хочу. Видимо, судьба у меня действительно одна, Рой. Кажется, я должен буду донести до сайлов загадочную, но самоочевидную для любого человека мысль. Каждый из нас работает на одном-единственном ресурсе. Признании. Даже те, кто мнили себя независимыми аскетами, мазохистски надеялись, что вот после смерти их оценят. Даже если отвергали сознательно. Я — не исключение, больше того, эталон. На меня сайл всего лишь обратил внимание тогда, на улице, и вот я вцепился в него и теперь здесь.

Уже собираюсь улечься в спальник, как замечаю через затворяющийся дверной проём, что Мэлло в зале подозвал к себе изучатель и проверил, горят ли на нём осветители. Любопытство пересилило сон — это куда он по темноте собрался-то? Если что снаружи ремонтировать, так я хотя бы должен сделать вид, что хочу помочь. Стая, отношения, вся фигня.

— Мэлло, а ты куда?

— Работать. За рекой материалы, нужно собрать.

— А завтра нельзя? — устало тяну.

— Ник останется. Мэлло сам. Ник не нужен.

— Такой я значит Архивариус, ненужный, — шутливо обижаюсь, на самом деле неистово радуясь тому, что никуда не придётся тащиться.

— Ник поработает потом. С образцами.

— Ладно, что с тобой спорить, иди, — напутствую сайла и картинно взмахиваю рукой. — Не потеряйся в темноте.

— Откуда Ник знает? — Мэлло подходит ко мне как-то слишком резко, я отступаю.

— Что, я ничего, это просто пожелание! — стараюсь не бояться.

— Ник сказал. Это говорит стая наедине. Ник узнал. Откуда?

— Да не знал я и не изменяю тебе, если это ты хотел сказать! — ещё отступаю, хотя сайл требует, но не угрожает. — Просто сказал, там темнотища же!

Некоторое время Мэлло обдумывает мой ответ, после чего полосы под глазами его сменяют яркость белизны на умиротворяющую имитацию неба, и сам сайл подходит уже медленно, и только затем, чтобы обнять меня в меру своих возможностей. Конечно же ничего, кроме пульса, я не слышу до того момента, пока синтетический, но такой родной уже голос не произносит:

— Найди тихую реку.

Аналог «береги себя»? Или «я люблю тебя»? Пожелания при их пафосности, романтичности и наивности — практичны. Сайлы боятся темноты и потеряться в ней, утратить Рой навсегда. И самое важное для них — безопасность потомства. Тихая река, где можно его растить.

В носу почему-то защипало, хорошо, что отвечать уже не нужно, через пару секунд объятья разжимаются, и Мэлло уходит. Я присаживаюсь на порог дома, что не даёт двери закрыться. Пускаю воздух осеннего парка внутрь, а яркий свет — наружу, на ковёр из листьев, пятном правильной формы с моим силуэтом. Прислонившись к стенке, всматриваюсь в засвеченную ночь, пока точка от машины Мэлло совсем не исчезает, а потом перевожу рассеянный взгляд на деревья. Мечтами я уже совсем не здесь, это полуэротические грёзы. Обо мне и Мэлло, только двоих, плавающих в невесомости внутри прозрачной сферы, за которой — только космос с яркими и близкими звёздами, и я прижимаюсь к гладкой шкуре на животе обнажённой кожей, и сайл обнимает меня, сцепляя все восемь конечностей, и все они здоровы. И у меня тоже ничего не болит, и я не испытываю перед ним никакого страха. И как будто бы мы тут можем висеть и плавать вечность, или медленно трахаться, отлетая с каждым толчком к одной из стен, но не врезаясь, поворачиваясь, нарушая своими движениями порядок в мешанине из кусочков астероида вокруг, что пытаются сделать нас обоих своим центром орбиты и медленно дрейфовать, сбиваясь в кольца.

И уже ничего не разобрать, я дремлю и не могу отличить, греет ли меня мой подкравшийся изучатель или сине-чёрная кожа воображаемого Мэлло, кружатся ли вокруг осколки астероида или мотыльки, прилетевшие на свет. Но почти уверен, что вот эти холодные вспышки среди деревьев не кажутся. Хотя слишком устал и нездоров, всё может быть.

========== 26. И имя нарекли ему: ==========

Когда из подлеска показывается первая машина-помощник с горящими осветителями, которые и давали вспышки, а за ней на прогалину выступают два незнакомых мне сайла, понимаю, что не сплю. И что-то есть в них, беззвучно сминающих листья, зловещее. Ещё и на мордах поблёскивают тонкие металлические нити. Усталость и истома испаряются полностью, когда я вижу третьего незваного гостя, с лиловой шкурой. Это не кажется дружеским визитом, хотя больше никого нет, и машины у них самые обычные.

Вскакиваю, отступаю вглубь дома, дверь тут же захлопывается. И только тогда доходит, что же подсознательно насторожило меня больше всего. У пришельцев в пластины, пробитые треугольными петлями, были вдеты ленты. А это я уже видел на Арене и прекрасно запомнил. Знак битвы, хоть боевой раскраски в комплект и нет.

В ноги утыкается изучатель, наклоняюсь, касаюсь полированного корпуса и так сосредоточенно, как могу, приказываю: «Защищай меня». Эффект превосходит ожидания — не только машина реагирует, весь дом меняет режим работы, освещение мигает и становится до того тусклым, что я едва вижу собственные ладони. Окна закрываются скользящими створками, дверь за моей спиной тихо лязгает, запираясь, как раз за пару мгновений до того, как в неё ударяет что-то массивное.

Подрагивающими пальцами листаю вкладки меню браслета, пока, наконец, не давлю на нужный зигзаг, держу. Хоть бы мой сайл услышал, был недалеко! И только теперь страх захлёстывает меня, до дрожи в коленях. Чужих — трое. Тупо больше. Об их мотивах гадать не приходится — в последнее время Мэлло поднял в Рое почти что смуту, а у его бывшего любовника явно имеются личные счёты. Причём такие, что требуют прямой и подлой мести, а не честной битвы. Они явно знали, что Мэлло отлучится, но пришли… не за мной.

Бросаюсь от двери, что уже жалобно скрипит от натиска снаружи, к другой. Той, что слева. Нет, не научные разработки нужно спасать. Беззащитных существ. И эту дверь я за собой запираю одной только силой мысли — но радоваться такой победе не время. Нужно что-то придумать, как-то защитить этих двоих. Сына Мэлло и его «мать». Всё равно некуда теперь бежать, запертый дом — крепость, но и ловушка. Меня никто не собирался брать в расчёт.

Маленький сайл, кажется, немного вырос, но так и не приобрёл пока определённый насыщенный цвет и пластины. Я не могу его достать и как-нибудь спрятать, это всё равно, что сделать аборт — он скорее всего умрёт. Но и от внешнего мира его защищает только прозрачная стенка сосуда. И как бы я ни озирался по сторонам, ничего другого, более прочного, здесь нет. Только трубы, опоры, какие-то коробки, впаянные в стены.

Снаружи дома тем временем страшно скрежещет, но уже со стороны окон. Как же я надеюсь, что защита выдержит — по крайней мере, нападающие сайлы не привели за собой ни одной боевой машины, из тех, что теперь хранятся около самки Роя. Что говорит о том, что эта акция — не идея всей общины сайлов, результата интриги Архивариусов или Архитекторов. А значит, преступление. Хотя и без подкрепляющих доводов очевидно.