Чижик-пыжик - Страница 7

Внезапно дверь щелкнула, двинулась, и на пороге возникла - Тина. Она была завернута в простыню, один ее конец держала зубами, другим пыталась запахнуться. Под простыней явно ничего не было.

- Живая? - спросил я.

- Не знаю, - шепотом сказала она, - может, и живая. Но я не могу уйти, здесь французы...

- Слава Богу, - сказал я, - они европейцы и живут в культуре.

- Да?.. - удивилась Тина. - Может быть. Но они сказали, что если я уйду, они мне не откроют. Они никому не откроют, смертельно напуганы, у кого-то что-то еще уволокли.

- Пошли к нам, - сказал я, правда, не очень уверенно, - как-нибудь перекантуемся.

- У меня нет сил, - сказала Тина. - Мы только что растащили их по вагонам, я валюсь с ног, давайте до завтра? Не сердись...

Край простыни она отпустила. Я угадал.

В пустом ресторане дискуссия набирала силу.

- Ты знаешь, что такое вибрация?.. - настаивал один.

Я никак не мог сосчитать, сколько они должны были уже выпить - четыре часа!

- Какая виб...рация? При чем тут...

- А при том, что при такой сумасшедшей скорости - как самолет! - вибрация становится критической - понимаешь? И хотя бы одно колесо из этих, пусть двухсот пятидесяти... Ну не довернули гайку, ну выпил пивка или еще чего? Ты можешь представить, сколько болтов и гаек в колесах во всем составе из двадцати пяти вагонов? Попробуй сосчитать, если в каждом колесе...

Это была, конечно, уже не арифметика и даже не алгебра!

- Колесо отвалится, - услышал я, покидая ресторан, - знаешь, куда мы улетим на такой ско...

А что если они и сейчас что-то не довернули? - думал я, открывая дверь в наше купе.

- Немедленно по стакану, - сказал я.

- Через два с половиной часа вставать, - сказала она. - Ты знаешь, что такое воробьиная ночь?..

- Это другое, - сказал я, - и она у нас уже была.

Утром мы покидали в сумку наши продукты. Сумка была тяжелой. На перроне разноязычная речь, гора заграничных чемоданов - мне показалось, их стало больше, не жалко, если и еще уведут. Погрузились в автобусы. Мои девушки увлеченно чирикали.

Пустые улицы, чужой удивительный город - заграница!

Автобусы остановились у огромного стеклянного здания - что-то вроде "России".

- Пускай сначала их всех раскидают, - сказал я, - мы не станем суетиться, хватит вчерашнего - давайте по пивку...

Свобода, чужие берега, пальмы и лиловый негр... Но главное - все впереди.

Пролетел час, полтора, мы пили пиво, курили и обсуждали невероятные события минувшей ночи. "А куда, собственно, денется Тина..." - подумал я и напрягся. У нас двухместный, и она нам как бы не обязательна...

Наверное, глаза у меня стали очень выразительными, потому что моя барышня шепнула:

- Она сейчас к своей подруге - где-то на Петроградской или еще на какой-то ихней стороне. Вроде наших Черемушек... Но пока она с нами - верно? Мы же должны прогулять с ней прошлую ночь?

- Само собой, - сказал я, - мы интеллигентные люди... Ладно, пора забрать наши ключи.

У стойки все еще толпились иностранцы, очередь была, как в наше время за водкой. Я почему-то стал нервничать: всегда боишься - как раз тебе и не хватит.

Наконец добрался, отдал паспорта. Девушка была очень красивая - как стюардесса. Мой паспорт она взяла, а второй куда-то закинула.

- Двенадцатый этаж, за ключами подойдите к третьей стойке.

- Погодите, - сказал я, - но это же одноместный номер?

- Конечно, - глаза у нее были томные и одновременно наглые, - двухместных у нас нет...

"Тогда я уезжаю обратно, в Москву..." - услышал я.

Я повернулся на голос. Рядом со мной у соседней стойки стоял мой московский коллега, я видел его в ночь отъезда на перроне, он тоже садился в "СВ", но в моем списке не значился, это я хорошо помнил, и был он словно бы не один, я еще подумал пригласить его на нашу ночную пьянку, но не знал, в каком он купе, и о нем позабыл.

- Я должен работать, а потому приехал с помощником, - он говорил спокойно и безо всякого нажима. - Это было моим условием. Если нет номера, я немедленно возвращаюсь в Москву...

Я не расслышал, что ему ответили.

- Отдавайте второй паспорт, - сказал я, - я еду в Париж, там у меня конференция, я предпочел вашу, но коли так, мы немедленно отправляемся в аэропорт... Из вашей провинции можно улететь в Париж?..

- Подождите полчаса, - сказала красавица за стойкой и очень обозлилась. Сейчас начнется разъезд, мы что-нибудь придумаем...

- Спасибо, коллега, - сказал я с чувством, повернувшись к нему, - я бы ни за что не додумался.

- Да пошли они все, - сказал он, - дурака валяют.

- Давай по пиву, - сказал я.

- Нет, - сказал он, - у нас коньяк, лучше вечером, если не возражаешь...

Я не возражал. Еще полчаса мы проболтались у стойки, я уже не отходил ни на шаг. Сначала мне предложили два одноместных, от которых я гордо отказался, напомнил о Париже, и наконец выдали ключи от двухместного.

Десятый этаж. Мы шли по длинному коридору, приглядываясь к номерам.

- Вон твой приятель, - шепнула моя барышня, - мне кажется, его помощник другого пола.

- Естественно, - сказал я, - у него нормальная ориентация...

Номер как номер: две кровати, между ними тумбочка, ванна, сортир, огромное окно, производственный пейзаж...

- Старый Петроград, - сказал я, высунувшись в окно, - пахнет революцией и, отчасти, гражданской войной.

Мои девушки разлеглись на кроватях.

- Вас двое, - сказал я, - накрывайте на стол - это будет справедливо, - и вытащил из сумки бутылку.

Еще одна была запланирована на следующий день, и еще одну я оставил на дорогу обратно.

- А где продукты? - спросила моя барышня.

- В сумке, - сказал я, - вместе складывали.

- А куда ты дел сумку?

- Я... ее?

Сумки не было. Мы ползали под кроватями и заглядывали в ванну.

- Я видела, как ты вышел из вагона с двумя сумками, - сказала Тина, - одна - вот эта, висела у тебя на плече, а другая, хозяйственная...

- Потом мы сели в автобус, - продолжила моя барышня. - Почему ты ее не взял, когда мы выходили?

- А почему я должен был ее брать? Хозяйственная сумка - женское дело. Ты сама всегда говорила, что...

- Спокойно, спокойно, - сказала Тина и развела нас по углам, как на ринге. - Давайте вспомним, как... И не забудьте, что кабы не я, мы все бы еще вчера съели.

- Может, автобус еще стоит, - сказал я, - прошло всего три часа, как мы... Они же должны везти нас на открытие конгресса и зафрахтованы на все дни...

Раздался телефонный звонок.

- Не берите трубку - я сам! Наверно, нашли...

Это был мой младший брат.

- Как ты меня обнаружил?

- Ты же сообщил, что приезжаешь, а тут у меня все схвачено. Но почему такой голос - тебя у нас обижают?

- Ты где?

- Недалеко.

- Приходи. Номер ты знаешь...

- Ты правда подумал, что звонят насчет сумки? - спросила моя барышня. - Ну ты даешь...

- Питер интеллигентный город... - я уже бежал по коридору.

Автобусов не было. То есть стояли какие-то, но другие. Или - те же?

Я обратился к одному из водителей. Он отнесся сочувственно. Скорей, безразлично.

- Подойдите через час-другой, они вернутся.

Стюардессы за стойкой тоже делали вид, что очень сочувствуют.

- Крутые яйца, - говорил я, - и много другой закуски...

- Буфет на двенадцатом этаже, - сказала красавица с наглыми глазами.

В буфете на двенадцатом были только жареные пирожки. Такими торгуют у нас на Курском вокзале. Вернее, торговали всю мою сознательную жизнь.

Когда я вошел в номер, их было уже трое, и они оживленно разговаривали.

- Познакомились? - спросил я. - Учтите, он большой ученый и, как положено в Питере, - ихний суперинтеллигент.

- Москвичи всегда приезжают втроем? - спросил суперинтеллигент мешковатый, в очках, носатый и, в отличие от меня, сильно кудрявый.