Четырехдневная планета - Страница 33

— А что вас так возбуждает? — спросил я. — Вы получили то, что хотели. Ты сам недавно признался, что тебе все равно, что будет с Равиком, лишь бы его не было в Кооперации. Отлично, его уже там нет.

— Я говорил это до пожара, — сказал Оскар. — Тогда мы еще не потеряли в огне воска на два миллиона солов и Том, наполовину обгоревший, не лежал в больнице, и нам не надо было подкидывать вверх монетку — жив он сейчас или нет.

— Да. Я-то думал — ты друг Тома, — упрекнул меня Джо.

Интересно, сколько кожи вырастет на спине у Тома от того, что Равик будет болтаться в петле? Я решил не спрашивать об этом Джо и повернулся к Оскару. Я процитировал ему кусок из «Моби Дика», название корабля Фуджисавы было взято из этой книги:

— Как много бочек китового жира принесет тебе твоя месть, капитан Ахаб? — спросил я. — Даже если ты отомстишь, на нашем рынке ты выручишь немного.

Оскар зло посмотрел на меня, хотел что-то сказать, передумал и пожал плечами.

— Я знаю, Уолт, — сказал он. — Но нельзя измерять все бочками китового жира или упаковками воска.

Одно из абсолютно верных и абсолютно ничего не значащих замечаний. Моя работа — получать новости, а не делать их, интересно имеет ли это замечание хоть какое-нибудь значение?

После продолжительного мародерства в апартаментах Равика капитанам наконец удалось рассортировать толпу охотников. Как бы там ни было, кавалеристы прекратили грабить стан врага. Я много раз читал подобные истории в своих учебниках. Обычно, если враг не контратаковал, на худой конец у него было время для отступления. Занявшись делом, охотники собрали все пушки и пулеметы, имеющиеся в наличии в Зале Охотников, погрузили на антигравитационную технику и вывели на улицу. Теперь нас уже было около пяти тысяч человек, многие шли пешком. Вся толпа, марширующая по бродвею, уже гораздо больше походила на армию.

Так как грабеж — занятие, недостойное репортера, я забрался в свой джип и первым двинулся вперед, включив камеру. Я снимал шествие позади меня — иллюстрированное дополнение к учебнику по истории Фенриса, который издадут лет эдак через сто.

Мы никого не встретили, только на границе космодрома, как раз посередине между полом и потолком, висела боевая антигравитационная машина, две пятидесяти-миллиметровые пушки и ракетная установка были направлены в нашу сторону. На дороге стоял только один человек в оливково-зеленой униформе.

Я знал его, это был Ранит Сингх, второй помощник капитана Кортленда. Вместо каски он носил тюрбан и у него была черная борода, в сравнении с которой белая поросль на подбородке у Джо Кивельсона напоминал цыплячий пушок Тома. На поясе, помимо пистолетов, у Ранита висел кинжал, с которым не расстается ни один сингх. У него также имелся радиопередатчик, Ранит поднес микрофон ко рту и из громкоговорителя на висящей вверху машине на нас обрушился его голос:

— Отлично. Вы прошли достаточно далеко. Первая машина, которая подвинется на сто ярдов вперед, будет уничтожена.

Один человек и одна боевая машина против пяти тысяч человек, вооруженных двадцатью пушками и ста пулеметами. Он продержится не дольше, чем пинта джина на похоронах. Единственное, что они успеют перед смертью, это превратить в пыль десять-пятнадцать наших машин и уничтожить пару сотен человек.

Толпа отличается от солдат, а наша Повстанческая армия все же оставалась толпой. Людям из толпы не нужна победа ценой собственной жизни, и им не понравится, если их товарищи будут продвигаться вперед по их собственным трупам. Солдаты — другое дело, надевая униформу, они сознают, что возможно наступит такой день, когда им придется встретить смерть в бою, и они были готовы к этому.

Я снял боевую машину и одинокого солдата в тюрбане, тоже неплохая иллюстрация к будущему учебнику истории, и стал медленно продвигаться вперед. Я старался ехать так, чтобы надпись «Таймс» на моем джипе была хорошо видна Раниту, и остановился ровно через сто ярдов. Я опустил джип, вышел из него, снял ремень с пистолетом, повесил его на рычаг управления и пошел вперед.

— Лейтенант Ранит, — сказал я, — я представляю «Таймс», мне необходимо попасть на территорию космодрома по очень важному делу. Мне нужны факты, может быть, если я их получу, эти люди будут удовлетворены.

— Удовлетворимся, да еще как!.. — проорал Джо Кивельсон у меня за спиной. — Нам нужны люди, устроившие пожар, во время которого пострадал мой сын!

— Это отец Тома Кивельсона? — спросил меня Сингх и, когда я кивнул, снова взялся за микрофон. — Капитан Кивельсон, ваш сын сейчас находится в нашем госпитале. Его жизнь вне опасности, повторяю, — его жизнь вне опасности. Люди, за которыми вы пришли, взяты под охрану. Если кто-нибудь из них виновен в каком-либо преступлении, и если вы выделите полномочных представителей для разговора с ними, вместо того, чтобы рваться всей толпой на космодром, они могут… я сказал, могут быть возвращены для суда. Но их не заберут отсюда силой до тех пор, пока я или кто-то из моих людей живы.

— Ну, это просто. Мы получим их после, — прокричал Джо Кивельсон.

— Кто-нибудь получит, но не вы, — сказал ему Ранит Сингх. — Ван Стин, уничтожишь эту лодку первой, если со стороны толпы последуют какие-либо действия.

— Есть, сэр. С удовольствием, сэр, — ответил кто-то из машины в воздухе.

Никто из Повстанческой Армии, если она еще оставалась таковой, не смог прокомментировать услышанное. Лейтенант Ранит повернулся в мою сторону.

— Мистер Бойд, — сказал он. Никаких похлопываний по плечу и напоминаний о моем возрасте. Ранит был человек с чувством собственного достоинства и уважал это чувство в другим. — Если я разрешу вам пройти на территорию космодрома, вы сообщите этим людям только те факты, которые вам удалось получить?

— Лейтенант, «Таймс» всегда поступает таким образом, — сказал я. — Ну хорошо, почти всегда таким образом.

— Вы поверите тому, что сообщит вам репортер «Таймс»?

— Да, конечно, — это был Оскар Фуджисава.

— Я не поверю, — раздался голос Джо Кивельсона. — Он всегда выгораживает этого старого пьянчугу Биша Вэра.

— Лейтенант, это замечание, как и мое собственное, я уберу из репортажа, — сказал я. — Вы разрешите капитану Кивельсону пройти со мной? И кому-нибудь еще, — я не сдержался и добавил, — чтобы они подтвердили, что он говорит правду.

Ранит быстро все просчитал в уме. Он не боялся умереть, мне кажется, он бы искренне удивился, если бы кто-то заговорил о страхе. Но сейчас его работа — защита беженцев от разъяренной толпы. Геройская смерть здесь никому не нужна. Если Ранит допустит на космодром маленькую делегацию охотников, это предотвратит бессмысленную атаку на космодром и сохранит не одну жизнь и довольно много боеприпасов.

— Хорошо. Можете выбрать пять человек для сопровождения мистера Бойда, — сказал он. — Они не должны брать с собой оружия, могут оставить только то, что носят на ремне.

Религия Сингха не позволяла ему расставаться с кинжалом, но его решение не сделало меня счастливее. Уважение достоинства другого — прекрасное качество для офицера, но как и уважительное отношение репортера к фактам, чувства Ранита могли иногда терять свою добродетельность.

Машины у ворот начали опускаться, из них выскакивали охотники и собирались в кучу. Наконец они выбрали своих делегатов. Это были: Джо Кивельсон, Оскар Фуджисава, Кашмир Огхаурлиан, инженер с завода минеральных удобрений и Реверенд Хайрам Зилкер. Все, даже Зилкер были вооружены пистолетами, увидев это, я вернулся к джипу и взял свой Стенберг. Ранит Сингх отключил свой громкоговоритель и переговорил с кем-то по рации. Через какое-то время в воздухе появился оливково-зеленый лимузин, пилотируемый полицейским в униформе и шляпе. Он приземлился, забрал меня и делегатов и снова поднялся в воздух.

На служебной автостоянке нас встретил лейтенант полиции Крис Хантос, он был вооружен одним пистолетом, который был частью его униформы, вместо каски он носил берет. Переговорив с нами, Крис проводил нас в контору мистера Фиеши.