Четыре-ноль-четыре (ЛП) - Страница 9

«И потому, что я была искусным лжецом. И до сих пор им остаюсь».

— Ли. — Таннер перекатывается ко мне, но я отстраняюсь и сажусь.

Я не хочу смотреть на него, рассказывая остальное, поэтому притягиваю колени к груди и обнимаю их, сцепив руки.

Таннер тоже садится.

— Эй.

Он накрывает ладонью мои руки, но я не в силах расцепить свои пальцы. Они словно узел. Узел, который я не в силах разрубить.

«Подходящая метафора для всех сожалений в моей жизни».

— Я не верила, что сестру похитили до тех пор, пока нам не сообщили, что ее нашли. Безусловно, ее искали, но я почему-то была уверена, что она счастлива. Я представляла, что она уехала в Вегас или куда-то еще…

Мой голос ломается. Губы дрожат.

— Я видела видео с ее освобождением.

Я не поясняю, что любопытный сосед снял этот момент на телефон, а потом продал запись, поскольку здесь моя история обретает новый поворот. Суть не в том, как пропала и нашлась моя сестра. Дело в том, как я снова потеряла ее. И мою маму.

— Карсон? Боже мой… — Тайлер, похоже, сложил все воедино.

Почему я живу одна.

Почему внутри него что-то ёкает, когда он порой задумчиво смотрит на меня — ведь я похожа на сестру.

Почему я так и не сняла листовки с фотографиями пропавших девушек со стенда в кофейне.

— Похититель заманил в машину Эмили Карсон, когда она была на улице. Она голодала и продавала себя за еду.

Таннер процитировал газетный заголовок о моей сестре, но это только начало всей истории.

Я мну руками простыню на своих коленях. Мои пальцы больше не сплетены в узел, в отличие от мыслей в голове.

«Похититель пообещал Эмили двадцать долларов, если она отсосет ему. Она села в автомобиль, и он ее вырубил».

— Я была уверена, что она свободна.

По умолчанию, это означало для меня, что она счастлива. Эмили была достойна счастья, как никто другой. А на самом деле она проснулась прикованной в подвале дома похитителя. Ей помог случай. Электрик, которого вызвали заменить перегоревший предохранитель, в щели под дверью заметил ее ноги. Похититель не ожидал, что Эмили сумеет вытянуться так далеко. Ее руки были прикованы к стене цепью, и она чуть не оторвала себе запястья, вытягиваясь, но это того стоило.

— Полиция никогда не интересовалась, почему Эмили в первую очередь оказалась на улице и почему была готова сесть в машину незнакомца за двадцать баксов. Они считали ее обыкновенной проституткой, — пробормотала я, все еще комкая простыню.

«Окружной прокурор сказал, что Эмили вела беспорядочный образ жизни, и все ему поверили». 

Таннер знает. Я чувствую это по сгустившейся атмосфере в спальне.

— Он надругался над ней много раз, — говорю я, имея в виду вовсе не похитителя Эмили. — После школы. По субботам, когда мама работала. Я слышала, как он зашел к ней в комнату однажды ночью, когда мама крепко спала. Должно быть, она приняла снотворное. Или же он подсыпал ей его.

— Позже выяснилось, что твой отец насиловал Эмили. Вот почему она сбежала и оказалась на улице, — осторожно произнес Таннер.

Я киваю и плачу сильнее.

— После того, как Эмили спасли, он снова взялся за старое. Это произошло не сразу. Было слишком много внимания. Слишком много журналистов вокруг, мечтающих об интервью. Но через год мама узнала об этом.

— Твой отец, Генри Карсон, занимал должность окружного прокурора на тот момент.

«В его руках была власть. И он был умен».

— Никто бы не поверил нам.

Таннер опускает голову.

— Он был известен своей жестокостью. Но если бы твоя мама развелась с ним...

— ...он бы просто уничтожил ее и вернул нас под свою опеку.

— Твоя мать обвинила его в насилии, и он убил ее в порыве ярости. Твоя сестра тоже попала ему под руку. Он убил их обеих.

 «Все верят, что так оно и было». 

— Их тела так и не нашли, но доказательств было достаточно, чтобы предъявить Карсону обвинения. Ты осталась в живых, потому что была в тот момент у своей тети, — добавляет Таннер.

«Еще одна ложь, а как было на самом деле, я сейчас расскажу».

Я пристально смотрю Таннеру в глаза, буквально захватив его взгляд.

— Есть организация, которая помогает людям исчезнуть. Их миссия — спасать людей из ситуаций, подобных нашей. Но есть подвох — ты не можешь вернуться назад. Ты исчезаешь навсегда. Предусмотреть последствия этого исчезновения невозможно. Хотя, я уверена, что если бы мама узнала, то была бы счастлива. Она бы хотела, чтобы он страдал.

— Ли, — будто, предупреждая, тихо произносит Таннер. Он убирает руку, но смотрит на меня неотрывно. Судя по взгляду, Таннер понимает, что я собираюсь рассказать и просит: — Не нужно. Не говори мне.

Но я не хочу останавливаться. Я так устала жить с этим одна.

— Я должна была исчезнуть с ними. Мы стояли у автозаправки, у той самой, где ты тогда обнаружил пропавшую девушку…

Есть причина, по которой эту заправку используют для подобных целей. И тогда, и сейчас. Камеры не работают, а в ту ночь еще и фонари были разбиты.