Четвертое июля - Страница 11

Кое-как выпутавшись из клубка плоти и металла, я вскочила и приготовилась к схватке.

Проклятие! На меня налетел велосипедист. Парень с трудом поднялся с земли. Ему было лет двадцать с небольшим, тонкие волосы взъерошены, на одном ухе болтались очки в розовой оправе.

– Софи-и! – завопил он вдогонку двум собакам, во весь дух несшимся в сторону прибоя. – Софи, нет!

Черная собака залаяла и оглянулась на велосипедиста, который поправил очки и посмотрел на меня с озабоченным видом.

– Простите, ради Бога. Вы в порядке? – спросил он. Бедняга явно боролся с заиканием.

– Пока не знаю, – пробормотала я, тяжело дыша.

Мне пришлось ковылять вслед за Мартой, которая уже виновато трусила обратно, прижав уши, будто боялась, что ее побьют.

Я провела рукой по ее шерсти в поисках укусов, почти не слушая велосипедиста, уверявшего, что его Софи совсем щенок и не хотела ничего плохого.

– Слушайте, давайте я возьму машину и отвезу вас в больницу, – предложил он.

– Что? Нет, спасибо. Я в порядке.

Марта тоже не пострадала. Но я была раздражена и намеревалась устроить взбучку этому парню. Впрочем, никто не застрахован от инцидентов, правда?

– Что у вас с ногой?

– Не обращайте внимания.

– Вы уверены, что…

Велосипедист пристегнул Софи и представился:

– Боб Хинтон. Если вам нужен хороший адвокат, вот моя карточка. Мне правда очень жаль.

– Линдси Боксер. – Я взглянула на его визитку. – Мне действительно нужен хороший адвокат. На меня только что наехал какой-то парень с волкодавом.

Велосипедист нервно улыбнулся:

– Раньше я вас здесь не видел.

– Рядом живет моя сестра Кэтрин. – Я указала на синий дом.

Поскольку нам с Бобом было в одну сторону, мы направились по песчаной дорожке, петлявшей среди зарослей травы. По дороге я рассказала, что решила несколько недель погостить у сестры, прервав свою работу в полиции.

– Так вы коп? Что ж, место для вас самое подходящее. В последнее время у нас происходят жуткие преступления. Убийства.

Меня сразу бросило в жар и холод. Лицо вспыхнуло как пламя, а сердце превратилось в лед. Убийства! Это как раз то, от чего я пыталась убежать. Мне хотелось немного отдохнуть, прийти в себя. Кем бы ни был этот забавный адвокат, я не собиралась обсуждать с ним подобные темы.

– Мне пора идти, – пробормотала я, подтянув к себе Марту, чтобы она не отставала от меня ни на шаг. – Будьте осторожнее! – бросила я через плечо. – И смотрите, куда едете.

Я вскарабкалась на песчаный холм, стараясь поскорее избавиться от Боба Хинтона. С глаз долой. Из сердца вон.

Вода была слишком холодной, чтобы плавать, поэтому я села на песок и стала смотреть на горизонт, где водянисто-голубой залив сливался с пенистой громадой Тихого океана. Марта носилась взад-вперед по пляжу, выбрасывая из-под лап песок, а я наслаждалась теплым солнцем и легким ветерком, как вдруг что-то твердое уперлось мне в спину. Я оцепенела. Сердце замерло у меня в груди.

– Ты убила эту девочку, – произнес чей-то голос. – Зачем ты это сделала?

Я не сразу поняла, кто говорит. Мои мысли закружились вихрем, пытаясь найти имя, причину, правильный ответ. Я передвинула руку назад, чтобы успеть схватить оружие, и краем глаза заметила лицо подростка. В его глазах пылала ненависть. И страх.

– Не двигайся! – крикнул мальчик, крепче прижав ствол к моей спине. Я почувствовала, что обливаюсь потом. – Ты убила мою сестру. Убила ни за что!

Я вспомнила пустые глаза Сары Кэйбот, когда она рухнула на землю.

– Прости, мне очень жаль, – промолвила я.

– Пока нет, но очень скоро ты и вправду пожалеешь. И запомни вот что. Всем плевать!

Утверждают, что нельзя услышать попавшую в тебя пулю, но это ложь. Удар свинца, пробившего мой позвоночник, поразил меня как гром. Я упала на песок, парализованная выстрелом. Я не могла ни двигаться, ни говорить, и кровь струей хлестала из меня на пляж, растворяясь в ледяной воде залива.

Но как, когда, почему это произошло? Существовала причина, и эта причина была во мне. Я сама совершила главную ошибку.

Надо было надеть на них наручники. Вот что мне следовало сделать.

С этой мыслью я открыла глаза. Я лежала на боку, вцепившись руками в песок. Марта стояла рядом и дышала мне в лицо.

Нет, не всем плевать.

Я села и обвила руками ее шею, зарывшись лицом в густую шерсть.

Остаток сна еще сидел во мне как острая заноза. Не надо обладать большим умом, чтобы понять его значение. Кошмар последнего месяца не выпускал меня из лап. Я застряла в нем по уши, как в трясине.

– Все в порядке, – успокоила я Марту. Это называется – лгать в лицо.

Предоставив Марте пугать прибрежных птичек, я растянулась на песке и погрузилась взглядом в небо, представляя, что парю под облаками вместе с чайками. Печальное прошлое и неясное будущее занимали мои мысли, когда я опустила голову и увидела его фигуру.

Мое сердце дрогнуло. Он щурился на блеск воды, на лице сияла ослепительная улыбка.

– Привет, красотка!

– О Господи. Тебя выбросило прибоем?

Он помог мне встать. Мы поцеловались, и я почувствовала, как от его тела исходит жаркое тепло.

– Как тебе удалось вырваться? – спросила я, крепко прижав его к себе.

– Ты не поняла. Я здесь на работе. Защищаю береговую линию от возможного проникновения террористов, – усмехнулся он. – Порты и пляжи – мои главные объекты.

– А я думала, твоя работа – каждое утро выбрать правильный цвет для террористической угрозы.

– Ну да, и это тоже. – Он показал мне галстук. – Видишь? Желтый.

Мне нравилось, когда Джо шутил над своей работой, ведь иначе она выглядела слишком мрачной. На самом деле наша береговая линия состояла из сплошных дыр, и Джо прекрасно знал это.

– Не надо меня соблазнять, – произнес он, когда мы снова поцеловались. – У меня и так трудная работа.

Я рассмеялась.

– Если станешь думать только о службе, превратишься в зануду.

– У меня для тебя кое-что есть, – промолвил Джо, когда мы проходили мимо пристани. Он достал из кармана сверток и протянул мне. – Я сам упаковал его.

Тонкая шелковая бумага была крест-накрест перевязана скотчем, и Джо нарисовал на свободных местах крестики и нолики. Я развернула сверток и вытащила блестящий медальон с серебряной цепочкой, змейкой свернувшейся на моей ладони.

– Что-то вроде охранного амулета, – пояснил Джо.

– Милый, это же Кокопелли![7] Как ты догадался? – Я поднесла маленький диск к глазам, внимательно разглядывая изображение.

– Просто заметил у тебя дома индейскую посуду.

– Господи, как здорово! То, что мне сейчас нужно.

Я повернулась к нему спиной, чтобы он помог мне застегнуть длинную цепочку. Джо откинул мои волосы и поцеловал меня в шею. От прикосновения его губ и шершавой кожи в нежное местечко меня бросило в дрожь. Я быстро повернулась к нему лицом и утонула в его объятиях. Следующий поцелуй был куда более страстным и глубоким. Я с трудом оторвалась от Джо.

– Почему бы тебе не снять одежду? – предложила я.

Спальня для гостей в доме Кэт была дымчато-розовой, с широкой кроватью у окна. Джо бросил пиджак на стул, за ним последовали джинсовая рубашка и желтый галстук. Я подняла руки, и он мягко снял через голову мой легкий топ. Я прижала ладони Джо к своей груди, чувствуя, что от его прикосновений делаюсь абсолютно невесомой. Потом мои трусики упали на пол, и я тяжело задышала. Джо закончил раздеваться и присоединился ко мне на кровати. Он был дьявольски хорош собой. Через мгновение мы сплелись в объятиях.

– Линдси, у меня есть для тебя еще кое-что, – сказал Джо. То, о чем он говорил, было очевидно. Я рассмеялась, уткнувшись ему в шею.

– Нет, не это, – добавил Джо. – Я вот о чем.