ЧЕСТЬ И ВЕРНОСТЬ. ЛЕЙБШТАНДАРТ История 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера - Страница 8

Феномен возникновения политических военизированных формирований, как совершенно правильно указывает современный русский историк Дмитрий Жуков в своем исследовании «Политические солдаты дуче»,[51] находился в теснейшей и неразрывной связи с праворадикальными движениями и авторитарными режимами ХХ века. Задачами этих полувоенных отрядов поначалу были демонстрация силы той или иной партии, диктат своей воли и охрна политических мероприятий, но в первую очередь — партийного руководства. В случае прихода партии к власти ее полувоенные отряды становились гвардией государства, стражниками режима, опорой вождя. Функция вооруженных партийных отрядов постоянно расширялись. Они были призваны фанатизировать общество, физически нивелировать угрозу оппозиции, а в случае войны с внешним противником — сражаться плечом к плечу с регулярной армией на фронтах.

В большинстве случаев, политические бойцы, сплоченные идеей беспрекословной верности руководству партии и страны, воевали много лучше, чем «обычные» («классические») солдаты. Ведь регулярные армии под мощным «прессом прогресса» все более демократизировались и вырождались.[52] В обществе, в котором власть принадлежит «третьему сословию» (буржуазии), воин неизбежно превращается в солдата — наемника, сражающегося за плату (нем.: Sold), а влияние и значениеи воинской страты (военного сословия) и воинских ценностей сходит на нет. Поскольку большинство праворадикальных партий апеллировало к традиционным ценностям (в чачстности — к возрождению во всей нации воинского духа), постольку милитаризация их политической борьбы была вполне логичной. И в этом процессе отряды «партийной гвардии», партийные «охранные отряды» играли далеко не последнюю роль.

Барон Юлиус Эвола, известный итальянский «критик фашизма с правых позиций», совершенно справедливо отмечал, что демократической концепции противостояла «истина, остаиваемая теми, кто признает высшее право за воинским мировоззрением со свойственными ему духовностью, ценностями и этикой, однако оно не ограничивается ею…; оно может выражаться также в других формах и в других областях, задавая общий тон совершенно особому типу общественно-политических устройств…, в результате чего государство обретает исключительно прочную основу».[53]

Приведенные выше мысли Дмитрия Жукова и барона Юлиуса Эволы в полной мере относятся к истории возникновения и развития Национал-Социалистической Германской Рабочей Партии (НСДАП), СА и СС.

Как известно, гитлеровская НСДАП и ее вооруженные отряды — СА и СС — возникли в годы революционного хаоса, охватившего Германию после ее военного поражения в Первой мировой войне и Ноябрьской революции 1918 года, приведшей к падению монархии Гогенцоллернов (а заодно и к отречению от престола королей Саксонии, Баварии, Вюртемберга, великих герцогов, герцогов и князей, возглавлявших до ноября 1918 года субъекты Германской Федерации, которая, хотя и называлась официально «Империей», а неофициально — Вторым рейхом — в действительности, в соответствии с давней исторической традицией, являлась не унитарным, а федеративным государством). В ожесточенных боях, принимавших порой (в Берлине в 1919, в Баварии — в 1919, в Центральной Германии в 1920, в Гамбурге в 1923) характер настоящей гражданской войны, республиканскому правительству Фридриха Эберта и его соратников из рядов Социал-демократической партии Германии (СДПГ)[54] удалось сломить вооруженное сопротивление германских коммунистов-«спартаковцев»[55], независимых социал-демократов («независимцев») и анархистов. Наряду с неоднократными попытками большевиков произвести в Германии коммунистический переворот («соединить российский серп с германским молотом») во имя ускорения Мировой революции, Германии угрожали «белополяки» (при прямом попустительстве Антанты захватившие наиболее важные в стратегическом отношении части германской Силезии) и французы (пытавшиеся, силами своих оккупационных войск и рейнско-пфальцских сепаратистов отделить от Германии Левобережье Рейна, имевшее не меньшее значение для германской угольной и тяжелой индустрии, чем Силезия на Востоке). Поскольку по условиям «похабного» Версальского мира вооруженные силы Германии не должны были превышать 100 000 штыков и сабель, реальную помощь берлинскому правительству смогли оказать только белые добровольческие корпуса — «фрейкоры»,[56] состоявшие в основном из бывших фронтовиков, насмотревшихся в России на большевицкие безобразия и не желавшие повторения чего-то подобного в любимом «фатерланде».[57] «Фрейкоровцы»,[58] в конце концов, сломили власть красных в Баварии, в Центральной Германии и в Рурской области и успешно отразили нападения боевиков «Польской Организации Войсковой» и регулярных «белопольских» войск в Верхней Силезии, одержав в битве при Аннаберге первую, начиная с ноября 1918 года, победу над внешним врагом Германского рейха. Обеспокоенные державы Антанты потребовали от германского центрального правительства немедленного роспуска «фрейкоров».

В ответ последние — в частности, добровольческая 2-я (Вильгельмсгафенская) военно-морская бригада[59] капитана III ранга Германа Эргардта (чины которой первыми украсили свои стальные шлемы изображениями белых «крюковидных крестов»-коловратов и из рядов которой вышли первые телохранители Адольфа Гитлера — члены его «Штабной охраны», или «Штабсвахе»[60]), вступив в Берлин, совершили неудачную попытку государственного переворота (так называемый «Капповский путч», или «Путч Каппа-фон Люттвица»). Не всем известно, что баварские сторонники переворота направили к путчистам в Берлин на самолете молодого Адольфа Гитлера и его «идейного наставника» — литератора Дитриха Эккарта, но те опоздали, поспев, как говорится, «к шапошному разбору». Как вспоминал позднее Гитлер, он сразу понял, что «путч Каппа-фон Люттвица» вовсе не является «национальным», потому что встретивший баварских эмиссаров пресс-секретарь путчистов (Артур Требич-Линкольн) „оказался евреем“. Оставим данное утверждение на совести Адольфа Гитлера, но отметим, что у якобы «мелкой» и «незначительной», имевшей в кассе всегонесколько рейхсмарок, Германской Рабочей Партии (ДАП),[61] направившей Гитлера и Эккарта к путчистам в Берлин нашлись деньги на оплату «чартерного» авиарейса! После неудачи «Капповского путча» берлинскому правительству, постоянно страдавшему от нехватки надежных во всех отношениях войск, пришлось бросить участвовавшие в нем добровольческие корпуса на подавление коммунистического вооруженного восстания в Рурской области (где спартаковцам удалось поставить под ружье целую 50-тысячную «Рурскую Красную Армию»[62]). Вообще Коминтерн никак не хотел расстаться с идеей насильственной большевизации Германии, не жалея на ее осуществление ни сил, ни средств (чтобы все было «по Марксу-Энгельсу»). Так, например, при подавлении вооруженного коммунистического восстания на крупнейших в Германии химических заводах Лейна в 1921 году неприятным сюрпризом для правительственных войск и сил полиции явилось наличие у красных повстанцев не только артиллерии и пулеметов, но даже собственного бронепоезда (!!!), успешно действовавшего на участке железнодорожной линии Лейна-Гросскорбета!