Честь и бесчестье нации - Страница 100
Но вот слово получил выдающийся детский писатель Анатолий Георгиевич Алексин — кавалер ордена Ленина и других орденов, пятикратный лауреат, член-корреспондент АПН, член КПСС с тридцатипятилетним стажем, соавтор председателя СП РСФСР С. Михалкова, секретаря СП СССР К. Воронкова.
В свое время судьба давала ему возможность пойти на войну и вступить в непримиримый бой с фашизмом, но, увы, он этой возможностью почему-то не воспользовался. Но вот теперь мы от него услышали: "Фашизму мы должны давать бой самый непримиримый!.. Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!.. Борис Николаевич, вы должны гораздо более решительно, гораздо более непримиримо…" Опять желание спрятаться за спину других.
Не хотелось касаться здесь национального вопроса, но уж если израильский осетин Хазанов сам лезет на рожон, придется заметить: среди ораторов на встрече в Бетховенском зале получил слово лишь один несомненно русский человек — М. В. Миронова, вдова А. С. Менакера…
Я уверен, что в свое время опубликуют полную стенограмму этой "Бетховенской встречи" и собрания литераторов-ельцинистов в ЦДЛ, на котором любимица Лубянки Е. Шевелева читала под аплодисменты свою "Эпитафию", проклинающую все на свете — от собственного рождения до пионерского лагеря "Артек". Если к тому времени участники этих радений будут еще живы, то даст ли им Бог сил пережить публикацию?
Однако в зале сидели и достойнейшие люди, которые тягостно переживали происходящее. Виктор Сергеевич Розов хотел тут же высказаться, но, увы, плохо себя чувствовал и не смог этого сделать. Он высказался через несколько дней в "Общей газете": "Меня потрясло поведение пришедших на встречу моих талантливых и уважаемых коллег… То, что произошло с ними в этот день, нельзя назвать иначе, как дьявольским наваждением… Подобного холуяжа я в своей жизни не видел никогда. Так перед главой государства не пресмыкались ни при Хрущеве, ни при Брежневе. Наоборот, я вспомнил мужественное поведение Маргариты Алигер на встрече с Хрущевым… Я был ошеломлен тем, что слышалось со всех сторон: "Накажите ваших противников!", "Снимите их с должностей!", "Закройте ненужные вам издания!" Словом, происходил просто шабаш…" И в телерепортаже, и в отчете "Литгазеты", которым мы здесь частично пользовались, эта сторона встречи была сильно приглушена. Но как бы то ни было, а спевка, несмотря на шабаш, состоялась. Вот уже президент и наказывает своих противников, и снимает их с должностей, и преследует оппозиционные издания.
Передача "Пресс-клуб". 3 мая. Ну, а здесь тоже известные всем лица: вездесущий Дейч, непременный Шейнис, адвокат, именующий себя Макаровым… Не так давно в беседе с А. Карауловым (каждый раз, когда вижу на экране Караулова, непременно вспоминаю Очумелова из рассказа Чехова "Хамелеон") Макаров издалека показывал какие-то убийственные документы о "золоте КПСС". Опубликовать бы их, допустим, в "Известиях", ужасно охочих до этой темы, он почему-то не желает. Сдается мне, однако, что в приватном порядке послал он свою находку писателю Виктору Астафьеву, и тот накануне референдума объявил со страниц "Литгазеты": "Вот выписки из книги "Золото партии". Что за книга? Кто автор? Когда, где издана? Не говорит. Это и заставляет думать, что в руках у писателя не таинственная книга, а еще более таинственные документы Макарова.
Так о чем же свидетельствуют выписки? Вот Ленин, например. Он рассказывал Герберту Уэллсу, что у него всего один костюм. Биографы умилялись, что в 1922 году Ильич передал в фонд помощи голодающим Поволжья единственную золотую вещь в доме — медаль, полученную при окончании гимназии. Какое лицемерие! Астафьев же, который недавно тоже получил от Горбачева золотую медаль и, кажется, еще ни на что ее не пожертвовал, со страниц писательской газеты объявляет миру ужасающую правду: "От "скромного" Ленина в швейцарский банк переведено на личный счет 75 миллионов швейцарских франков". О-го-го…
Известно Астафьеву, что и другие высокопоставленные коммунисты не отставали от вождя. Взять, скажем, Дзержинского, который, по слову поэта, "сердце отдал временам на разрыв". И от него обнаружен переводик миллиончиков, кажется, на 100. И это тянулось десятилетиями. Совершив свои эпохальные разоблачения, Астафьев почему-то молчит о том, что же стало с этими вкладами. А ведь даже только названные им суммы огромны: 11 миллионов долларов, 245 миллионов швейцарских франков, 400 тысяч фунтов стерлингов. А проценты с 1921 года, когда, по словам сыщика, все это началось! Неужели он не догадывается о судьбе вкладов? Ну тогда в страхе перед неизбежным новым разоблачением придется просветить его вместе с адвокатом, именующим себя Макаровым.
Вот напечатал Астафьев статью в "Литгазете", и хочу я его спросить: какой гонорар ты за это получишь, Виктор? В какой валюте? Да конечно же в деревянных, в обморочных, в гайдаровских. А мне вот за эту статью "Советская Россия" отвалит в долларах. Недавно была статья в "Правде" — получил в швейцарских франках, ленинградская "Народная правда" прислала в фунтах, в "Гласности" отмусолили мне в немецких марках, "День" не поскупился на японские иены… Понял? Вот на что пошло золото КПСС. Конечно, тебе обидно, Витя, потому и докатился ты в компании с Макаровым до крайней фазы лакейства, трудясь в поте лица своего на страницах писательской газеты как почетный наводчик: "Сборщица краснобайствующих интриганов… Большевистская нечисть!.."
Ну успокойся, Витя. Нельзя же так, ведь не молоденький, не Гайдар. Чего доброго, лопнет с натуги какая-нибудь жила. Где возьмет "Литгазета" другого классика равной остервенелости… Ей-ей, угомонись. Может, скоро и тебе будут платить в швейцарских франках. Или рубль обретет свою былую мощь. Уверяет же Ельцин: началась стабилизация, вот-вот врежемся в капитализм. А пока я на твоем месте потребовал бы оплачивать свои статьи в "Литгазете" и выступления по телевидению "ножками Буша". Это надежней любых франков и марок. Тем более пора бы тебе охолонуть, ведь доносы твои, Витя, уже учтены, пламенные призывы выполняются, чистка идет полным ходом. Тем более сейчас требуются новые формы охмурения.
Они, конечно, нашлись. Собрались в кружок, и пошел разговор: безобразие, мол, творилось Первого мая. Бесчинствуют экстремисты. 26 человек уже арестованы… И вдруг раздается дивный женский голос: "Борис Николаевич, дорогой ты наш, а нельзя ли их всех расстрелять?.." Как было сказано в одной газете, президент даже зажмурился… Но все вокруг громко засмеялись: вот ведь сморозила, дескать. Кто-то подскочил и, видимо, шепнул: осторожно, мол, провокация! И тогда последовал ответ: насчет расстрелять… это решит суд!.. Конечно, тут опять мог объявиться какой-нибудь неугомонный демократ со своими претензиями, чтобы пресечь это, президент сказал в сердцах: ну вот и тут вы митинг устроили… С оскорбленным видом сел в свой бронированный "членовоз" и в окружении армады охранителей отбыл в неизвестном направлении…
Очень выразительной получилась в передаче "Красный квадрат" 8 мая беседа депутата России Ивана Шашвиашвили с ведущим Александром Любимовым. У первого во всем облике — спокойствие, сдержанность, простодушие. У второго — чисто гайдаровская взвинченность, смятенность да еще и собственная агрессивность. Задав вопрос собеседнику и тут же сообразив, что ответ ему не подходит, Любимов сразу же перебивает собеседника, которому с трудом удается вставить словечко. Вот Иван изловчился и бросил словцо о том, что-де кровавая расправа Первого мая с демонстрантами на площади Гагарина похожа на поджог рейхстага. Как! — взвился Любимов. Что за чушь! Ведь никаких диктаторских репрессивных мер за этим не последовало…
Между прочим, в "Красном квадрате" должны бы знать — ведь и поджог рейхстага провалился, сразу за ним тоже ничего страшного не последовало. Пожар был 27 февраля. Прибыв на место происшествия, Геринг воскликнул: "Это начало коммунистического восстания!" А Гитлер, как рассказал позже начальник прусского гестапо Дильс, орал: "Теперь не может быть никакой пощады!.. Он кричал так неистово, что казалось, вот-вот лопнет от натуги". Как Астафьев, тоже не берег себя.