Чешский с Боженой Немцовой. Сказки - Страница 3

Selka tam vlezla a muž zandal každou skulinku, aby tam voda nemohla. Potom si přistavil ke střeše žebřík a komínem lil dolů do kuchyně vodu. Zprvu se žena modlila, ale čím dál jí voda šla, tím více jí bylo úzko, a konečně zaslechl muž temný křik: „Utopím se, pomoz, Honzo, mám vody po krk.“ Honza přestal lít, šel ke kuchyňce a tiše udělal malý průchod, aby voda ubíhala.

Skoro do božího rána stála selka v kuchyni (почти до самого утра стояла крестьянка на кухне; skoro – почти), potom jí muž otevřel, všecko se uklidilo (потом ей муж открыл, все пришло в порядок: «все убралось»; otevřít – открыть; uklidit – убрать) a on řekl (и сказал): „Až sem ti páni přijdou, můžeš říci, že byla potopa světa (когда сюда придут эти господа, можешь сказать, что был всемирный потоп).“ Když úředníci přišli (когда служители пришли; úředník – служащий), nechtěl se Honza k ničemu přiznat (не хотел ни в чем Гонза сознаться), řka, že nebyl doma, že je žena blázen (сказав, что не был дома, что его жена безумна; blázen – сумасшедший; řka – дееприч. от říct: сказать), kdo ví, kterak tam peníze přišly (кто знает, как там деньги появились; kterak /устар./ – как). Zavolali ženu a ptali se, kdy muž peníze zakopával (позвали жену и спросили, когда муж деньги закапывал).

„Před potopou světa (перед всемирным потопом),“ odpověděla žena a pevně na tom stála (ответила жена и была непоколебима: «твердо на этом стояла»; pevně – уверенно, твердо).

Když s ní nemohli páni ničeho svést a muž zapíral (поскольку с ней не могли ничего сделать и муж /все/ отрицал; svést – справиться; zapírat – отрицать), nechali to být, a tak ušel Honza trestu (оставили это как есть: «оставили это быть», и так Гонза ушел от наказания; nechat – бросить).

Skoro do božího rána stála selka v kuchyni, potom jí muž otevřel, všecko se uklidilo a on řekl: „Až sem ti páni přijdou, můžeš říci, že byla potopa světa.“ Když úředníci přišli, nechtěl se Honza k ničemu přiznat, řka, že nebyl doma, že je žena blázen, kdo ví, kterak tam peníze přišly. Zavolali ženu a ptali se, kdy muž peníze zakopával.

„Před potopou světa,“ odpověděla žena a pevně na tom stála.

Když s ní nemohli páni ničeho svést a muž zapíral, nechali to být, a tak ušel Honza trestu.

Byli jednou dva manželé a ti neměli děti (однажды жили-были два супруга, и не было у них детей; jednou – однажды; manželé – супруги; mít – иметь).

Jedenkráte když muž na pole odejel orat (как-то раз, когда муж уехал на поле пахать; jedenkrát – однажды, как-то раз; odejet – уехать; orat – пахать), narodil se mu zatím doma synek (родился у него между тем дома сыночек; narodit se – родиться; zatím – тем временем), nic větší než paleček (не больше, чем пальчик; palec – большой палец; nic – ничего; větší – больше; než – чем). Matka ho také hned Palečkem nazvala (мать тотчас его так и назвала – Мальчик-с-пальчик; hned – тотчас). – Byl to klučík přepodivný (был этот мальчуган очень необычный; kluk – мальчик; podivný – необычный)! Sotva se narodil, už ho bylo plné kouty (едва он родился, он был уже повсюду: «его уже были полные углы»; sotva – едва; kout – угол), po jizbě, po kuchyni běhal, skákal, zpíval (по горнице, по кухне бегал, скакал, песни пел), a když bylo k poledni, volal na matku (а когда уже время близилось: «было» к полудню, позвал маму; poledne, n – полдень; volat – кричать): „Mámo, mámo, dej mi oběd, ať ho otci na pole donesu (мама, мама, дай мне обед, чтобы я его отцу на поле отнес)!“

Byli jednou dva manželé a ti neměli děti.

Jedenkráte když muž na pole odejel orat, narodil se mu zatím doma synek, nic větší než paleček. Matka ho také hned Palečkem nazvala. – Byl to klučík přepodivný! Sotva se narodil, už ho bylo plné kouty, po jizbě, po kuchyni běhal, skákal, zpíval, a když bylo k poledni, volal na matku: „Mámo, mámo, dej mi oběd, ať ho otci na pole donesu!“

I křižovala se matka nad tím přepodivným synem (и перекрестилась мать над этим удивительным сыном; křižovat se – креститься), ale oběd mu přece svěřiti nechtěla (но обед ему все же доверить не хотела; přece – все же; svěřit – доверить), až konečně, když nedal pokoje (пока наконец, когда он не отставал: «не давал покоя»; konečně – наконец), se smíchem oběd do koše složila (со смехом положила обед в корзину; koš, m – корзина). A hle, div divoucí (и глянь, диво-дивное)! Paleček si zdvihl koš na hlavu (Мальчик-с-пальчик поднял корзину себе на голову; zdvihnout – поднять) a pryč s ním na pole utíkal (и с ней убежал прочь на поле; pryč – прочь; utíkat – убегать). – Nebylo ho pod ním ani viděti (даже видно под ней его не было; ani – даже; vidět – видеть), a tak se zdálo, jako by koš sám šel cestou (и поэтому казалось, как будто корзина сама шла по дороге; cesta – дорога; zdát se – казаться).

I křižovala se matka nad tím přepodivným synem, ale oběd mu přece svěřiti nechtěla, až konečně, když nedal pokoje, se smíchem oběd do koše složila. A hle, div divoucí! Paleček si zdvihl koš na hlavu a pryč s ním na pole utíkal. – Nebylo ho pod ním ani viděti, a tak se zdálo, jako by koš sám šel cestou.

Bylo také trochu prachu na cestě (было на дороге и немного пыли; trochu – немного; prach, m – пыль), ale Palečkovi po pás (но Мальчику-с-пальчику – по пояс; pás – пояс); než z toho on si nic nedělal (однако он не обращал на это никакого внимания: «ничего из этого себе не делал»), a jen hrdinsky dále kráčel (и только гордо шагал дальше; jen – только; hrdinsky – героически; kráčet – шагать). – Tu přišel ale k potoku, ani lávky, a kterak na druhý břeh se dostati (но тут подошел он к ручейку – ни мостика, и как же ему на тот берег перебраться; potok – ручей; lávka, f – мост; dostat se – попасть /dostati se, как и все формы инфинитивов на i – устаревшие формы/)! Ale Paleček je chytrý, hned si uměl poraditi (но Мальчик с пальчик – умница, тут же сумел с этим справиться; chytrý – умный; umět – (с)уметь; poradit si – справиться). Vzal z koše lžíci dřevěnou (он взял из корзины деревянную ложку; lžíce – ложка; dřevěný – деревянный), spustil do vody a sedl do ní jako do lodičky (спустил на воду и сел в нее, как в лодочку; spustit – спустить; sednout – сесть; lodička – лодочка). Koš táhl za sebou (корзину он тащил за собой; táhnout – тащить) a tak se na druhý břeh přepravil (и так на другой берег перебрался; přepravit se – переправиться).

Bylo také trochu prachu na cestě, ale Palečkovi po pás; než z toho on si nic nedělal a jen hrdinsky dále kráčel. – Tu přišel ale k potoku, ani lávky, a kterak na druhý břeh se dostati! Ale Paleček je chytrý, hned si uměl poraditi. Vzal z koše lžíci dřevěnou, spustil do vody a sedl do ní jako do lodičky. Koš táhl za sebou a tak se na druhý břeh přepravil.

Jak přišel na pole, kde otec oral (как пришел на поле, где отец пахал), zdaleka začal volati (издали начал звать; začít – начать): „Otče, otče, tu ti nesu oběd!“ (отец, отец, вот я тебе несу обед; nést – нести)! Ale otec hlásek jeho nedoslechl (но отец голосок его не расслышал; hlas – голос; doslechnout – расслышать), a mimoto ani nevěděl (и кроме того, он даже и не знал; mimoto – кроме того; vědět – знать), že má synka (что у него есть сыночек), aniž by věřil byl (и никогда бы не поверил; aniž by – и тем более бы), že mu sotva zrozený už oběd donese (что ему едва родившийся уже обед принесет; sotva – только; zrozený – рожденный). Paleček nepřestal volati (Мальчик-с-пальчик не переставал звать; přestat – перестать), až když u samého otce stál (только когда он возле отца стоял; když – когда), ohlídl se otec, co to tu bzučí (оглянулся отец, что это тут жужжит; ohlédnout se – оглянуться; bzučet – жужжать), a tu viděl za sebou koš státi (и тут увидел, что за ним корзина стоит: «за собою корзину стоять»; stát(i) – стоять), Palečka ale neviděl (но Мальчика-с-пальчика не видел).