Черт нас рассудит (СИ) - Страница 10

Разумеется, для начала выпили. Потом поговорили о всяком-разном и выпили ещё. Наконец, Фил начал разговор.

-- Господа, вот во Франции, наверное, знают о Юге только по "Хижине дяди Тома"?

-- Ну почему же. Я ещё читал Жюля Верна, "Север против Юга". - отозвался Эмиль.

-- Гм. При всем уважении в мистеру Верну, должен сказать, что это не лучшее его произведение.

Максим про себя согласился. Он читал эту повесть уже в этом мире, на пароходе. И сделал вывод: такое годится, разве что, для школьников младших классов. Произведение являлось не фантастическим, а приключенческим с налетом детектива. Вот только герои были донельзя картонными. Все сторонники Севера и негры описаны как до отвращения правильные и благородные. А южане, соответственно - сплошь гады и подлецы. Да и детективный элемент, являвшийся главным двигателем сюжета, Максим просек примерно на половине книги. Дальше читать было просто скучно.

Эмиль не стал спорить о творчестве Жюль Верна, а зашел с иной стороны.

-- Но, согласитесь, весь "анти-Том"* тоже не блещет. Я не говорю об их художественных достоинствах, но как контпропаганда они полностью провалились.

(* "Анти-Том." Художественные произведения, написанные южанами с целью нейтрализовать пропагандисткий эффект романа Бичер-Стоу. С момента выхода "Хижины..." в 1852 году и до начала Гражданской войны было издано более 50 романов и повестей. Я не могу решить, ставить ли разбор Коньковым "Хижины дяди Тома" в текст. Пока что выложу отдельным файлом.)

-- Это верно, -- вздохнул Фил. -- К сожалению, авторы пошли по самому примитивному пути. Если Бичер-Стоу писала о жестокости рабовладельцев, то авторы, писавшие против неё, стали описывать такую идиллию, что в неё поверить невозможно. Разумеется, идиллии не было. Да и бывает ли она? Но вот я, практичный американец, задам вам вопрос. Перед Гражданской войной мужчина-невольник стоил примерно 1200 долларов. Это примерно вдвое больше, чем годовой доход средней фермы. Так вот, объясните, зачем хозяину портить такое ценное имущество? Вот рядом сидят множество фермеров. Разве они издеваются над своими коровами и лошадьми?

Эмиль от такого несколько прибалдел. Такого подхода он явно не ожидал. Но тут же оправился и кинул ответку в гуманитарном ключе.

-- Но это ведь всё-таки люди. Или вы не считаете негров людьми? А вот в России был великий поэт и писатель Александр Пушкин. Который у вас бы считался "цветным". И ведь никто из американских писателей, при всем к ним уважении, даже близко к ним не стоит. Я знаю русский язык, так что отвечаю, за то, что говорю.

Фил задергался. Про Пушкина он явно слышал. Хотя бы потому, что негритянские борцы за равенство постоянно ставили его в пример.

-- Нет, я прекрасно помню Пушкина. И вашего великого соотечественника, Александра Дюма я тоже помню*. И я считаю негров людьми. Но вот подумайте. Люди были рабами. Оставим вопрос хорошо это было или плохо. В конце концов, в России тоже имелось рабство. По иному называлось, но ведь дело не в названии. Но вот их решили освободить. Прекрасно. Но ведь наши негры в рабстве выросли! Да, они зависели от хозяина, так ведь тот о них заботился. Жить на свободе они просто не умели. Вот выгоните собаку из дому. Она вернется, или найдет иного хозяина.

(* Александр Дюма был на четверть негром.)

-- Не все, -- хмыкнул Эмиль.

-- А вы знаете, сколько среди бродячих собак может прожить хотя бы год? Но я не о собаках. Итак, надо освободить рабов. Вот англичане на Ямайке поступили умно. У них был переходный период, когда негров приучали к свободной жизни. Кстати, у нас это ведь тоже было. Так сказать, явочным порядком. Например, законами некоторых штатов запрещалось неграм находиться вне плантаций или городских домов. Исключение - только по конкретному приказу хозяина. И что? Да все плевать на это хотели на эти законы! Негры болтались всюду, где им нравилось. То же самое с обучением грамоте. Это запрещалось. Но всё равно учили. И ведь не из гуманизма, я вам честно говорю. А просто лучше иметь помощника, которого знаешь с детства, нежели нанимать невесть кого. А аболиционисты вопили: надо освободить негров - и всё тут! И что вышло? После войны негры сбились в банды бросились грабить всех, кто не успел убежать. Ку-клукс-клан не на пустом месте создан. Но и негров обвинять трудно. Они просто не умели жить на свободе...

Интересная дискуссия на этом прервалась. Дело в том, что в её ходе потреблялось спиртное. Максим-то пил очень умеренно, он уже имел богатый опыт общения с фронтовиками. И знал, что они пьют как лошади и не пьянеют. А вот Фил этого не знал. Так что он ушел в отключку. Кстати, выяснилось, что к интеллигенции в Америке какое-то почтение имелось. Подошли некие ребята и отволокли захмевшего редактора куда-то поспать. А жизнь продолжалась.

(Продолжение от 19.04)

Утро, как и следовало ожидать, началось невесело. Бодун - он и в Америке бодун. Максим с Эмилем были типа почетными гостями, которых разместили в какой-то комнате. А многие из собравшихся ночевали кто где - благо на ферме различных помещений много. Например, помещения для сезонных рабочих, которые в данный момент пустовали. Ну, и разные сеновалы и всё такое прочее. Так что на вылезающих из разных щелей мужиков стоило поглядеть. Многие, впрочем, уехали ещё ночью. Одни не так много пили, другим помогло то, что Америка пока что Америке до полной автомобилизации было пока далеко. Так что многие прибыли верхом или на каких-то гужевых повозках. А в чем преимущество повозки? Да в том, что если лошади не мешать, она сама довезет до дома.

Майкл, тепло попрощавшись, дескать ещё встретимся, погрузился в свою полуторку и отбыл в направлении Нью-Орлеана. А журналистам лежал путь в Нью-Йорк. И тоже за баранкой.

О последнем стоит рассказать подробнее. Машины они купили лишь полгода назад, с подачи Смирнова. Когда выяснилось, что много работы в американской глубинке, до которой надо как-то добираться - и желательно быстро. Вот Смирново и изрек:

-- Ребята, вам нужны кары. Без них это не работа.

Максим нацелился на "Форд" модели "А". Благо он помнил, что нижегородские клоны этой тачки в его истории вполне бодро ездили по СССР, невзирая на дураков и дороги*. Но Смирнов им рекомендовал только появившийся в продаже Pontiac Big Six. Типа это было престижнее. Хотя особой разницы Максим не заметил. Разве что, приглядевшись, можно было увидеть в этой машине некоторые черты стиля следующего десятилетия.

(* Имеется в виду "Газ А".)

Но с другой стороны - контора платит, нам-то что? В общем, Маским, как истинный металлургер, приобрел машину черного цвета, а Эмиль - темно-вишневого.

Сюда они приехали на машине Максима. Но на обратном пути рулем заввладел Эмиль. Он, судя по всему, не знал, что такое похмелье. Но, впрочем, дело не только в этом. Максим в том времени своей машины не имел. Однако, права он имел и умел неплохо водить. Ещё до отъезда в Питер он научился на отцовском "оппеле". И вот представьте человека, который после машины XXI века, садится за руль тачки образца 1929 года...

А вот у Эмиля была совсем иная история приобщения к автотехнике. Водить он учился на грузовике "Рено" ещё довоенного образца. Попавшаяся ему машина, увидевшая свет в 1915 году, долго колесила по фронтовым дорогам, а после войны её продали каким-то буржуям. Вот там он с ней и повстречался. Понятно, что после такого колесного гроба, "Понтиак" казался Эмилю чудом техники.

Так что Эмиль бодро рулил, прихлебывал пиво* и рассуждал.

(* В те времена ни в одной стране не было ограничения на вождение в нетрезвом виде.)

-- А вот интересно получается. Вот тот же Майкл, он, если подумать, самый откровенный анархист. Но вот околачивается с этими...