Черный ворон: Приключения Шерлока Холмса в России т.2 - Страница 6

— О чем речь? Вы прекрасно знаете, что я очень рад вашему посещению, — воскликнул Борис Николаевич.

Разговаривая, мы вошли в комнаты и вскоре сели за стол, который был сервирован по приказанию хозяина.

Часов около четырех дня из Белого Яра возвратился Николай Николаевич.

Узнав, кто мы такие, он коротко произнес:

— Да, было бы хорошо поймать этого негодяя. Я бы ему первый перервал горло своими руками.

Смерть дяди, видимо, сильно повлияла на него.

— Что хотите, а я никак не могу понять этого убийства, — заговорил он. — Ведь если кто и мог бы желать его смерти, так это только мы двое, так как мы являемся его прямыми наследниками, и в завещании, найденном у дяди, все его имущество завещано нам двум поровну. Но, право, я не рад и этому проклятому наследству, доставшемуся нам благодаря такому ужасному случаю. Что касается меня, то я привык жить на свои средства с малых лет и теперь смог бы прожить всю жизнь, зарабатывая своими руками.

Он грустно поник головой, совершенно не обращая на нас никакого внимания.

Отговорившись усталостью, Холмс попросил разрешения у Бориса Николаевича удалиться в отведенную нам комнату, и сам хозяин проводил нас до двери, очень любезно осведомившись, не нужно ли нам будет чего-нибудь вечером или ночью.

— Нет, благодарю вас, — ответил Холмс, и мы вошли с ним в отведенную нам комнату.

Это была та же самая комната, в которой мы ночевали раньше. Однако это не помешало произвести Холмсу снова самый тщательный осмотр каждой мелочи.

Посмотрев на форточку, Холмс едва заметно улыбнулся.

— Взгляните, дорогой Ватсон, что значит предусмотрительная любезность. Вы, конечно, помните, что, когда мы ночевали первый раз в этой комнате, форточка не запиралась. Не угодно ли посмотреть теперь те исправления, которые сделал в ней хозяин?

Взглянув в указанном направлении, я заметил только то, что на форточке была сделана защелка.

— Ну, что? — спросил Холмс.

И похлопывая меня по плечу, он с улыбкой сказал:

— Я желал бы проверить вашу наблюдательность, дорогой доктор.

Я удивленно пожал плечами.

— Форточка починена, вот и все.

— И это все?

— Кажется, да.

— А не замечаете ли вы какой-нибудь особенности в новом запоре? — с улыбкой спросил Холмс.

— Решительно никакой.

— В таком случае обратите внимание на следующее: ручка защелки в силу каких-то непонятных причин проходит насквозь рамы форточки. Поэтому форточку можно отворять и затворять как изнутри комнаты, так и снаружи.

— Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что я первый раз в жизни вижу в форточке подобный запор.

Говоря это, Холмс опустил на окне тяжелые портьеры и зажег лампу.

Становилось уже темно.

В усадьбе было тихо, и до нашего слуха доносилось отдаленное мычание коров.

Вероятно, это гнали стадо с пастбища.

— Сегодня ночью, дорогой Ватсон, я бы рекомендовал вам быть особенно чутким и осторожным, — произнес Холмс, обращаясь ко мне. — События этой ночи, вероятно, покажут нам многое, и поэтому вы хорошо сделаете, если воздержитесь в эту ночь от сна, а теперь я рекомендую вам по возможности внимательнее наблюдать за внутренностью двора. Впрочем, нет. Мы можем сейчас совершить небольшую прогулку по полю и затем заняться наблюдениями.

Сказав это, он отворил дверь и вышел из комнаты.

Вслед за ним пошел и я.

В столовой мы застали Бориса Николаевича и его брата за чайным столом.

— Вы уже успели отдохнуть? — спросил Борис Николаевич.

— Нет, мы решили совершить небольшую прогулку по воздуху, — ответил Холмс.

— Может быть, вы захотите, чтобы я вас сопровождал, — любезно предложил хозяин.

— О, нет. Мы найдем дорогу и сами, тем более, что не намерены отходить очень далеко от усадьбы.

Мы вышли из дома и около получаса бродили вокруг усадьбы, причем я заметил, что Шерлок Холмс не пропускает без внимания ни одной мелочи.

Вскоре мы обошли решительно все постройки и знали, где что стоит и где что хранится.

Подозвав к себе проходившего по двору старика и пообещав ему полтинник на чай, Холмс попросил его показать нам усадьбу подробнее.

Страшно обрадованный неожиданной получкой старик рассыпался в благодарностях.

Он был скотник и, по его словам, жил в усадьбе еще при покойной владелице, бабушке Бориса Николаевича.

Побродив по двору и рассматривая все, что попадалось нам перед глазами, мы подошли, наконец, к небольшой двери, окованной железом и запертой большим висячим замком.

— Это тоже амбар? — спросил Холмс.

Лицо старика приняло таинственное выражение.

— Не сарай это, батюшка. Правда, при покойной барыне здесь хранились, бывало, масляная краска для крыш, олифа и другие материалы, а как приехал этот барин, так в нем завелось что-то чудное.

— Чудное, говоришь? — спросил Холмс. — Что же там могло завестись?

— Как тебе сказать, батюшка, сам я не знаю этого, да и никто не знает.

Старик понизил голос до шепота.

— С той самой поры, как новый хозяин приехал сюда, никто из нас не входил в этот сарай. Видел, как он сам втащил в него большущий ящик, а что было в этом ящике, никто не знает. Сам-то он каждый день ходит туда раза два, а чтобы кто из нас вошел туда, ни-ни.

— Ишь ты, — произнес Шерлок Холмс.

— Да, батюшка. Стонет оно, — таинственно прошептал старик.

— Что стонет? — удивленно спросил Холмс.

— А то, что в ящике сидит. Бают люди, будто человек без разума в нем запрятан. Из бесноватых, значит. Может, сродственник какой его.

— Да с чего это взяли? — перебил Холмс.

— А с того, что кое-когда по ночам слышно, как там кто-то не то хрюкает, не то рычит, и на человеческий голос непохоже и на звериный тоже.

— Может, это с перепугу кому показалось?

— Какое с перепугу, небось и я слышу, — обиженно возразил старик.

Подойдя к двери, Холмс взглянул на замок.

— Да, — произнес он задумчиво. — Замок не из простых. Ключ к этому замку подобрать очень трудно и, во всяком случае, если бы я вздумал отпереть его, мне пришлось бы повозиться с ним долго, — и вдруг, быстро обернувшись, он посмотрел на барский дом.

Не знаю, почему я машинально последовал его примеру, и в тот же момент заметил фигуру Бориса Николаевича, который, когда мы обернулись, быстро отскочил от окна.

Не знаю, показалось ли мне это или было так на самом деле, но вид у племянника покойного был на этот раз особенно странный.

Мне показалось, будто глаза его как-то неестественно зло глядели на нас.

Но все это было делом одного мгновения.

Спокойно отвернувшись, Холмс оставил в покое таинственный сарай, и мы побрели дальше, расспрашивая старика самым подробным образом о малейшей мелочи.

Наша прогулка продолжалась не более часу.

Находившись вдоволь по двору, мы снова зашли в дом и, на этот раз никого не встретив, прошли в свою комнату.

Мы уже совсем было расположились спать, когда к нам в комнату постучали.

Это оказался Борис Николаевич, пришедший справиться, не хотим ли мы поужинать перед сном.

Получив отрицательный ответ, он с самым радушным видом пожелал нам спокойной ночи и удалился.

Мы стали раздеваться.

Перед тем, как лечь в постель, Шерлок Холмс запер дверь на ключ, оставив его в двери, и, подойдя к окну, стал внимательно всматриваться в гущу парка.

Около четверти часа он делал свои наблюдения.

Затем, вынув из кармана свой кожаный футляр, он достал из него несколько гвоздей и снова самым тщательным образом забил ими форточку.

Затем, погасив лампу, он подошел к моей кровати и, нагнувшись к самому моему уху, тихо прошептал:

— Держите, дорогой Ватсон, ваш револьвер наготове и ни в коем случае не выпускайте его из руки. Пока же рекомендую вам, осторожно раздвинув штору, внимательно следить за всем тем, что, может быть, произойдет около нашего окна.

Подкравшись на цыпочках к портьере, мы слегка приоткрыли ее и прильнули глазами к образовавшимся щелям.