Черный свет (Рис. М. Скобелева и А. Елисеева) - Страница 9

Впрочем, возможно, это был не океан, а море, но оно показалось таким огромным и бескрайним, что Юра решил, что они падают прямо в океан. Он грустно посмотрел на Васю. Но тот от перенапряжения прикрыл глаза. Тогда Юрий посмотрел на Шарика и встретился с его страдающим взглядом.

Шарик сейчас же подался вперед и состроил такую гримасу, будто хотел сказать: «Давай, хозяин, подождем бояться. Пока что мы еще летим, и ничего страшного не случается. Мало ли мы с тобой летали? Мало ли какие невероятные приключения испытали? И все-таки живы и здоровы. Может быть, обойдется и на этот раз».

А машина все летела вниз и вниз, прямо в поблескивающий под луной океан. И когда, казалось, спасения быть уже не могло и они должны были булькнуть на самое океанское дно, машина выровнялась и, прижимаясь почти к самой поверхности воды, помчалась догонять уходящую от нее вечернюю зарю.

Все было так призрачно и так необычно и в то же время безмятежно-спокойно, что уже не верилось, что машина летит, а не стоит на месте, что где-то существует Земля, а на ней города, леса, реки…

Ребята лежали на сиденьях, медленно приходя в себя после бешеных перегрузок. Болели наливавшиеся свинцовой тяжестью мускулы. Даже внутри костей и то что-то болело и ломило, а может быть, ныло, как, наверное, у стариков перед ненастной погодой. Юре наконец надоело их беспомощное, как у новорожденных, состояние. Он взялся за руль и попытался развернуть везделет. Но как он ни крутил руль, как ни жал на педали, как только ни щелкал тумблерами и рукоятками, машина летела все так же ровно и независимо. Она не обращала никакого внимания на своих пассажиров. И Юрий чуть не заплакал от обиды.

— Чертовы роботы!

— При чем здесь роботы?

— Вася, я же тебе рассказывал… Если машина действует без наших команд, значит, тут виноваты роботы. Взбунтовались и плюют на нас.

Вася помолчал, вспоминая все, что ему рассказывал Юрий, а потом спросил:

— А как ты думаешь, могут роботы взбунтоваться сами по себе?

— Откуда ж я знаю! Наверное, могут.

— А ты сейчас выключил тумблеры?

— Факт! По всем правилам машина должна плюхнуться в этот самый океан, а она летит да еще и держит такую скорость, что мы никак не обгоним ночь и не влетим в вечер.

— Или наоборот — не отстанем так, чтобы попасть наконец в утро.

— Все равно. Важно, что машиной, помимо нас, кто-то руководит. А делать это могут только роботы. Я-то их знаю! Они могут быть какие хочешь — и доносчики, и шпионы, и полезные роботы. На что они запрограммированы, то они и делают.

— Вот видишь — они запрограммированы… А кто их запрограммировал летать с выключенной системой управления?

— Н-ну… — поморгал Юрий, — может, их бывшие владельцы. Допустим, пассажиры хотят поспать. Они устанавливают определенный режим, и машина летит сама по себе. Такое и у нас есть: например, автопилот на самолетах или авторулевой на судах. Вот так и на этой машине.

— Логично. Ну, а кто их запрограммировал на наш полет? Причем, заметь, точно на юго-запад. И не только по курсу, но еще и точнехонько по времени — не обогнать вечер и не отстать от ночи. Ты об этом подумал?

Юрий повернулся к товарищу. До такого он додуматься, конечно, не мог. Вот что значит логическое мышление! Лицо его стало очень озабоченным.

— Значит, ты думаешь, что мы летим не по своей воле?

— Ну это и так ясно. Важно понять, по чьей воле мы летим.

— Ну да… ну да… конечно, — залепетал Юрий. — Ведь те далекие владельцы этой колымаги не могли запрограммировать такой полет: машина ведь стояла в гараже и, пока стояла, наша Земля изменилась… Наконец, вначале она же нам подчинялась. А вот потом… Но только непонятно одно — кто смог это сделать?

— Вот в этом-то весь вопрос. Именно это меня и пугает больше всего, — торжественно сказал Вася. — Ты же сам видишь, что получается. Мы не должны лететь — ты же все выключил, а мы летим. И летим по плану. Может быть, нас ведет какая-то неведомая нам станция. Она не дает нам сбиться с нужного ей, а не нам курса. Она нас тянет, как магнит железную крупинку, и мы ничего не можем сделать.

— Ужасно глупо! Попались так, что и придумать невозможно!…

Бойцов рассердился не на шутку. Он бушевал, искал в машине каких-то скрытых приборов или хотя бы рукояток или кнопок, с помощью которых можно было бы прекратить полет.

Возможно, он и натворил бы что-нибудь необыкновенное, но в это время Шарик потянулся, зевнул и, примостившись к Юрию, тявкнул. Это было несколько неожиданно, и Юрий с недоумением посмотрел на него.

А когда посмотрел, то вдруг понял, что последние минуты, исчерпав запас проклятий на русском языке, он вдруг стал думать на языке голубых людей. И вот Шарик рассердился на своего хозяина.

Опять эта невероятная загадка: каким образом Шарик узнаёт его мысли, если он, Юрий, не может узнать собачьи? Что же это за такое существо — обыкновенная дворовая собака, правда побывавшая в космических полетах и по ошибке обученная языку голубых людей? Но ведь говорить-то она не умеет. А вот понимать — понимает.

— Я — тумус?

И Шарик не только кивнул, но еще и улыбнулся. Он явно издевался над хозяином.

— А что же делать? — на том же не ведомом никому, кроме Бойцова и Шарика, языке спросил Юрий.

И Шарик не то что пожал плечами, а так перебрал лапами и покачал головой, что Юрий понял его мысли: «Не трусь, хозяин. Я тоже побаиваюсь. Мне тоже многое непонятно. Но поживем — увидим. А увидим — найдем, что делать, и поймем, как делать».

— Может быть, ты и прав… — задумчиво сказал Юрий. — Нужно попробовать бороться.

Вася не видел безмолвного обмена взглядами хозяина и собаки, а вопросы Юрия на языке голубых людей принял просто за новые Юрины ругательства. Но последние слова он, конечно, понял преотлично.

— Говоришь ты правильно. Нужно попытаться найти какие-то такие кнопки или тумблеры управления, которые должны были обеспечить космонавтов средствами защиты, если вдруг что-нибудь случится. Но где искать эти средства — вот в чем вопрос.

Но тут Юрия осенила гениальная мысль. Он собрался с духом, повернулся к Шарику и, слегка выпучив глаза, уставился на него, а сам в это время мысленно стал приказывать ему на языке голубых людей: «Ищи, Шарик, ищи кнопки. Ищи! Понимаешь, от этого зависит наша жизнь».

Шарик понял его не сразу, а Вася не понял совсем.

— А чего ж тут не понимать? — удивился Юра. — Ведь если он отыскал кнопку на корабле, так он наверняка найдет кнопки или тумблеры здесь. Ведь если они есть, так к ним идет та же самая энергия, что и на корабле, и Шарик ее обязательно учует.

И Шарик действительно начал поиск. Он совался под сиденья, обнюхивал стены, пол и даже потолок, и открытия посыпались, как из рога изобилия.

Оказалось, что под верхним пультом управления находится еще по крайней мере три десятка самых разнообразных кнопок и тумблеров, что кнопки есть и на потолке, и на стенах, и под сиденьями, и даже в шкафчике, который впопыхах ребята как-то не успели осмотреть на корабле.

И конечно, все эти средства управления были снабжены иероглифами-значками. Юрий осторожно переключил первый же тумблер, возле которого был значок, похожий на сноп молний. И молнии вспыхнули — могучий, пронзительный сноп света вырвался из носовой части везделета и унесся вдаль, кажется к самому горизонту, что слился с узенькой полоской вечернего заката, который машина так упорно не хотела догонять.

Так был найден свет. Потом ребята нашли и кое-что другое — что именно, они не знали, но отжали вперед тумблер, возле которого был странный значок, похожий на треугольник с очень острым углом, — и впереди машины образовалось розовато-голубоватое клубящееся облачко, в котором резво и зловеще заплясали маленькие молнии. Они не то чтобы сталкивались, а как бы дополняли и догоняли друг друга, образуя странный не то круг, не то спираль — живую, несущуюся перед машиной…