Черный скоморох - Страница 3

Сиринец, потрясенный таким ответом, даже руками замахал:

– Так зачем же освобождать, человек молодой, если потом не жениться?

Вопрос достойнейшего Пигала поставил его сиятельство в тупик. А действительно, зачем он вообще приперся на Либию, когда так хорошо и уютно было дома? Еще чего доброго жениться заставят на какой-нибудь местной мымре.

– Прекраснейшая из прекрасных Елена Арлиндская по завещанию Сайры Великодушного провозглашена наследницей трона Мессонской империи, поскольку считается внучкой Сайры. На самом деле она таковой не является, так как жена Птаха XXI, Асольда Мессонская, ей вовсе не мать, а мачеха. К тому же, как я уже упомянул вскользь, эта мачеха последнему императору Мессонии не дочь, а совсем даже наоборот: она дочь славного рыцаря барона Гига Сигирийского. Именно поэтому Сайра Великодушный и завещал свой трон не дочери, которая ему не дочь, а внучке, которая ему не внучка, и только в случае смерти прекрасной Елены этот трон отойдет к не родившемуся отпрыску Асольды Мессонской и Птаха Арлиндского. Но поскольку Птах Арлиндский очень любит свою дочь, которая ему дочь, у этого отпрыска мало шансов появиться на свет, тем более что король Арлиндии уже далеко не молод. А королева Асольда как раз молода и жаждет наследника, которого еще больше ждет Гиг Сигирийский – ее отец. Наследник позволит ему объявить себя регентом и прибрать к рукам мессонский трон, удерживаемый им силой, уже на вполне законных основаниях, оставив с носом короля Птаха XXI и его многочисленных сторонников, которые ждут не дождутся воцарения Елены Арлиндской в Мессонии, чтобы править из-за ее спины. За Еленой из Мессонии был послан корабль с ее верными сторонниками, лютыми врагами Гига Сигирийского, и вот этот корабль пропал без следа, а с ним пропала и Елена Арлиндская, разрушив тем самым планы любящего отца.

– Какой кошмар,– только и смог выговорить после всего услышанного князь Андрей.

– Чего не бывает в благородных семействах,– утешил молодого друга достойнейший Пигал.– Важно, что ты получишь и арлиндский и мессонский троны разом и тем самым поможешь разрешить сложнейший кризис, возникший на Либии.

– Я на обеих сразу должен жениться?! – потрясенно переспросил Тимерийский.– На дочери, которая не дочь, и на внучке, которая не внучка?

– Как можно! – ахнул от возмущения достойнейший Пигал.– На Елене Арлиндской ты должен жениться. А об арлиндском троне я упомянул в перспективе. В том случае, если у короля Птаха и королевы Асольды не будет наследника.

– Надо бы взглянуть на Асольду, если уж Елены пока нет под рукой,– задумчиво проговорил князь.

– Человек молодой, это же ваша будущая теща,– укоризненно покачал головой Пигал Сиринский.– К тому же я поручился за тебя перед королем Арлиндии, иначе нас в королевский замок и на порог не пустили бы.

– Это еще почему?

– Дело в том, что Асольда Мессонская королю Птаху в некотором роде не жена, то есть официально она ему жена, но до факта дело пока еще не дошло.

– Ничего себе фифа! Мало того что она своему папе не дочь, так она еще и мужу не жена.

– Асольда Мессонская всего лишь жертва политического кризиса. Стоит ей только родить сына, как Гиг Сигирийский тут же объявит его императором Мессонии, и тогда все пропало.

– Ну а я-то тут при чем?

– Отпрыск может родиться не только от короля Птаха, но и от любого мужчины, пойди потом докажи. Поэтому даже королевскую стражу во внутренние покои замка не допускают.

– Король Птах не желает быть Великодушным,– сделал вывод князь, по мнению достойнейшего Пигала, абсолютно верный.

После этого князь Андрей Тимерийский не кинулся спасать свою попавшую в беду невесту, а остался лежать на арлиндских пуховиках, разглядывая от нечего делать развешанные по каменным стенам гобелены. По мнению князя, гобелены были так себе: рыцари, похожие на пивные бочки, пронзали толстыми палками драконов, дохлых и маломерных по сравнению с рыцарями.

– На старинных гобеленах изображен король Птах XVII, убивающий шестиглавого дракона.

– И что, действительно убил? – удивился Андрей.

– Исключительно между нами,– Пигал даже понизил голос.– Этим шестиглавым драконом был мой знакомый Сюзи. Птаха XVII он слопал вместе с доспехами. Жаловался мне как-то, паразит, что у него с тех самых пор несварение желудка.

Наверное, достойнейшему Пигалу так и не удалось бы раскачать молодого человека на великие деяния, если бы со двора в открытое окно не долетел бы женский смех, а затем и пение. Причем голос был настолько приятным, что князь Тимерийский даже приподнялся на локте.

– Асольда Мессонская,– пояснил магистр.– Создание ангельской красоты и кротости, со смирением переносящая выпавшие на ее долю невзгоды.

– Надо поздороваться, а то невежливо дрыхнуть в чужом замке, не взглянув на хозяйку.

– И дрыхнуть уже двое суток,– захихикал Пигал.– Деяние бесспорно героическое и будет занесено в анналы Арлиндии.

– Неужели двое суток? – не очень удивился Тимерийский.

– За это время просвещеннейший кентавр Семерлинг успел переделать кучу дел и отбыл на Сиду в системе Коруса.

– Жаль, что не попрощались,– равнодушно бросил князь.

– Зато у вас есть возможность поздороваться,– ехидно заметил сиринец.– Королева Асольда уже дважды о тебе спрашивала.

Андрей сел и с хрустом потянулся. Вообще-то устал он гораздо меньше, чем полагал. Еще полчаса назад ему казалось, что он не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, но сейчас князь с удовольствием прошелся колесом по комнате, смахнув мимоходом вазу с подставки. Вероятно, это ангельский голосок на него так подействовал.

– Легче, человек молодой,– осадил князя Пигал Сиринский.– Зарийский фарфор целое состояние стоит.

– Одежду мне дадут? – спросил его сиятельство, притопывая по каменному полу.

Достойнейший Пигал торжественно указал молодому другу на кресло, где лежали расшитые золотом камзол и штаны:

– Одежда вполне достойная жениха Елены Арлиндской.

Андрей с интересом глянул на вшитые в штаны колокольчики:

– Это у них мода такая?

– В некотором роде. Скорее, это сделано из предосторожности.

Из предосторожности и подошвы на башмаках, предложенных князю, оказались деревянными, чтобы при ходьбе отбивать по полу барабанную дробь.

– Очень мило,– заметил князь.– С этими бубенцами я похож то ли на рысака, то ли на придворного шута.

Достойнейший Пигал был иного мнения: князь смотрелся картинкой, что, бесспорно, будет приятно отцу Елены Арлиндской, но, возможно, обеспокоит мужа Асольды Мессонской.

Шли они к королеве, а попали к королю Птаху XXI, милому старичку мухоморного возраста, одетому в черный траурный камзол. Что подчеркивало безутешное горе отца по исчезнувшей дочери, как шепотом сообщил князю Андрею Пигал Сиринский. Шепот, впрочем, был настолько громким, что сидевшие в комнате писцы вздернули головы как по команде. Его величество был занят делом, об этом свидетельствовали груды манускриптов, разбросанных по столам и полу.

– Ученейший из ученых, светило исторической и философской мысли.– На этот раз шепот достойнейшего магистра слышно было даже во дворе.

Услышал его и король Птах XXI, не обладавший, к сожалению, изощренным слухом, что создавало опытным льстецам некоторые проблемы.

– Рад вас видеть,– ласково приветствовал его величество гостей.– Тем более что ныне пребываю в неутешном горе.

Достойнейший Пигал сочувственно вздохнул и укоризненно глянул на ленивого Героя: быть может, хоть горе отца тронет это бесчувственное сердце.

– Сожрали, паразиты, наверняка сожрали! – Птах XXI смахнул слезу с морщинистых век.

– Да не может быть! – ахнул потрясенный Пигал.

– Вот вам и не может,– вскипел чайником его величество.– Проморгали, прогуляли, дармоеды! Целых две страницы сожрали мыши!

Горе короля было столь неутешным, что он, проходя мимо, дважды лягнул в ляжку нерадивого писца в сером, который стоял тут же с видом осужденного на казнь.