Черный роман - Страница 51
Чтобы больше не возвращаться к теме «Брюс», добавим, что, хотя этот писатель уже умер, его рецепт писать с документальной правдивостью, используя для этого самолетные экскурсии, не утратил своей силы и снова пущен в обращение стараниями и невероятной энергией вдовы писателя — Жозеф Брюс. Разумеется, в этом нет ничего странного: упустить такую находку означало бы просто расхищать семейное наследство. И вот к почти не поддающимся перечислению шедеврам супруга прибавляется и целая серия новых творений его жены все с тем же героем, который в отличие от своего автора, очевидно, совсем не собирается умирать («Суматоха в Бухаресте», «Поворот в Гамбурге», «Оскорбление в Албании», «Ангелы Лос-Анджелеса», «Сарабанда в Гонконге», «Остановка на Мальте» и многие другие).
Романы Жана Брюса по сюжету и по стилю представляют собой низкопробный эрзац литературы. Но они выглядят просто триумфом мысли и фантазии, если их сопоставить с пасквилями, создаваемыми и поныне Жозеф Брюс. Трудно представить себе более мертвые описания, более комичные в своей наивности ситуации и более убогие изобразительные средства, чем те, которыми пользуется новообращенная служительница жанра — человек, абсолютно лишенный дара воображения. Ее романы не только стоят вне литературы, но уступают даже среднему ремесленнически состряпанному шпионскому чтиву. И нам просто следовало бы обойти молчанием весь этот литературный брак, если бы в последнем домашнем сочинении Жозеф Брюс не была бы поставлена задача — бросить немножко грязи в Болгарию.
Берегитесь болгар» («Gare aux bulgares», 1969) — так называется последний роман Жозеф Брюс. Интрига произведения кое-как слеплена не только с присущей мадам Брюс неподражаемой неуклюжестью, но и с удивительным политическим бесстыдством, редко встречающимся даже в литературе такого рода. Автор рассказывает нам, как было разгромлено шпионское гнездо, работающее в Болгарии на США, и как агенту ОСС117 было поручено пробраться в страну под видом торговца-филателиста и восстановить группу. Сказано — сделано. Неотразимый Юбер оказывается в Софии, живет на нелегальных квартирах и в отеле «Рила», свободно пускает в ход свои увесистые кулаки, столь же свободно стреляет в милиционеров и «московских агентов», лично убеждается в том, что шпионская сеть восстановлена, и в конце, правда, преследуемый по пятам, успевает пересечь всю страну от Софии до Дуная и перейти живым и невредимым в Румынию, унося в своих объятиях — в силу неизменного штампа— красавицу болгарского происхождения.
Придерживаясь уже упоминавшегося рецепта, автор постарался сделать все возможное, чтобы придать своему рассказу определенную географическую и бытовую достоверность. Называются реки и города, софийские улицы и болгарские граждане. Эта «достоверность», очевидно почерпнутая из справочника-путеводителя и нескольких устных рассказов, просто комична в своей недостоверности для любого, кто хоть отчасти знаком с Болгарией. Мадам Брюс, неизвестно, по чьей рекомендации, соблаговолила окрестить своих героев-болгар следующими «болгарскими» именами: Николай Битошка, Алеко Вродарек, Борис Раски, Иван Зардзик, Христина Овград… Автору следовало бы по крайней мере воспользоваться хоть одной из наших телефонных книг, чтобы не употреблять имен, которых до сегодняшнего дня в Болгарии не существовало.
Все той же «достоверностью» блещут и бытовые подробности, используемые мадам Жозеф. Болгарские граждане у нее, как правило, курят сигары, многие из них имеют собственные «зимы», при этом бежевого цвета… Герой ОСС1 вплывет по реке Искыр на лодке, преследуемый кораблем береговой милиции. Корабль на Искыре?.. Милый, старый Искыр вряд ли надеялся когда-либо на подобный комплимент. Или еще: Юбер подолгу и без всяких языковых затруднений с удовольствием беседует с шоферами такси и случайными прохожими. Если учесть, что герой ни словечка не знает по-болгарски, следует сделать вывод, что все болгары говорят по-французски так же свободно, как на своем родном языке.
Но оставим наконец «упущения» подобного рода и обратимся к некоторым более неприятным вещам. Как уже упоминалось, агент ОСС117 приехал в Болгарию не шутки шутить, и он свои таланты борца использует со знанием дела: «Юбер налетел на него с быстротой молний…», «Юбер набросился на него и изо всех сил ударил его в солнечное сплетение…», «Юбер уже подмял его под себя и с остервенением бил по голове. Милиционер глухо охнул и сполз вниз, на тротуар», «Игорь Стравинов (так окрестила Жозеф Брюс одного «советского агента», хотя проще было бы оставить имя так, как есть, то есть Игорь Стравинский) получил мастерски нанесенный ему по черепу удар палкой и тяжело начал сползать на ковер, теряя сознание…», «Юбер поднял пистолет, целясь в голову, и нажал курок. Пуля попала точно в лоб, милиционер вначале медленно падал, а потом со всего размаха рухнул на пол». Подобными ситуациями, в которых агент 0СС117 беспощадно расправляется с советскими людьми и болгарскими милиционерами, исключительно щедро насыщена книга. Мы бы посоветовали мадам Жозеф в интересах достоверности, которая столь привлекает эту даму, прислать в Болгарию подобного богатыря, только во плоти, и тогда ей станет ясно, как в действительности поступает болгарская милиция с подобными нарушителями спокойствия.
Следует сказать, что и эти сцены — просто традиционный и невинный элемент обычного шпионского романа. Но есть и еще кое-что — уже не просто и не только недостоверное, а и политически грязное, свидетельствующее о пристрастии писательницы к клевете на социалистические страны и пресмыкательстве ее перед лидерами антикоммунизма. Обрушиваясь на социалистический строй и внутренний порядок, она позволяет себе говорить о «морали», умиляться судьбой героини, которая еще девушкой была якобы изнасилована советским солдатом (?!), изображая самого агента ОСС117 борцом за правду, героем и мучеником. Автор ни разу не задает себе элементарного вопроса, который бы естественно возник в любой мало-мальски нормальной голове: как удается американцам столь безнаказанно использовать шпионские сети в чужой стране, как удается герою вести там свою подрывную деятельность, на каком основании он калечит и убивает людей, единственная вина которых состоит в том, что они не желают терпеть у себя на родине непрошеных гостей? Подобные проблемы, очевидно, не занимают Жозеф Брюс. Она явно считает незыблемой аксиомой идею о том, что наемные убийцы имеют право свободно распоряжаться всюду, в том числе и в лагере социализма, а коммунисты должны или подчиниться, или погибнуть. Хорошо еще, что подобные зловещие аксиомы могут найти себе некоторое применение только в беллетристическом рукоделии злонамеренных политических и литературных дилетантов, вроде упомянутой дамы.
Было бы наивностью переоценивать общественный резонанс пасквилей типа «Берегитесь болгар». Такие книжонки читают, думая про себя: «Ты можешь врать, мы послушаем, если это нас развлечет, но верить подождем». Массовая шпионская литература на Западе уже давно приобрела славу абсолютно ненаучной и совершенно разнузданной фантастики. А люди, которые проявляют хотя бы минимальный интерес к жизни стран нашего лагеря, вряд ли воспользуются романами Жозеф Брюс для получения необходимых сведений. Но факт остается фактом: будучи бессильным привлечь к себе на службу по-настоящему талантливых людей, антикоммунизм упрямо вербует в свои ряды отбросы общества и полицейских агентов для ведения литературной пропаганды.
Жан Брюс не единственный автор, в 50-х годах открывший в шпионской теме источник легких доходов. Почти одновременно с ним к этой теме обратилась целая группа других ремесленников. Во Франции это Серж Ляфоре (автор более 70 романов, в числе которых следует назвать «Двойной капкан», «Прыжок в бездну», «Обман против обмана», «У стен есть уши»); Жан-Батист Кайо (более 30 романов, среди которых «Спецагент», «Спецагент развлекается», «Спецагент на свободе»); Клод Ранк (более 80 романов, в том числе «Военная зона "Юг"», «Ревущие сирены»); М.-Г. Брон (более 50 романов, среди которых «Последняя дерзость», «Тактика обороны»); Г.-Ж. Арно (свыше 50 романов — «Экипажи в тревоге», «Желтые туманы», «Факсимиле»); Адам Сент-Мор (более 60 романов— «Черная тетрадь», «Невидимые границы»); Г. Морис Дюмулен (около 40 романов — «Любой ценой», «Желтая опасность на Красной площади», «Я — очаровательный подлец»); Ален Яуан (больше 30 романов, среди которых «Тайный агент», «Двойной агент», «Красный свет»), а также еще примерно две дюжины авторов с более скромной по своему объему, но не менее пошлой продукцией — это Жан-Пьер Конти, Роллан Пиге, Пьер Курсель, Ф. Риб, Максим Делямар, Марк Арно, Франк Эванс, Ришар Карон, Ален Жансен, Оливье Фонтен, Кароль Бор, Ив Синклер и др. Впрочем, когда мы говорим о скромной по объему продукции, поймите нас правильно: у каждого из этих писателей в активе или, если хотите, в пассиве не менее одной-двух дюжин романов, что равняется в целом нескольким сотням произведений, которые (если их присовокупить к изделиям «боссов» этого жанра) образуют необозримую и непроходимую литературную пустыню идейного скудоумия и творческой немощи. Сахара даже в своей самой безводной части вряд ли выглядит более мрачно и более уныло по сравнению с этой огромной и бесплодной территорией примитивизма и безвкусицы. И даже если мы в силу исследовательской добросовестности осмелились пересечь, пусть и галопом, эти мертвые пространства, это вовсе не означает, что мы решимся на повторение подвига, увлекая за собой читателя и злоупотребляя его временем и терпением. Не случайно издательство, публикующее большую часть этой продукции, носит красноречивое название— «Черная река». И в самом деле, речь идет о полноводной черной реке политической клеветы, мракобесия, сцен кровопролития, насилия и разврата. Все это было бы очень опасно, если бы не было так уж беспомощно. Характерно, что ни одному из упомянутых авторов не удалось увидеть второго издания своих книг и хотя бы частично добиться успеха такого мастера-ремесленника, как Жан Брюс. Эти ломовые лошади бульварной литературы компенсируют низкие тиражи высокой продуктивностью. Число книг растет, черная река становится все более полноводной, но мало кто решается испить из ее мутных вод.