Чёрный менестрель (СИ) - Страница 1

Annotation

Книга была написана в 2010 году и лежала несколько лет в столе.

Деметрий Скиф, Енг Бо.

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Вместо эпилога

Деметрий Скиф, Енг Бо.

Гей не играет в хоккей

Книга первая

Чёрный менестрель

Пролог

 Это случилось в год, когда австралийский кот по кличке Мессия умудрился получить банковскую карту и кредит на три тысячи с лишним американских долларов… Это случилось в год, когда в Белграде два хирурга подрались прямо во время операции по удалению аппендикса после того, как один из них сделал замечание другому… Это случилось в год, когда киргизские парламентарии, все исключительно мужчины, получили цветы в подарок на восьмое марта от женских организаций… Это случилось в год, когда в Нижнем Новгороде прошёл марш «Несогласных блондинок», собравший от двадцати до сорока человек, включая брюнеток и мужчин… Это случилось в год, когда житель Китая женился на собственной фотографии, житель Великобритании украл из паба писсуар, а одна пьяная полячка, которая была на десятом месяце беременности, ухитрилась родить пьяного ребёнка… В общем, это случилось в год свиньи…^{[Всё вышеперечисленное является реальными фактами, произошедшими в 2007 году (прим. авторов)]}

Глава 1

Клуб «Розовая пиранья»^{[В международном сообществе цвет геев – розовый, а не голубой, в отличие от привычного нам обозначения (прим. авторов)]}

располагался в таком неприметном сером здании, что многие москвичи и гости столицы проходили мимо, не обращая на него никакого внимания — мало ли в Москве офисов малопонятных и практически никому не известных фирм? Однако те, кто являлся его постоянными посетителями, часто выглядели настолько экстравагантно, что вызывали нездоровый интерес у прохожих и стражей порядка; последние непременно требовали у посетителей клуба документы. С ещё большим удовольствием хранители закона провели бы внутри «Розовой пираньи» проверку документов в формате зачистки мятежного аула, но начальство (разумеется, не бескорыстно) данную акцию не санкционировало.

Внутри клуба в розовых тонах было выдержанно всё, включая потолок. Приглушённый, мягкий свет, проходя через розовые светофильтры, создавал атмосферу, в которой абсолютно инородными телами выглядели посетители «Розовой пираньи», все как один одетые в камуфляж всех цветов и фасонов. И только одежда официантов и официанток в стиле садо-мазо указывала, что в клубе происходит не съезд боевиков, а модная вечеринка людей, придерживающихся, скажем политкорректно, нетрадиционной сексуальной ориентации.

Слева от барной стойки, в полутемном углу зала за столиком сидели двое. Место они заняли не слишком удачное, между их столиком и барной стойкой находился вход в туалет. К сожалению, другого свободного места сидевшие здесь представители сильной (по крайней мере, с биологической точки зрения) половины человечества найти не смогли. Вот и сейчас изрядно выпивший посетитель чуть не рухнул на столик, и только быстрота реакции одного из молодых людей спасла две уже полупустые кружки с пивом. Закуску в виде фисташек, поданную вместо тарелки в большой пепельнице, второму спасти не удалось. Грустно посмотрев на разбившуюся пепельницу и рассыпавшиеся по полу фисташки, он поднялся во весь рост, а нужно признать, что росту был немалого, схватил незадачливого выпивоху за шиворот и, придав ему ускорения ногой чуть пониже спины, отправил в сторону туалета.

— Фи, как грубо, — заметил его приятель, спасший кружки с пивом. — Сколько мы с тобой знакомы? А ты всё время пытаешься при каждом удобном случае использовать грубую силу.

— Что значит — пытаюсь использовать грубую силу? — возразил его собеседник, садясь в своё кресло и задумчиво глядя в ту сторону, куда он только что отправил бедолагу, нарушившего их уединение, — я её только что использовал.

— Запомни, гей не играет в хоккей, — ответил на это его собеседник, протягивая кружку с пивом.

Молодой человек, употребивший эту ставшую впоследствии крылатой фразу, был среднего роста, худощав, черен волосом и имел крупный нос с горбинкой. Звали его Израиль Натанович Захерман. Родом он был из относительно небольшого городка, располагавшегося на крайнем юго-востоке европейской части России.

Его отец, Натан Моисеевич Захерман, был набожным хаббадистским равви, который мечтал, чтобы его единственный сын пошёл по его стопам в изучении Торы. К величайшему ужасу Натана Моисеевича, его дорогой Изенька интересовался только танцами, в которых весьма преуспел, да представителями своего пола. И если танцы Натан Моисеевич, проживший большую часть своей жизни при Советском Союзе, ещё мог стерпеть, то нетрадиционные наклонности дорогого сыночка вынести уже не смог. Когда все призывы одуматься и начать интересоваться не столько одноклассниками, сколько одноклассницами, разумеется, соответствующей национальности, пропали втуне, отец закрыл перед сыном ворота родного дома, а заодно и двери единственной на всю округу синагоги.

Не желая ссорится с единственным на всю округу раввином, бывшие «друзья» и просто «хорошие знакомые» Изи перестали общаться с ним. Очень скоро Израиль Натанович Захерман осознал, что для еврея в России остаться без поддержки общины – это всё равно, что стать русским. Поскольку после изгнания из отчего дома в родном городе Изе ловить было нечего, он, разбив камнем стекло синагоги и намалевав на её дверях свастику, отправился в Москву…

***

В МосквемарИзраиль Натанович Захерман прибился к иудейской общине реформатов, которые не только не осуждали половое влечение к представителям своего пола и спокойно совершали обряды бракосочетания между однополыми парами, но даже назначали женщин раввинами. И вот теперь, когда с религиозным самоопределением было покончено, перед сыном равви встал единственный вопрос: а на что, собственно, жить? Профессии у него не было, да и быть не могло, а разгружать вагоны, как какой-то презренный гой, он не собирался. Деньги стремительно заканчивались. Изю за долги выгнали со съёмной квартиры, и молодой представитель общины реформатов решил торговать… собой.

Во время своего первого «выхода в свет» (то есть на панель) Фира (так звали Израиля Натановича в определённых кругах) встретил(а) того, кто, как ещё не раз покажут последующие события, сыграет определяющую роль в его судьбе. Крепкий молодой человек, отзывавшийся на кличку Степняк (от фамилии Степняков, русский, беспартийный), в то время ещё не нашёл своего призвания в жизни, хотя и учился на третьем курсе инженерного химико-технологического факультета РХТУ им. Д.И.Менделеева. Степняк, который в тот момент был «слегка» подшофе по случаю сданного «хвоста», сначала даже не понял, что от него хотят, а затем, сообразив, впал в ярость и совершил акт благодеяния по отношению к Израилю. Он обеспечил последнему бесплатную крышу над головой вместе с питанием, правда, в травматологическом отделении первой городской больницы города Москвы. Вообще нужно сказать, что Виктор Степняков станет, причем не по своей воле, по отношению к Израилю Натановичу своего рода исполнителем приговоров судьбы. Впрочем, здесь мы забегаем вперёд, а пока Изя в больнице знакомится с эстрадной дивой мужского пола, которая «отдыхала» в соседней палате после автомобильной аварии. Общие интересы и любовь к музыке дали о себе знать. Восходящая звезда российской попсы и, по совместительству, гей Саша Синян, сразу оценил все достоинства Изи. И тот, вскоре после выписки, занял достойное место на подтанцовке у Синяна, чем с того времени и кормился…