Черный камень. Сага темных земель - Страница 6

— По крайней мере, хозяин гробницы пользуется вполне реальным входом и выходом, — заметил он. — Эта потайная дверь сделана весьма тщательно. Заметь, это всего лишь большая плита из камня на поворотном стержне, а бесшумность его действия показывает, что стержень и гнезда недавно смазывали маслом.

Он направил свой луч в черную бездну за дверью и осветил узкий туннель, параллельный дверному порогу и также представлявший собой сплошной камень. Стены и пол туннеля были гладкими и ровными, потолок сводчатым.

Конрад повернулся ко мне.

— О'Доннел, мне кажется, здесь действительно есть нечто темное и зловещее. Я будто ощущаю, как у нас под ногами бежит черная, таинственная река. Куда она ведет, я не знаю, но полагаю, ее течением управляет Иона Кайлз. Думаю, старый Иов на самом деле видел своего брата за окном этой ночью.

— Но Иона Кайлз, так или иначе, мертв, Конрад.

— По-моему, нет. Похоже, он погрузил себя в каталептический транс, как это делают индийские факиры. Я видел несколько таких опытов и готов был поклясться, что эти люди мертвы. Вопреки ученым и скептикам, они способны «умирать» и «воскресать» по желанию. Иона Кайлз несколько лет прожил в Индии и, по-видимому, ему удалось овладеть этим секретом.

— Открытый гроб, туннель, тянущийся от могилы — все убеждает в том, что Иона был жив, когда его поместили сюда. Почему-то он захотел, чтобы его сочли мертвым. Возможно, то был каприз его больного разума, а может, причина имеет более зловещую подоплеку. В свете его появления перед братом и смерти Иова, я склоняюсь к последнему мнению, но мои подозрения сейчас слишком ужасны и фантастичны, чтобы выразить их словами. Впрочем, я собираюсь исследовать этот туннель, в котором мог затаиться Иона. Ты идешь со мной? Помни, независимо от того, одержим он манией убийства или нет он опаснее любого сумасшедшего.

— Я иду с тобой, — проворчал я, хотя плоть моя холодела при мысли о том, что придется войти в этот окутанный мраком туннель. — Но что за крик мы слышали у Мыса контрабандиста? В нем звучала такая мучительная боль! И что за существо увидел Иов в гробу?

— Не знаю. Может быть, Иону в каком-то дьявольском наряде. Я согласен, что в этом деле еще слишком много загадок, даже если мы примем гипотезу, что Иона жив. Но давай осмотрим туннель. Помоги мне поднять Иова. Мы не можем оставить его лежать на полу. Мы положим его в гроб.

Мы подняли Иова Кайлза и поместили его в гроб брата, которого он ненавидел, и старик остался лежать в нем с остекленевшими глазами на застывшем сером лице. Я смотрел на него и в моих ушах эхом звучали его слова: «Вперед, к гробнице!» Его тропа действительно привела его в могилу.

Конрад первым вошел в потайную дверь, оставленную нами открытой. Очутившись в черном туннеле, меня на миг обуяла паника и я рад был, что тяжелая наружная дверь гробницы не снабжена пружинным замком, и что у Конрада в кармане был единственный ключ, отпирающий этот массивный замок. Я опасался, что демонический Иона мог закрыть ту дверь, оставляя нас погребенными в склепе до Судного Дня.

Похоже, туннель бесконечно вел на восток и мы осторожно двигались по нему, освещая путь лучом фонаря.

— Этот туннель не был вырублен Ионой Кайлзом, — прошептал Конрад. От него так и веет седой стариной — погляди!

Справа от нас появился еще один дверной проем. Конрад навел на него луч, обнаруживая очередной, более узкий проход. По обеим его сторонам также виднелись ходы.

— Настоящий лабиринт, — пробормотал я. — Параллельные коридоры, соединенные туннелями поменьше. Кто мог подумать, что они существуют здесь, под Дагот-Хиллс?

— И как удалось открыть их Ионе Кайлзу? — недоумевал Конрад. Смотри, справа еще проход — и еще, и еще один! Ты прав — это настоящий лабиринт туннелей. Кто же прорыл их? Наверное, какая-то неизвестная доисторическая раса. Но этим коридором кто-то наверняка пользовался. Видишь, как потревожена пыль на полу? Все проходы расположены по правую сторону, и ни одного — по левую. Коридор прослеживает наружную границу холма, где-то неподалеку должен быть выход. Взгляни сюда!

Минуя один из темных поперечных туннелей, Конрад осветил стену и мы увидели на ней грубо нарисованную красным мелом стрелу, указывающую в меньший туннель.

— Он не может выходить наружу, — заметил я. — Скорее, погружается в самое чрево холма.

— В любом случае, давай осмотрим его, — предложил Конрад. — А обратный путь в этот туннель найти нетрудно.

Мы пошли по указанному стрелкой проходу, минуя еще несколько коридоров побольше и у каждого находили стрелу, подтверждающую направление нашего движения. Узкий луч фонаря Конрада порой терялся во мраке и, по мере погружения в сердце проклятого холма, меня охватывали смутные опасения и предчувствия. Внезапно туннель закончился узкой лестницей, ведущей вниз и исчезающей в темноте. Когда я взглянул на ее вырубленные в скале ступени, меня охватила невольная дрожь. Кто спускался по ним в давно забытые столетия? Вскоре мы заметили еще кое-что: возле лестницы находилась маленькая камера, ведущая далее в туннель. Когда Конрад осветил ее, с моих губ сорвался вопль. Комнатка была пуста, но изобиловала следами недавнего пребывания в ней хозяина. Войдя внутрь, мы оглядели ее содержимое, следя за игрой тонкого луча света. Нас поразило не то, что комнатка была оборудована под человеческое жилье, а царивший в ней беспорядок. На каменном полу лежала на боку сломанная походная койка, кругом были разбросаны разорванные на полосы одеяла, изодранные в клочья книги и журналы, помятые банки продуктовых консервов, среди которых лопнувшие и выплеснувшие свое содержимое. На полу лежала вдребезги разбитая лампа.

— Чье-то тайное убежище, — заметил Конрад. — Клянусь головой Ионы Кайлза. Но что за хаос! Посмотри на эти консервы, вскрытые ударами о каменный пол, а эти полосы из одеял — как будто кто-то порвал на части лист рисовой бумаги. Боже мой, О'Доннел, ни один человек не способен на такой разгром!

— Кроме сумасшедшего, — пробормотал я. — А это что?

Конрад поднял записную книжку и поднес ее к свету.

— Сильно порвана, — пробурчал он. — Но нам повезло: это дневник Ионы Кайлза! Мне знаком его почерк. Видишь — последняя страница цела и помечена сегодняшним днем! Это определенно доказывает, что он жив.

— Но тогда где он? — прошептал я, испуганно оглядываясь по сторонам. — И почему здесь такой разгром?

— Могу предположить только одно, — сказал Конрад. — Очевидно, войдя в эти пещеры, полубезумный Иона окончательно помешался. Мы должны держаться настороже — вполне вероятно, что он нападет на нас в темноте.

— Я уже подумал об этом, — невольно вздрогнул я. — Приятно представить себе затаившегося в этих дьявольских черных туннелях безумца, готового прыгнуть нам на спину. Валяй, читай дневник, а я присмотрю за дверью.

— Я прочту последнюю запись, — сказал Конрад. — Может, она прольет свет на эту тайну. — Направив свет на измятый лист, он прочел: «Настала пора осуществить мой великий замысел. Сегодня вечером я покину это убежище навсегда, но я не сожалею, ибо вечная темнота и тишина начинают терзать даже мои железные нервы. Сейчас я пишу эти строки и мне чудится, будто снизу украдкой ползут какие-то твари, хотя я не видел в этих туннелях ни единой летучей мыши, или змеи. Но завтра я расположусь в чудесном особняке моего проклятого брата, он же — как жаль, что мне не с кем поделиться этой шуткой — займет мое место в холодном мраке — более темном и холодном, чем даже эти туннели.

Я должен доверить это перу, потому что меня восхищает собственная изобретательность. Я просто чертовски хитер! С какой дьявольской обстоятельностью я обдумывал и готовил мой план. А как ловко ухитрялся еще до моей «смерти» (Ха! Ха! Ха! Басня для глупцов) действовать на суеверия моего братца путем намеков и загадочных изречений. Он всегда считал меня орудием Сатаны и накануне моей «смертельной болезни» почти поверил в мою сверхъестественную инфернальную сущность. Как искренне он испугался, когда я выплеснул на него, уже на «смертном ложе», весь свой гнев. Знаю, он убежден, что я — вампир. Что ж, я прекрасно знаю моего брата и не сомневаюсь, что он покинул свой дом и приготовил кол, чтобы пронзить мое сердце. Но он должен получить подтверждение своим подозрениям, и я их ему предоставлю.