Черный дом - Страница 74

Изменить размер шрифта:

   - Сам понимаешь - кто, - невозмутимо отозвался Голицын. - Все четверо.

   - Но... - вот эти слова дались Алексею особенно мучительно. - Ты ведь знаешь, что один я не смогу...

   - Все знаю, не обижай нашу жандармерию, - с легким юморком ответил давно уже бывший подполковник, и у Алексея отлегло с души. - И не собираюсь присылать за тобой поводырей из своей службы. Так что, обрадуй Настю - у вас сегодня семейный выход...

   - Понял, хорошо, - кивнул Воронцов, едва не выпустив при этом трубку из рук, благо, только что помянутая Анастасия была рядом и помогла мужу.

   - Значит, двадцать ноль-ноль. "Аэлита".

   Не прощаясь и этим явно напомнив о событиях десятилетней давности, Голицын оборвал разговор коротким: "Увидимся..."

   Алексей немного помолчал, продолжая выслушивать короткие гудки, а потом все-таки протянул трубку жене и, вглядываясь в её встревоженные глаза, сказал:

   - Мне кажется, что я ждал именно этого звонка с той самой минуты, как очнулся после контузии...

   - Алешка, а ты заметил, что не заикаешься? - вдруг спросила Анастасия, женским чутьем обратившая внимание, как ей показалось, на самый важный аспект неожиданного телефонного звонка.

38

   ..............................................................................................................

   ..............................................................................................................

   ..............................................................................................................

39

   - Ваше превосходительство...

   В дверях показалась прилизанная, аккуратно постриженная темноволосая головка референта, и Голицын с непонятной для самого себя тоской вспомнил Машу. Жаль, конечно, что пришлось перевести девушку с секретарской должности, но должна и простая секретарша продвигаться по карьерной лестнице, а вот взамен... ничего не поделаешь, не положено генералам иметь в личных секретарях женщин, тем более таких молодых. Да и вообще, секретарша генералу не положена, а положен референт мужского пола в чине не меньше поручика. А на должности начальника Департамента, каковую князь Голицын занимал уже не первый год, положен был не простой референт, а целых три: старший и два младших, - да еще и секретариат, в котором как раз девчонки по возрасту под руководством матроны, годившейся им в бабушки, и захлебывались в безбрежном бюрократическом море входящих-исходящих, ДСП, секретно, совершенно секретно, абсолют и прочих многозначительных грифах на бумагах.

   - ...разрешите?.. - продолжил от дверей референт.

   - Входите, Пал Аркадьич, докладывайте, - кивнул Голицын, даже не замечая, что кивок у него получается генеральский, милостивый.

   Впрочем, бывший подполковник, а нынешний генерал-майор Жандармского Корпуса никогда не относился к подчиненным, да и вообще к обслуживающему его персоналу, а так же людям простого звания свысока или снисходительно. Еще в ранней молодости, взяв себе за пример одного из персонажей известного романа графа Толстого, он с годами оказался "в совершенной либеральности, не той, про которую он вычитал в газетах, но той, что у него была в крови и с которою он совершенно равно и одинаково относился ко всем людям, какого бы состояния и звания они ни были".

   - Поручик Синельников ждет приема... - едва только не выдав шипящее "с-с-с" после глагола, излишне, казалось бы, подобострастно доложился референт. - По вашему предварительному вызову...

   "Менять этого поддакивающего надо, - неприязненно подумал генерал. - Ведь мог бы и попросту сказать: "Ждет "нарк", которого я же и просил зайти..." так нет, разводит форменную китайскую церемонию с многозначительным докладом..."

   - .. пять минут ему выделено... - закончил референт.

   - Почему же так мало? - удивился Голицын. - Для своих-то можно и без этого... лимита?..

   - Дисциплина, - склонил голову, чтобы спрятать глаза, референт. - Должен укладываться.

   - Приглашай, - кивнул генерал, хотя по всем канонам канцелярского общения он просто обязан был спросить: " А что после того?" и хоть немного порассуждать на тему, как трудно бывает четко распланировать все мероприятия в течение дня, и как он ценит своего референта, обладающего таким умением.

   Но Голицыну не хотелось придерживаться негласного этикета с этим прилизанным референтом, внушающим антипатию.

   Слегка обиженный референт нарочито не торопясь покинул кабинет, чтобы через пару секунд вместо него объявился поручик Синельников, по первому же взгляду на которого можно было сказать, что этот человек пьет горькую едва ли не с собственного рождения. И дело тут не только в красновато-сизом носе, слезящихся глазах и набрякших мешках под ними. Вместе с Синельниковым в кабинете жандармского генерала объявился стойкий, многолетний запах перегара, пропитанного спиртом и никотином тела и свежего, едва ли не часовой давности, похмеления. Да и одет поручик был с той небрежностью, которая легко позволяет угадать сильно пьющего, либо пребывающего в запое человека: помятый, когда-то бывший модным, костюм, потрепанные манжеты рубашки, заляпанный чем-то жирный и подвергшийся небрежной чистке галстук.

   - Здравствуйте, ваше превосходительство! - старательно шмыгая носом, поприветствовал генерала Синельников. - Просили зайти?

   - Присаживайтесь, Сергей Петрович, - Голицын указал на гостевой стул возле своего стола, но подыматься навстречу и уж тем более подавать в знак приветствия руку не стал.

   С первого же шага в генеральском кабинете Синельников повел себя так, будто ему совершенно и глубоко безразлична собственная судьба и для её, судьбы, хотя бы частичного улучшения он не будет предпринимать никаких шагов, особенно в выказывании особого почтения начальству. Впрочем, откровенным фрондерством это пока назвать было также трудновато, пожалуй, больше смахивало на легкое нахальное бахвальство, основанное на народной мудрости: "После смерти не убьют, дальше Сибири не пошлют". Видимо, сам Синельников в своем Департаменте как раз и прибывал в "Сибири". Во всяком случае, никакого "священного" трепета перед лицом начальства, так ярко подчеркиваемого генеральским референтом, в поведении оперативника из Департамента наркоконтроля не было заметно, и вряд ли это было вызвано отсутствием прямого подчинения, ведь все же прекрасно понимают, что любой начальник в любой момент может оказаться и твоим непосредственным...

   - Давайте по порядку, но без излишних подробностей, - старательно не обращая внимания на вольготную позу присевшего Синельникова, попросил генерал. - Понадобятся подробности, я переспрошу...

   - Слушаюсь, - кивнул поручик. - Значит, это дело началось с полгода назад. Засекли через агентуру нового распространителя опия. Причем, по сравнению с другими, ничем иным он не торговал, только опием. А поскольку объем продажи был небольшой, да и что такое опий в сравнении с героином и кокаином, который стараются протащить через наши губернии дальше, в Европу, то и разрабатывали торговца ни шатко, ни валко...

   Были, конечно, с самого начала определенные странности, но - как бы в рамках все. А потом - случилось убийство, вы-то, ваше превосходительство, думаю, наслышаны, весь Корпус об этом деле знает, про двух блондинок. Но суть-то в том, что убийство случилось бытовое, на почве, так сказать, ревности, а убили того самого наркоторговца, которого мы пасли. И убили-то, как на грех, перед самым получением очередной партии опия. Схема там была простая. Кто-то закладывал в камеру хранения на вокзале рюкзачок с отравой, а этот Глаголев забирал, продавал и позже расплачивался с поставщиком.

   Повторюсь еще разок, что объемы были маленькие, особо сам продавец нигде не светился, вот и вели дело не то, чтобы с ленцой, но без особой спешки, пока, значит, убийства не случилось. Из-за него-то и активизировались все. Выяснили: поставщика опия из агентуры никто не знает. Ну, да ладно, не в первый, небось, раз, тем более, товар в закладке, надо брать и ждать контакта с требованием оплаты.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com