Черные люди (СИ) - Страница 14
Гермиона жадно впилась взглядом в его лицо, стараясь запомнить каждую черточку, каждую веснушку, каждую мелочь на лице, которое было таким привычным, но, как ни странно, успело померкнуть в памяти всего за один этот безумный день. Она не сразу поняла, что что-то не так. Рон был таким же, как и всегда, но нечто неуловимое, какая-то небольшая деталь делала его чужим и далеким.
- Рон, - тихо проговорила Гермиона, еле шевеля пересохшими губами.
- Я звал тебя, - донесся до неё голос из-за стекла. – Я звал тебя, я просил тебя уйти со мной. Снова. И снова ты предала меня. Выбрала не меня.
«Я не предавала!» - хотела сказать Гермиона, но не смогла, слыша в голове эхо утренних слов Джинни.
- Ты предала всех нас, - раздался из-за стекла еще один знакомый голос, и Гермиона перевела взгляд за правое плечо Рона, узнав в обладателе голоса Гарри.
«Я испугалась», - хотела сказать Гермиона, но и это произнести не смогла, молча глядя, как около Гарри появляется Джинни.
- Она испугалась, - брезгливо выплюнула та. – Она испугалась боли. Неужели так сложно чуточку потерпеть ради друзей?
Гермиона не нашла, что ответить.
- Иди к нам, - проговорил Рон, приближаясь к стеклу со своей стороны. Он улыбнулся, и тут Гермиона, наконец, поняла, что с ними троими не так. Привычные голубые глаза были подернуты серой пленкой, и по мере того, как Рон приближался, пелена становилась все плотнее и плотнее.
- Нет, - прошептала Гермиона в ужасе, и попробовала отдернуть руку от стекла, но у нее не получилось. Пальцы легко проходили сквозь стекло, но – только на ту сторону. Обратно же пути им не было, напротив, ее тянуло туда, за стекло.
- Иди к нам, Гермиона, - проговорил Рон, странным шипящим голосом, и интонации его напомнили тот звук, что слышен, если в огонь выплеснуть воду.
- Нет, - повторила Гермиона, но Рон был все ближе к стеклу, он уже почти коснулся ее пальцев своей рукой.
- Нет! – закричала Гермиона, глядя, как стремительно темнеет та часть пальцев, что была за стеклом, и как лицо Рона расплывается, словно снова должно вот-вот рассыпаться брызгами. – Нет!
Из горла вырвался лишь надсадный хрип.
- Мисс Грейнджер, все в порядке.
Гермиона сфокусировала взгляд и с облегчением выдохнула. Лицо, что маячило над ней, принадлежало мадам Помфри.
- Что со мной? – спросила Гермиона, часто моргая.
- Ничего, что не мог бы исправить «Костерост» и пара-тройка эликсиров. Несколько переломов, сотрясение мозга, но в целом все намного лучше, чем могло бы быть.
- Могло бы быть? О чем вы, мадам Помфри?
- О, видимо, еще и травматическая амнезия, - всплеснула руками мадам Помфри. – В любом случае, об этом вам лучше поговорить с профессором МакГонагалл. Я сообщу ей, что вы пришли в себя.
Мадам Помфри направилась в свою комнатку, оставив Гермиону в полном одиночестве. За окном, как и прежде, шумел ливень. Косые струи хлестали по окнам, ветер гудел, стремясь то ли продавить оконные стекла, то ли сорвать карнизы, неистовым зверем вновь и вновь налетал на замок. На белом потолке Больничного Крыла причудливо плясали отсветы молний, баюкая и расслабляя Гермиону, которая раз за разом ловила себя на том, что глаза её так и норовят закрыться. Она, вероятно, была бы не прочь немного вздремнуть, но стоило смежить веки, как перед взором вновь появлялось мутное стекло, из-за которого бил белый свет, и за которым угадывались расплывчатые фигуры Гарри, Рона и Джинни. Тогда Гермиона вздрагивала и прикладывала все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы открыть глаза. Впрочем, созерцать потолок, откинувшись на подушки, было ничуть не лучше. В причудливых сплетениях света и теней Гермионе мерещились то Гарри с Джинни, то Рон, и все они тянули к ней руки, вышептывая её имя. Невозможность уйти, отвернуться, закрыть глаза, неспособность понять, сон ли это, или ещё реальность, сводили Гермиону с ума, а голоса, завывавшие в голове, становились все громче, все сильнее, все надрывнее. В какой-то миг показалось, что голова уже готова взорваться, как вдруг хор голосов был прерван скрипом двери. Гермиона вздрогнула и мотнула головой, совно стремясь отогнать дремоту, и это движение тут же отозвалось шумом в ушах и головокружением.. Однако даже сквозь этот шум Гермиона наконец-то расслышала реальный, неиллюзорный звук. К ней кто-то шел, дробно стуча каблуками по каменному полу. Прошло около минуты, прежде чем Гермионе удалось сфокусировать взгляд на приближавшейся фигуре.
Минерва МакГонагалл словно постарела на добрый десяток лет за последние сутки. Лицо ее было искажено гримасой, в которой причудливо сплелись ужас, горе, волнение и решительность. Гермиона почти чувствовала то усилие, которое профессор прикладывала, чтобы сохранять спину идеально ровной.
- Профессор, - робко начала Гермиона, стоило МакГонагалл остановиться у ее койки.
- Ни слова, мисс Грейнджер, - попросила профессор. – Вам нужен покой. Мистер Малфой уже все рассказал.
- Малфой? – Гермиона вскочила бы с больничной койки, если бы не обездвиживающие чары, на которые мадам Помфри не пожалела сил.
- Да, именно мистер Малфой доставил вас в Больничное Крыло, после чего не замедлил явиться ко мне в кабинет и рассказать о произошедшем. И – да, про мисс Уизли тоже, - закончила она, предваряя следующий вопрос Гермионы.
- Мне стоит его поблагодарить, - тихо проговорила Гермиона. – Если бы он не отправил меня сюда, одному Мерлину известно, что могло бы произойти.
- Если бы мистер Малфой не заблокировал двери школы, нам всем пришлось бы несладко, - МакГонагалл тяжело вздохнула. – Он сказал, что применил какие-то специальные чары помимо обычного запирающего заклятия.
- Думаете, он что-то знает? Я имею в виду, о том, что сейчас происходит, - Гермиона нахмурилась.
- Мистер Малфой не скрывает этого. Проблема в том, что он не хочет ничего рассказывать.
- Я его разговорю, - Гермиона стукнула единственной подвижной рукой по матрасу.
- Мисс Грейнджер, вам сейчас нужно лежать и отдыхать, - строго проговорила МакГонагалл. – А еще лучше – поспать.
- Нет! – выдохнула Гермиона, даже не скрывая панических ноток в голосе.
- Тогда просто успокойтесь, - МакГонагалл попыталась улыбнуться. – За ту ночь, что вы тут проведете, мистер Малфой никуда не денется, раз уж он и впрямь знает, что делать.
Гермиона кивнула и уставилась в потолок. МакГонагалл, видимо, надеясь, что Гермиона все же решит вздремнуть, развернулась и направилась к выходу из Больничного Крыла. Её гулкие шаги становились все тише и тише, затем раздался скрип двери и на Больничное Крыло снова опустилась оглушительная тишина. Гермиона осталась наедине со своими мыслями, страхами и переживаниями. А еще – с воспоминаниями о сне. Она невероятно, до мурашек по коже, до зубовного скрежета боялась этого сна, и потому не желала закрывать глаза, опасаясь, что видение вернется. И в то же время ей безумно хотелось узнать, что было бы, если бы Рону, Гарри и Джинни удалось утянуть ее за стекло. На фоне всех этих мыслей слова МакГонагалл о том, что это именно Малфой доставил ее в Больничное Крыло, казались незначительными и почти смехотворными.
Гермиона пыталась понять, чего же хотели от нее Рон и Гарри из сна. Она никогда не верила в вещие сновидения и прочую ерунду, которая неизменно навевала воспоминания о Трелони. Но в свете последних событий Гермиона готова была поверить во что угодно. И теперь ей оставалось лишь ответить себе на вопрос: «Что они хотели от меня?»
«Давай рассуждать логически, - сказала она сама себе, жестикулируя подвижной рукой. – Если бы они хотели обратно, то мне бы приснилось, что они проламывают стекло. Если бы они прощались, то, скорее всего, они бы просто попрощались и ушли. Значит, логичнее всего будет предположить, что это я, в конечном счете, должна отправиться к ним. Ох, Гермиона, о какой логике ты говоришь? Это же просто сон!»
Она опустила руку на кровать, и эхо хлопка прокатилось по пустому Больничному Крылу. Гермиона снова обратила свой взгляд к потолку, на котором танцевали невероятные образы. Она отчаянно старалась не слышать голосов, которые снова начали твердить ее имя. Но чем быстрее кружились на потолке пятна света, тем громче и настойчивее звали ее голоса. Наконец, Гермиона не выдержала и твердо сказала: