Черные холмы - Страница 17

Вслед за молнией долину потряс удар грома, раскатистый, будто выстрел из пушки.

– В Нью-Йорке ты этого не увидишь.

– На востоке тоже бывают грозы.

Лил упрямо покачала головой:

– Не такие. Гроза в городе – это просто неудобство. А здесь это целая драма, настоящее приключение.

– Попробуй найти в Нью-Йорке свободное такси во время грозы! Вот это, я тебе скажу, приключение, – улыбнулся Купер. – Впрочем, в чем-то ты действительно права.

– А вот и дождь.

Ливень плотной пеленой обрушился с небес на землю, и мир стал словно оркестр, которым управлял сумасшедший дирижер, – гудящим и громыхающим одновременно.

Лил с силой привлекла к себе Купера и припала к его губам, вложив в этот поцелуй все неистовство, передавшееся ей от бушующей вокруг грозы. Капли дождя, которые ветер относил на веранду, били по плечам, как маленькие камешки. Раздался очередной удар грома – оглушительный, как будто теперь палила целая батарея.

Наконец она оторвалась от его губ:

– Вспоминай это каждый раз, когда будешь слышать гром.

– Мне нужно побыть с тобой наедине. Где-нибудь. Где угодно.

Лил бросила взгляд в сторону кухни. Родители тоже смотрели на грозу с веранды, только не с задней, как они с Купером, а перед домом.

– Живее! Бежим, – звонко смеясь, она схватила любимого за руку и потащила во двор – под дождь и сумасшедший ветер.

Мгновенно промокнув, они устремились к хлеву.

Небо расколола пополам молния. Совместными усилиями Лил и Купер распахнули дверь и тут же ввалились внутрь. В стойлах беспокойно переминались коровы. Дождь колотил по крыше, вторя раскатистым ударам грома.

Забравшись на сеновал, они сорвали друг с друга мокрую одежду и слились в неистовом поцелуе.

Этот день должен был стать для них последним, проведенным вместе. Ближе к вечеру Куперу предстояло попрощаться с Джо и Дженной, а затем и с Лилиан.

Он прощался с Чансами и раньше, но все это проходило совсем не так, как нынче. На этот раз они с Лил стояли на перекрестке, и пути их вели в разные стороны.

А пока Купер и Лилиан снова ехали верхом к своему излюбленному месту на берегу, где росли фиалки, а воздух был наполнен смолистым запахом сосен.

– Давай проедем чуть дальше, – предложила Лил. – Потом мы вернемся сюда. Просто когда остановимся, это ведь будет в последний раз… Так что проедемся еще немного.

– Может быть, мне удастся вырваться на День благодарения. Тебе нужно только чуть-чуть подождать.

– Ты прав.

– Ну и на Рождество, конечно. Я обязательно приеду на Рождество.

– Да. Знаешь, я ведь тоже уезжаю. Через восемь дней.

На самом деле Лилиан еще даже не начала собираться. Она ждала, когда уедет Купер. Пока он жил на ранчо деда и бабушки, все должно было оставаться как прежде. Как было всегда.

– Ты, наверное, нервничаешь?

– Да нет. Скорее, мне любопытно. С одной стороны, хочется побыстрее отправиться в университет, начать учебу. Но это касается только одной части меня. Другая часть хочет, чтобы все оставалось по-прежнему. Ладно, не будем об этом говорить. Пусть все идет своим чередом.

Они поехали дальше, мучимые вопросами, на которые не знали ответа.

Так Купер и Лилиан миновали маленький водопад, появившийся здесь после летних гроз, а затем пересекли долину, полную сочной травы. Не желая предаваться мрачным мыслям, Лил вытащила фотоаппарат.

– Эй!

Когда она навела объектив, Купер ухмыльнулся. Затем, поравнявшись с его лошадью, она вытянула руку вперед и сделала общий снимок.

– Думаю, ты срезала нам головы.

– Это вряд ли. Я пришлю тебе фотографию. Лил и Купер на Диком Западе. Интересно, что скажут твои друзья-полицейские?

– Пока таких друзей у меня нет, но, когда они появятся, им достаточно будет взглянуть на тебя, чтобы понять, какой я счастливчик.

Они продолжили поднимались вверх по крутой тропинке, окруженной величественными деревьями и огромными валунами. Внезапно Лил натянула поводья:

– Пума… Здесь была пума. Дождь смыл следы, но на деревьях видны царапины от когтей.

– Думаешь, это та самая?

– Возможно.

«Мы не так уж далеко от того места, где я ее видела, и произошло это два месяца назад, – подумала Лил. – Малыши уже подросли и теперь могут охотиться вместе с матерью».

– Хочешь найти ее?

– Не уверена, что нам это удастся. В последнее время было столько дождей… Но если это ее территория, пума должна быть где-то там, где я увидела ее впервые. Для нас это стало бы удачей, – добавила Лил. – Увидеть пуму в наш последний день, как я увидела ее в день твоего приезда. Добрый знак.

Купер подумал, что в случае необходимости они смогут защититься. У него с собой было ружье, хотя он знал, что Лилиан это не одобряет.

– Ну что же. Тогда в путь.

Он поехал вслед за Лил, которая внимательно присматривалась к деревьям, вглядывалась в землю.

– Хотелось бы мне получше разбираться в следах…

– Ты уже стала их читать не хуже, чем твой отец. А может быть, даже лучше.

– Я собиралась как следует попрактиковаться этим летом, – лукаво улыбнулась Лилиан. – Но ты меня отвлек. Смотри, густой кустарник, валуны. Удачное место для охоты. Не знаю только… – она повернула лошадь направо. – Помет… Это пумы.

– Полагаю, ты себя недооцениваешь. Нужно быть очень хорошим специалистом, чтобы отличить помет одного зверя от помета другого.

– Он не совсем свежий. Оставлен здесь вчера или даже позавчера. Все же это часть ее территории. А если не той самой, то ее товарки. У них нет четких границ.

– Почему ты считаешь, что это самки, а не самцы?

– Самцы обычно держатся особняком. Барышни интересуют их только в брачный период: «Привет, детка. Ты знаешь, чего я хочу. Конечно, я люблю тебя и даже утром отнесусь к тебе со всем уважением». Потом самцы получают свое, и только их и видели.

Купер взглянул на Лилиан с нарочитым осуждением:

– Ты слишком невысокого мнения о мужчинах.

– Конечно, исключения бывают. К тому же ты меня любишь, – Лилиан и сама не поняла, как эти слова сорвались у нее с губ. Но назад пути уже не было, и она взглянула Куперу прямо в глаза. – Ведь так?

– Никто еще не вызывал у меня таких чувств, как ты, – он беспечно улыбнулся. – И я неизменно отношусь к тебе со всем уважением в любое время суток.

В груди шевельнулось беспокойство. Это было явно не то, что она хотела услышать. Но Лил скорее проглотила бы свой язык, который так ее подвел, чем стала добиваться от него нужных слов.

Она поехала вперед, направляясь к лугу – тому самому, где пума убила маленького бизона. Время от времени на деревьях можно было увидеть следы острых когтей. В одном месте кустарник показался Лилиан сильно примятым. Должно быть, здесь пробиралось стадо оленей.

Но когда они достигли луга, там не оказалось ни одного животного.

– Приятное местечко, – заметил Купер. – Это еще ваша земля?

– Да, – Лил внимательно всматривалась в кусты на противоположной стороне.

Затем, решившись, она направила лошадь к деревьям, в чаще которых пума тогда пряталась с добычей.

– Мама говорила, что раньше здесь водились даже медведи, но потом их не стало. Кого-то убили охотники, кто-то ушел из этих мест. А вот волки и пумы остались. Но и их сейчас просто так не увидишь – приходится поискать. Вообще, наши Черные Холмы – уникальное место. Здесь встречаются животные самых разных видов.

– Каждой твари по паре?

– Что-то вроде того, – Лилиан рассмеялась. – Вот только медведей мы потеряли. Если бы было можно… Смотри, там кровь.

– Где?

– На дереве. А еще на земле. Похоже, успела подсохнуть.

Девушка перекинула ногу через седло.

– Постой. Если здесь охотилась пума, она может быть рядом. Вряд ли эта кошка будет счастлива увидеть тебя, особенно если с ней детеныши.

– Откуда на дереве кровь? Да еще так высоко, – Лил вытащила фотоаппарат и подошла ближе. – Допустим, она напала на лося или на оленя. Тот, защищаясь, мог удариться о дерево. Но выглядит-то все совсем иначе.