Чернушка и Солнечный зайчик (СИ) - Страница 114

– Чего?! – воскликнул Юимлен. – Разве такая бывает? На что она хоть похожа?

– Слушай. Вот ползет одна коровка. Ее догоняет другая. Заползает на первую, – Лавард давился смехом.

– А дальше?

– Дальше первая взлетает, а вторая ее… того. Сам понимаешь.

В густых сумерках раздался хохот обоих веев.

========== Глава 14. ==========

С того памятного полета минул целый месяц. За это время Фима и Лёлик вернулись домой. Они долго объясняли врачам и Семенычу, что оба страдают амнезией и совершенно не помнят, где пропадали две недели. Фима снова вышла на работу, но совершенно потеряла интерес к фильмам. Мина ее понимала и сочувствовала – такая болезнь. Фима ее не разубеждала: как тут объяснишь, что теперь все вечера и часть ночи она пропадала в параллельном мире, где все еще идут восстановительные работы и множество народа нуждается в ней, своей королеве.

Отец Сашки, просто чудом удержавшийся на своей должности, продолжал охотиться за летающими тарелками и зелеными человечками. В свободное же от службы время брал билет и ехал в небольшой северный поселок, откуда на несколько дней исчезал, перемещаясь в Маврию с именем Дробор. Там он отдыхал в роскошных покоях, гулял в обществе Лазури и обоих Хранителей. Но больше всего ему нравилось сидеть в библиотеке, отыскивая расхождения и нестыковки в изложении истории Маврии. И, что странно, пока не нашел ни одной.

Насчет сына и его друга уфолог поговорил с женой. Обычно спокойная и уравновешенная женщина закатила истерику. Мужчина даже не ожидал такой реакции. Он долго и безуспешно пытался убедить жену, что их сын так и остался их сыном, что, по большому счету, в их с ним отношениях ничего не изменилось, но женщина ничего не хотела слышать. Она постоянно твердила, что как педагог она не состоялась, раз вырастила такого “морального урода”, что теперь ее выгонят с работы, что на нее все будут показывать пальцами. Мужчина терпеливо гасил пожар эмоций, раз за разом доказывая, что ничего страшного не случилось, что их сын – нормальный парень, каких вокруг полным-полно. Эти доводы действовали плохо, и уфолог отступился. Он стал подолгу пропадать на работе, уезжать в командировки, некоторые из которых были просто прикрытием его путешествий в Маврию. Просидев в гордом одиночестве около трех недель, женщина сдалась. Она как-то в очередное возвращение мужа попросила передать их сыну, что хотела бы познакомиться с его другом. Не помня себя от радости, отец передал сыну эту новость, а тот – Тёмке. Они согласились накануне начала занятий съездить в Питер.

Сдав сессию, студенты перешли на следующий курс. Их друзья-однокашники разъехались на лето по домам или устроились на подработку. Сами же ребята уехали к Тёмкиным родителям, а оттуда – в Маврию. Там их ждали лошади. Юимлен и Лавард самолично выбрали своим ученикам коней. Дело это серьезное и небрежности не терпит. Обучая ребят, веи сами соревновались, кто из них окажется более талантливым учителем.

Окончательно оправившись от раны, Лёлик изъявил желание навсегда остаться в Маврии, но Фима напомнила ему об оставшихся еще обязанностях в его мире, и тому пришлось смириться. Изредка выходя из квартиры то в магазин, то на биржу, Лёлик доказывал окружающим, что все еще жив. Дворовая разведка во главе с ЦРУшкой была уверена, что бедолага в длительном запое. Одно только было непонятно, отчего это мужик с лица изменился, вроде даже как-то помолодел.

В Маврии Лёлик так и остался Леозькой, приносящим удачу оличкиным. Он мог спокойно говорить все, что думал, не опасаясь, что его слова могут навредить мироустройству. Его слушали с интересом, но и только. Кто же поверит в сказки. Один лишь Вэдлин готов был часами просиживать возле мужчины, заглядывая тому в рот и ловя каждое слово. Наблюдая как-то за ними, Фима вдруг подумала, что именно в этой точке соединяются оба Мира, старый и молодой.

Николай несколько раз покидал гостеприимную Маврию. Ему необходимо было появиться в фирме. Продлив договор с “Куполом” на три года, вей успокоился. Еще он зашел в банк, где в одной из ячеек хранилась книга. Вей забрал ее с собой, рассчитывая показать Лаварду. Несколько раз наведывался к матери. Сидя с ней за чаем, признался, что скоро заключит брак с любимым мужчиной. Мать засыпала сына вопросами, и Николай, сколько было возможно, ответил.

Постепенно подготавливая пожилую женщину, признался, что переселился в другую страну. В какую именно, не стал пояснять. После свадьбы намеревался остаться там навсегда. Женщина спросила, как далеко эта страна находится и можно ли ей будет навещать сына с его супругом. После долгого размышления Николай дал согласие. Накануне свадьбы вей перенес свою мать в Маврию во дворец.

Он объяснил, что все окружающее – это результат деятельности “Общества за здоровый образ жизни”. Отказавшись от привычного образа жизни, несущего с собой болезни, довольно большая группа людей выкупила часть территории некоего заповедника и поселилась там. Никакого электричества, бензина, пища и одежда – только натуральные. Современную моду также решили оставить в прошлом, общий для всех стиль соединил моду нескольких столетий.

В качестве подруги и провожатой по территории ОЗОЖ была выбрана мать Лаварда. Тем более что они вскоре должны были породниться. Та приняла гостью как родную. Как и предупреждал Лавард, первое, что ожидало гостей в обществе его матери – это трехчасовое чаепитие. Но вначале требовалось переодеться. С помощью Фимы Юимлен приготовил для матери наряд, и женщину переодели. В необычном убранстве выглядела та просто превосходно. Посидев за чаем с обеими женщинами, веи успокоились. Их матери действительно быстро нашли общий язык.

На свадьбу был приглашен Рэмроу. Оправившись от ран, мужчина пожаловал не один, а в сопровождении той самой молоденькой фрейлины, что Лазурь оставила при нем сиделкой. Мужчина рассказал о том, что территория вокруг замка приведена в порядок. Сам замок постепенно ремонтируется. Пользуясь представившимся случаем, граф поблагодарил королеву за щедрый подарок – десяток телег с материалами для ремонта.

Еще прибыл Карвер с Одуванчиком. Их вызвала мать Лаварда. Последний сильно подозревал, что здесь не обошлось без Одуванчика. Женщина всегда относилась к белокурому пареньку снисходительно. А то, что тому страшно хотелось попасть на свадьбу любимого господина, было и так понятно. Лавард приветствовал своих боевых товарищей и долго расспрашивал тех о делах в имении. Еще его интересовало, как Одуванчик выполняет его просьбу заботиться о высоком эльфе, но напрямую спросить не решился. Зато, пролетая поздним вечером над дворцовым парком, своим вейским взором заметил на одной из скамеек целующуюся парочку. Это оказались Карвер с Одуванчиком.

Сами веи также готовились к свадьбе. Они долго спорили о том, где будут постоянно жить. Лавард настаивал на фамильном имении, тем более что Юимлену там понравилось, да и книг там немерено. На что вей твердо возражал, что и у него книг полные шкафы, нужно только перенести их в этот Мир. А где жить? Поместье упоминалось, но где именно оно находилось, было неизвестно. Тайком от Лаварда Юимлен переговорил с Мастером, мол, не мешало бы Хранителю побывать в своем поместье. Фима согласилась, и в один из обеденных перерывов, когда Мина куда-то убежала, за сорок минут описала требуемое имение. Все там было хорошо, кроме одного – это невыполнимые требования современного санузла и холодильника.

Осмотрев свое родовое гнездо и оставшись им совершенно довольным, Юимлен решил проверить свое особое пожелание и не смог этого сделать. Дверь не открывалась. Дождавшись вечера, когда Мастер снова появится во дворце, вей долго с ней ругался. Ну как можно было сдавать “объект” с недоделками. Фима все выслушала и парировала: мол, прежде чем предъявлять претензии, лучше бы предоставил ей проект водо- и энергоснабжения. Юимлен помрачнел. Да, с этим загвоздка. Он ушел и долго думал над этим вопросом. Вскоре он вернулся и уже более миролюбиво попросил изменить ландшафт в том месте, где находилось его имение. В результате чего дом оказался у подножия небольшого горного озера. Вытекающий из него ручей был отведен Фимой прямо в дом и по разным желобам, пробегая через все строение, стекал в заболоченную низину далеко за строением. От холодильника же вею пришлось отказаться.