Черноземье (СИ) - Страница 3

С теми же финнами война оказалась конечно совсем не такая же, как развернулась по всей Европе.

Никаких больших сражений, только вялые перестрелки в лесах с финским ополчением, еще последовательное разорение хуторов казаками.

Старая история с Первой мировой войной и революцией в России уже не повторилась на начало мая восемнадцатого года. Война вообще к концу идет, никто на Российскую империю уже нападать и не подумает. Она сама ударит Германии с Австро-Венгрией в спину и заберет себе кучу земель с изначально нелояльным населением.

А возможно, что еще и по уже почти разбитой Турции приложится. Чтобы потом побольше отвоеванных кровью русских солдат земель просто так отдать грузинам и армянам.

Не факт, что всего этого больше не случится, но из просвистевшей совсем на тоненького мимо ужасной войны страна вышла здорово разбогатевшая на поставках зерна и сильно окрепшая в военном и промышленном плане.

Добавилось еще двадцать миллионов населения, родившихся в самой империи, хотя и убавилось уже пятнадцать за счет отделившихся очень по-разному Польши и Финляндии. Впрочем, все же потери населения немного поменьше вышли. Польше две губернии не отдали с литовцами, поляками и евреями вперемешку, а у финнов четверть хорошо обжитых земель тоже беспощадно оттяпали под шумок мировой войны.

Будет куда теперь безземельных крестьян переселять, предварительно вооружив их для самообороны списанными из армии винтовками. Хотя земли эти на Карельском перешейке по своей плодородности — только обнять и плакать.

Та же Финляндия не могла себя прокормить, меняя зерно на свои лесоматериалы всю жизнь.

Заодно теперь возбуждая реваншистские надежды финского народа, откровенно говоря, чтобы как-нибудь в будущем их войска дошли до Свири и все себе вернули назад.

Армия начала переход на новые рельсы. Ведь теперь все люди, причастные к военной службе, даже всегда по жизни отсталые генералы в теории уже точно знают, какая она современная война — орудия, пулеметы, танки, аэропланы, мины, газовые атаки и прочие радости современной цивилизации.

Генералы теперь смогут легко сломить сопротивление здорово потрепанных немцев, а поляки станут встречать русские войска уже с огромной радостью, как освободителей от германского тоталитарного орднунга.

Встречать с радостью конечно, если они потом так же быстро уйдут.

Но кажется мне, что захватят русские армии и Лемберг и Перемышль, и Вроцлав с Познанью до кучи. А вот насчет уйти вовремя — это точно не получится, повесят себе на шею уже всю Польшу с Краковом и Штеттином включительно.

Генералам-то чего не повесить, не на свою же личную шею постоянно эта проблема давить будет. На государственную ведь шею.

А на свою только ордена за освобождение Польши потребуют у государя, всякие блестящие цацки с разными красивыми лентами, как уже вытребовали за героическую победу над Финляндией.

И станут радостно с обнаженными сабельками скакать на красивых лошадках под бравурные марши перед строями своих победоносных армий. Как будто сами могут кого-то победить по уму эти седовласые глуповатые и упертые детишки в блестящих мундирчиках.

Так что неумолимо продолжит подкладывать под свой самодержавный строй, и так на откровенных соплях едва держащийся, государь-император разные толовые шашки по просьбам и ходатайствам своих неуемных до славы и почестей приближенных.

Пройдет ведь со временем, и очень даже быстро, эйфория от славных побед и завоеваний, а прежние проблемы у страны останутся и станут только накапливаться.

Нет у него качеств, необходимых самодержцу настоящему, так что вряд ли он усидит на своем троне до конца жизни.

Оторван совсем от жизни, не умеет и не хочет по своей глупой упертости спускать закипающий пар общественного недовольства своим заскорузлым строем.

Не учится император ничему однозначно, все решения принимаются сугубо неправильные и советчики у него такие же, не смогут они и даже не подумают спасать самодержавие в очередной критический момент. Просто тихонько отойдут в сторонку в нужную минуту, как произошло в семнадцатом году.

Как уже все случилось в прежней истории.

Испугав до смерти всю царскую семью предсказанным будущим и вылечив наследника, я смог заставить императора слушаться меня как мессию и отца родного.

Но раз ничего такого страшного в настоящем времени уже не случилось, теперь мое влияние на него начало очень быстро исчезать и уже стремилось к полному нулю.

А на мой комитет, своего единственного защитника и спасителя страны после тайных расправ с самыми явными агентами англосаксов, вообще постоянно нездоровую бочку катит. Только мой личный авторитет все еще спасал организацию от понижения в правах и прочих реструктуризаций. Теперь же, когда меня нет рядом, совсем некому отстаивать полную свободу в беспощадной борьбе с врагами страны.

Да и так его жалобами постоянно достают на жесткие действия моих архаровцев, а он печально уши развесит и слушает с утра до вечера как слишком приличный по жизни человек.

Нет такого у него в характере, чтобы просто отдать четкий приказ всех, за кого слезно просят, допрашивать еще сильнее и жестче, тогда бы все просители сразу отстали. Чтобы задержанные во всем признались и все очень правдиво рассказали, как Родину оптом и в розницу продавали, в том числе и про своих хлопочущих родственников тоже.

Это я ему тоже советовал, но император не стал прислушиваться к моим словам, как уже к очень многому в последнее время.

Так что не думаю я, что император спокойно досидит на троне. Прогнившее самодержавие уже некому спасать из толковых людей, я там последний такой оказался. Остальные мои заместители доступа к телу государя вообще не имеют и донести до сознания императора спасительные идеи никак не смогут.

Вернул я все-таки страх к государству у самых дерзких и борзых скрытых или явных врагов империи, но вскоре он бесследно пропадет из-за того, что император изволит постоянно гневаться на своих верных опричников.

Свергнут его, скорее всего, сформировавшиеся и сплоченные партии политических наемников Запада и просто всяких проходимцев-болтунов. Последней его огромная империя останется здесь на европейском континенте после разрушения трех империй стран Оси, а по замыслам негласных хозяев мира — это уже явно лишний рудимент абсолютизма.

Ну и ладно, все в этом времени, что я мог — я уже сделал, теперь пришла пора познакомиться с плодами рук моих.

Ощутить, насколько они стали горькими или все же остались такими сладкими, как казались в тот момент, когда я тайно покидал столичный город Санкт-Петербург.

Который так и не стали переименовывать пока в Петроград, а Ленинградом тем более пока вообще не пахнет.

На мой союзный паспорт, дата выдачи которого переправлена на восемьдесят первый год, теперь можно не рассчитывать совсем. Вряд ли тут был Советский Союз, а если что-то такое и произошло, точно такого же паспорта уже не случится в истории.

Про все то, что случится после моего исчезновения, мне очень хочется прочитать поскорее. Как изменилась жизнь империи, Европы и всего мира из-за моего непосредственного вмешательства.

Не сделал ли я хуже прежнего?

Хотя, чтобы еще хуже получилось — это уже очень трудно представить именно для России на самом деле.

Поэтому я не затягиваю пребывание в Храме, собираюсь, заряжаю Палантиры и на следующее утро выхожу под лучи хмурого осеннего солнца. И падающие с высоких небес еще не очень уверенно снежинки.

За спиной рюкзак с парой Источников в давно пошитых толстых кожаных чехлах на всякий случай, еще один с фузеей остался прямо в Храме лежать. В рюкзаке еще немного еды, а в Храме ее немало осталось из того, что не испортится за несколько месяцев.

Если даже Братья внезапно придут в это время и фузею зачем-то заберут, все равно я рассчитываю, что в две тысячи двадцать восьмом году обнаружу в тайнике около Храма еще одну такую пушку, когда-то там спрятанную.