Черноморский флот в Великой Отечественной войне. Краткий курс боевых действий - Страница 10

Полностью и без задержек был выполнен план оборонительных минных постановок Черноморского флота у своих берегов – до 21 июля кораблями было выставлено 7115 мин и 1404 минных защитника. Правда, в дальнейшем эти постановки причинили советскому флоту больше трудностей и потерь, чем противнику: на них в 1941–1942 гг. погибли три эсминца (в том числе один недостроенный на испытаниях), четыре транспортных судна и несколько малых боевых кораблей. Причинами этих потерь стали как недостаточная точность постановок, так и упущения в организации движения судов по фарватерам со стороны отвечавших за это штабов военно-морских баз. Потери противника на этих заграждениях, о чем речь пойдет ниже, пришлись на конец 1941 г. в связи с продлением вражеских коммуникаций в северо-западный район Черного моря.

Тем временем Черноморский флот приступил к выполнению поставленных перед ним задач, в частности, уничтожению румынского флота. Поскольку корабли противника не покидали своей главной базы в Констанце, это вылилось в серию ударов, нанесенных силами авиации, и набеговую операцию кораблей. Использование для ударов по порту надводных кораблей было вполне оправданным, поскольку лишенные истребительного прикрытия советские бомбардировщики не могли в результате дневных налетов поразить все намеченные цели и несли серьезные потери. Так, из 14 ДБ-3 и 18 СБ, принимавших участие в налете на базу утром 24 июня, на базу не вернулось три и семь машин соответственно. 25 июня немецкие истребители сбили еще пять ДБ-3. В этих условиях и было принято окончательное решение о нанесении удара по Констанце силами надводных кораблей, но в штабе ЧФ недооценили созданную немцами и румынами минно-артиллерийскую позицию. Утром 26 июня лидеры эсминцев «Москва» и «Харьков» обстреляли Констанцу. Согласно германским данным от попаданий снарядов загорелось несколько нефтяных резервуаров, а также железнодорожные цистерны, взорвался поезд с боеприпасами. Встреченные огнем румынских эсминцев и немецкой 280-мм береговой батареи «Тирпиц», лидеры были вынуждены отвернуть в море и при этом вторично пересекли минное заграждение. Ситуация усугублялась тем, что, маневрируя на больших ходах, корабли потеряли три паравана из четырех и шли противоартиллерийским зигзагом, при котором вероятность подрыва на мине резко возрастала. Лидер «Москва» взорвался и вскоре затонул. От близких разрывов снарядов немецкой береговой батареи в котлах «Харькова» потекли водогрейные трубки, ход корабля временно упал почти в пять раз. Из-за этого ему не удалось оказать помощь экипажу погибшего корабля, и 68 советских моряков, включая командира корабля, попали во вражеский плен.

Лидер «Харьков»

Некоторые специалисты высказывали и продолжают высказывать мнение, что обстрел Констанцы мог быть успешно выполнен одним из крейсеров со 180-мм артиллерией при условии корректировки стрельбы с самолета. Можно уверенно утверждать, что и этот замысел в условиях господства в воздухе немецких истребителей вряд ли удалось бы воплотить в жизнь. Целесообразнее всего было бы воздержаться от атаки Констанцы с моря до получения достаточно полных разведданных, а их не было. Поскольку задачу в связи с отсутствием данных разведки никто не отменил, удар все равно был бы произведен, а его результат вряд ли сильно отличался от того, что был реально достигнут 26 июня.

Узнав о результатах набега кораблей ЧФ, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов в тот же день приказал временно прекратить удары по Констанце. С 30 июня, когда поступило указание приступить к бомбардировкам нефтедобывающего центра в Плоешти, Констанца стала запасной целью. Дальности полета ко всем этим объектам были таковы, что сопровождение истребителями ударных самолетов исключалось. Все это обусловило весьма ощутимые потери. До конца июля ВВС ЧФ совершили около 650 самолето-вылетов бомбардировщиков, но лишились 22 ДБ-3, 17 СБ и Пе-2. Вражеский флот понес незначительные потери, чуть больше в Констанце пострадали нефтяные терминалы и портовые сооружения. Некоторый успех сопутствовал черноморским летчикам в ходе налетов на дунайские порты, где ими был потоплен румынский минзаг «Аврора» и несколько речных судов. В Плоешти морским авиаторам удалось нанести более серьезный ущерб – там было уничтожено около 200 тыс. т нефтепродуктов, а для полного восстановления причиненных разрушений требовался полугодовой срок. 10 и 13 августа ВВС ЧФ нанесли удары по Чернаводскому мосту через Дунай, под пролетами которого пролегал нефтепровод из Плоешти в Констанцу. В результате удара истребителей-бомбардировщиков И-16, доставлявшихся к объекту удара под крыльями тяжелых бомбардировщиков ТБ-3, были разрушены две фермы моста. Нефтепровод на долгое время вышел из строя, из-за чего противнику пришлось на некоторое время перенести пункт приема румынской нефти итальянскими танкерами в Варну. Дальнейшим действиям по решению рассматриваемой задачи помешало переключение с 20-х чисел августа бомбардировочной авиации ЧФ на поддержку сухопутных войск в районе Одессы.

Таким образом, первоначальная задача по уничтожению румынского флота за короткое время трансформировалась в задачу по уничтожению экономических объектов противника. Что же касается уничтожения румынского флота, то этого вряд ли удалось бы достичь, поскольку ЧФ, а точнее его ВВС, в то время оказались не готовы к решению данной задачи. Бомбардировки кораблей с горизонтального полета со средних и больших высот небольшими группами самолетов продемонстрировали свою неэффективность еще в период советско-финляндской войны, а других методов в арсенале советской морской авиации на тот момент попросту не оказалось. Сохранение румынского флота оказалось важным фактором, повлиявшим на ход последующих событий. Он, конечно же, не мог оспаривать господство на театре у ЧФ, но играл важную роль в обороне коммуникаций «оси» в западной части театра на протяжении всей войны. Лишь со второй половины 1943 г. наскоро созданный на Черном море немецкий флот смог взять на себя большую часть нагрузки по эскорту конвоев.

В еще большей степени к ошибкам можно отнести отказ немецкого командования от попытки уничтожить ядро ЧФ в первые сутки войны внезапным массированным ударом с воздуха. При этом оно, несомненно, исходило из общей авантюристической установки плана «Барбаросса», что исход войны с СССР будет решен в течение 12–14 недель вдалеке от Черноморского ТВД. В результате советский Черноморский флот превратился на все время войны в своеобразный дамоклов меч, который был постоянно занесен над вражескими коммуникациями и побережьем, заставляя противника предпринимать большие и дорогостоящие усилия по организации их обороны.

Значительное место в боевой деятельности Черноморского флота занимала оборона морских коммуникаций. Непосредственно для перевозок на Черноморском театре по состоянию на 22 июня 1941 г. имелось в строю 119 пассажирских, сухогрузных и нефтеналивных судов общим тоннажем 316,3 тыс. брт, в том числе 92 судна тоннажем более 500 брт. На второй день войны на театре была введена система конвоев, за проводку которых отвечали командиры военно-морских баз – каждый в своей зоне ответственности. Тем не менее нехватка эскортных сил и отсутствие должного внимания к организации обеспечения перевозок привели к тому, что в июле 50 % судов на трассе Севастополь – Одесса прошли без охранения. У кавказского побережья количество таких рейсов составило 60 %. В этих условиях лишь практически полное бездействие противника позволило проводить суда без потерь. Единственная неприятельская подлодка – румынская «Дельфинул» – совершила в течение 1941 г. шесть походов на наши коммуникации, но из-за слабой подготовки экипажа лишь единожды выпускала торпеды, причем, несмотря на победный доклад, эта атака даже не была зафиксирована советской стороной. Румынские торпедные катера с августа по октябрь совершили шесть парных выходов в Одесский залив и произвели одну торпедную атаку против дозорного корабля с аналогичным результатом.