Черное золото (СИ) - Страница 58

— При желании к чему угодно можно придраться, — резко перебил его Глушков. — Вопрос в том, что будем делать?

В наступившей тишине отчетливо слышалось, как завывает ветер за окном и потрескивает печь. Я подошел к висящей на стене карте месторождения, изучая пометки, сделанные геологами.

— Студенцов метит на наше место, — задумчиво произнес я. — Южнефть давно положила глаз на новые месторождения. Теперь, когда мы доказали перспективность района, они хотят оттеснить нас и взять разработку под свой контроль.

— Но это невозможно! — возмутилась Зорина, подавшись вперед. — Ведь именно наша команда открыла месторождение, наладила добычу. Какие у них основания?

— Была бы воля, основание найдется, — мрачно заметил Рихтер. — Скажут, что нецелевое использование государственных ресурсов, или вспомнят про частную инициативу в стратегической отрасли…

Я кивнул:

— Именно. Мышкин сообщает, что Студенцов уже готовит почву, намекая в наркомате на «непролетарские методы управления» и «рецидивы частного предпринимательства».

Мы все понимали, чем грозят подобные обвинения. В конце двадцатых политический климат менялся стремительно. То, что еще год назад считалось допустимым, сейчас могло стать поводом для серьезных проблем.

Зорина подошла к столу, задумчиво перебирая лежащие на нем отчеты:

— Что конкретно их интересует?

— Наши договоры с Татмашпромом, — ответил я. — То, как мы обменивали сверхплановую нефть на строительные материалы. А еще кооперативная схема организации работ, которую я предлагал внедрить.

Лапин нервно перелистал амбарную книгу:

— С первым пунктом все чисто. Мы действовали в рамках постановления о хозрасчете. Все документы оформлены по правилам, счета сходятся.

— А со вторым? — прищурился Глушков.

— Кооперативная схема осталась только в проекте, — я обвел взглядом собравшихся. — Не утверждена, не внедрена. Придраться не к чему. Но Студенцову это не помешает раздуть из нее идеологическую проблему.

Рихтер задумчиво потер переносицу:

— Что предлагаете?

Я расправил на столе карту нефтепровода:

— Во-первых, ускорить работы. Сейчас наш главный козырь это реальные результаты. Чем больше нефти мы дадим государству, тем сложнее будет отстранить нас от руководства промыслом.

— Перейти на круглосуточную работу? — уточнил Рихтер.

— Да. Задействуйте все резервы. Основная цель — запустить нефтепровод до весеннего паводка. Если получится, сможем увеличить поставки втрое.

Главный инженер кивнул:

— Технически возможно. Потребуются дополнительные ресурсы, но справимся.

— Я выделю средства из резервного фонда, — подтвердил Лапин. — Людей можно привлечь из соседних деревень, там много желающих на сезонную работу.

— Хорошо, — я продолжил, обводя пальцем другие участки карты. — Второе, надо усилить охрану ключевых объектов. Особенно скважин и нефтехранилищ. На всякий случай.

— Уже распорядился, — отозвался Глушков. — Удвоил посты, ввел пропускной режим на территорию промысла.

— Третье: подготовить безупречную документацию. Лапин, проверьте еще раз все финансовые отчеты. Ни единой ошибки, ни одной непонятной цифры.

Начальник снабжения решительно кивнул:

— Сделаю. К утру подготовлю полный комплект документов для проверяющих.

Я повернулся к Зориной:

— Мария Сергеевна, на вас особая задача. Подготовьте подробный медицинский отчет о состоянии здоровья работников промысла. Особенно отметьте улучшения после введения в строй новой столовой, бани, жилых помещений с центральным отоплением.

— Понимаю, — кивнула она. — Покажем, что забота о людях наш главынй приоритет.

— Именно. И еще один момент, — я обвел взглядом собравшихся. — В ближайшее время нас могут посетить разные комиссии, проверяющие, представители партийных органов. Проинструктируйте своих подчиненных, чтобы никаких конфликтов, полное содействие, максимальная открытость.

Все согласно кивнули.

— А что с Сергеевым? — спросил Глушков. — Как быть с ним?

— Обеспечьте ему полный доступ ко всей документации, — ответил я. — Пусть проверяет, что хочет. Но следите, чтобы не совал нос туда, куда не следует. И узнайте, что конкретно его интересует, какие документы запрашивает, на чем делает пометки.

Глушков понимающе усмехнулся:

— Сделаем. Поручу Антипину приглядывать за ним. Вроде как для помощи.

Я кивнул и вернулся к столу:

— Теперь о Москве. Мышкин там собирает информацию. Но этого недостаточно. Нужны активные действия.

Рихтер задумчиво почесал бороду:

— Вам придется ехать в Москву?

Я помедлил с ответом. Этот вопрос мучил меня весь день.

— Пока нет. Сейчас я нужнее здесь. Но если ситуация обострится… — я не закончил фразу, все и так поняли. — Сначала соберем больше информации. Отправим Головачеву подробный отчет о текущем состоянии промысла, особенно о запасах нефти и перспективах добычи. Пусть использует эти данные для поддержки нашей позиции.

— А если потребуется ваше личное присутствие? — настаивал Рихтер.

— Тогда оставлю промысел на вас, — твердо сказал я. — Вы справитесь.

Зорина подошла к печи, протянув руки к теплу:

— Думаете, дойдет до серьезного противостояния?

— Уверен в этом, — мой голос прозвучал жестче, чем хотелось бы. — Для столичных нефтяников это не просто производство, это личное. Они не остановятся, пока не получат контроль над месторождением.

Лапин нервно пригладил редеющие волосы:

— Какие у него шансы? С его связями в наркомате…

— Шансы есть у всех, — отрезал я. — Но у нас есть свои козыри: реальные результаты, поддержка Орджоникидзе, высокое качество нашей нефти, необходимое для оборонной промышленности.

— И Ипатьев, — добавил Рихтер. — Его авторитет в научных кругах огромен.

— Именно. Поэтому сейчас нельзя давать поводов для критики и наращивать производство. Остальное приложится.

За окном порыв ветра швырнул горсть снега в стекло с таким звуком, словно кто-то бросил пригоршню мелких камней. Все невольно обернулись на шум.

— Погода портится, — заметил Глушков. — Скоро может разыграться настоящая буря.

— В такой снегопад работы придется приостановить, — обеспокоенно произнес Рихтер.

— Ничего, — твердо ответил я. — Не первая буря, не последняя. Переждем и продолжим. Главное не останавливаться.

— На сегодня все, — я подвел итог. — Завтра с утра жду отчеты о первых результатах. Действуем быстро и слаженно.

Когда все разошлись, я остался один в кабинете. За окном бушевала метель, а передо мной лежала карта промысла с отмеченными скважинами, нефтепроводом, хранилищами, всем, что мы создали за эти месяцы буквально на пустом месте.

Столько труда вложено, столько препятствий преодолено… И теперь Студенцов хочет все это забрать, используя бюрократические интриги.

Не выйдет. Я слишком хорошо знаю, что поставлено на карту. Борьба только начинается, и я не собираюсь отступать. Слишком многие поверили в этот проект, слишком важным он стал для всех нас. И для страны.

Поймав себя на том, что уже битый час смотрю на одну и ту же точку на карте, я погасил лампу и направился к выходу. Завтра предстоит трудный день, нужно хоть немного отдохнуть.

Снаружи бушевала метель.