Чёрное серебро (СИ) - Страница 17

— Жалко, что никто из девчонок не поехал с нами. Здесь не мешало бы хорошо прибраться.

— Вот ты этим и займёшься, — ухмыльнулся Богдан. Он выглянул с кухни, где как раз открывал пластиковый контейнер с маринованным мясом. — Что, слабак, до вечера управишься?

— Совсем обнаглел? — прищурился Костя. — Значит, мне самому всё это разгребать? А ты что будешь делать?

— Я мясом займусь. Шашлыки, Белоснежка. Это мужское дело.

Брат откровенно смеялся. Костя поискал, чем в него можно бросить, зацепился взглядом за пачку с печеньем и, не раздумывая, метнул её в Богдана. Бросок был быстрым и ловким, но брат всё равно увернулся.

— Что, руки не из того места растут? — сверкнул широкой ухмылкой Богдан. — Кто бы сомневался. Расслабься, мелочь. Где майонез и кетчуп?

— В коробке. Забирай и вали с моей территории.

Не забыв толкнуть брата в плечо, Костя взялся за уборку и неожиданно для себя самого втянулся в процесс. В доме было не так уж и много дел. Для начала он с удовольствием открыл окна, впуская свежий воздух, а потом протёр пыль и занялся камином. Нужно было принести и сложить дрова, чтобы вечером разжечь камин и устроиться перед ним на старом диване, укрытом мягким пушистым пледом. По вечерам здесь всегда было холодно. Даже летом в горном домике царила ощутимая прохлада.

— Эй, Богдан! — закричал Костя брату на кухню, подпрыгивая, чтобы смахнуть паутину над камином. — Так почему Света и Артём не смогли приехать? А Диана твоя? Ты, наверное, плохо приглашал?

— Светка сказала, что не может, — не высовываясь из кухни, ответил Богдан. — Ей нужно было заняться какими–то срочными договорами. Она даже Артёма не отпустила.

— У неё срочные договоры, а ты, значит, отдыхаешь? — фыркнул Костя. — Да, хорошо начальству. Загрузил подчинённых на все выходные, а сам свалил на шашлыки.

— Умолкни, мелочь. Что ты понимаешь в руководстве? Главное для начальника — это уметь всех организовать.

— Самому ничего не делая при этом, — засмеялся Костя. — Ладно, я понял твою мысль. Бедные Света и Артём. А что насчёт Дианы?

— Она не смогла приехать. Отец попросил её помочь в клинике. Кажется, у них там что–то срочное.

Богдан появился в дверном проёме и окинул критическим взглядом камин.

— Ты в курсе, что это сырые дрова, тупица? Надо было брать те, которые лежали у стены под навесом.

— Да? Вот, блин.

Костя посмотрел на камин и, признавая правоту брата, растерянно почесал в затылке.

— Ну ладно, пойду, принесу новых, это не проблема. Жаль, конечно, что никто из ребят не смог приехать. Твоей Диане наверняка бы здесь понравилось.

— Да, очень жаль.

Богдан вернулся на кухню раньше, чем Костя успел увидеть усмешку на его губах. Ему было совсем не жаль, что в горном домике так мало посетителей. Два дня назад он собственноручно подсунул договоры Светлане, когда решил перестраховаться и всё–таки сказать друзьям о поездке в горы. Это был абсолютно беспроигрышный номер. Богдан отлично знал, что Света просто не позволит себе отвлечься на такие мелочи, как отдых, когда есть более важные дела, и никуда не пустит Артёма, предпочитая, чтобы он оставался на всякий случай под рукой. Что касается милой и совершенно лишней в данное время и в данном месте Дианы Глуховой, то она вообще ничего не знала о предстоящей поездке.

Братья управились достаточно быстро. Закончив с уборкой, Костя принёс новых дров и сложил их в камин, а Богдан тем временем соорудил во дворе мангал. Они оба успели порядком проголодаться и поэтому не стали затягивать с шашлыками, что оказалось верным решением. Погода словно ждала, и как только Богдан отнёс в дом готовые шашлыки, сразу же начал накрапывать дождик. Костя разжёг камин, и братья даже не захотели идти на кухню, устроившись с тарелками прямо на полу перед уютным теплом горящего камина. Богдан открыл вино, которое было душистым, немного терпким и пахло яблоками, а значит, не могло не понравиться Косте. Уже после двух бокалов ему стало жарко и весело, и он начал рассказывал Богдану всё, что приходило в голову, включая истории про учёбу, друзей и Антошку, весело пересказывая наиболее смешные события студенческой жизни. Старший брат не перебивал. Он внимательно слушал, пристально смотрел и сидел совсем близко. Костя почти чувствовал его дыхание на своём лице, и от этого ему становилось ещё жарче.

А потом Богдану позвонила Светлана. Ей внезапно понадобилось что–то уточнить по поводу договоров. Увидев недовольную гримасу брата, крепко сжимающего в руке ни в чём не повинный мобильный, Костя вспомнил про свой телефон, который оставил в машине. В любое другое время он, может, и не стал бы выскакивать за ним под дождь, но сейчас, под воздействием алкоголя, все решения принимались легко и быстро. Выбежав на улицу и зашагав было к машине, Костя вдруг остановился в двух шагах от неё, запрокинув голову к серому небу. Он не спешил забирать телефон, наслаждаясь свежестью и влажными струйками воды, приятно холодившими разгорячённую кожу. Было так хорошо стоять под дождём, который постепенно становился всё сильнее, превращаясь в настоящий ливень. Ему даже захотелось раскинуть руки в стороны, чтобы как в детстве ловить дождевые капли ладонями.

— Ты совсем сдурел? — перекрикивая шум дождя, сердито спросил, выскочивший следом за ним Богдан. — Простудиться хочешь? Давай бегом в дом.

— Когда это у меня была простуда?

Костя попробовал спорить, но тяжёлая рука брата на плече не оставила ему никаких шансов на победу. Богдан, не особо церемонясь, затащил его в дом и толкнул к камину. У Кости были мокрые волосы и красные щёки. Он понял, что совершенно промок, и быстро скинул с себя свитер и джинсы, замотавшись в огромное полотенце, которое швырнул ему Богдан. Поглядывая на брата, тоже начавшего расстёгивать мокрую рубашку, Костя не выдержал и весело засмеялся.

— Что, принял душ перед сном, а, Богдан?

— Исключительно благодаря тебе, вредная ты мелочь.

Богдан наскоро промокнул волосы и перекинул влажное полотенце через голое плечо. В ярком свете огня в камине его кожа отливала золотом, как и волосы. Костя посмотрел на него и опять хмыкнул.

— Эй, Богдан, так нечестно! — не совсем трезвым голосом протянул он. — Ну у тебя и мускулы! Я прямо завидую.

— Нравятся?

В голосе брата промелькнули странные вкрадчивые нотки, на которые Костя не обратил внимания. Благодаря опьянению, которое не прошло даже под дождём, он не замечал многих вещей. А ещё совершенно не мог сопротивляться внезапно нахлынувшей сонливости.

— Ещё бы не нравились, — сопроводив свои слова громким зевком, сказал он. — Да я завидую чёрной завистью.

Отбросив в сторону мокрое полотенце, Костя устроился на диване, вытягивая ноги поближе к камину и откинувшись на мягкую спинку, закрыл глаза. На его лице блуждала бессмысленная улыбка. Он не видел пристального взгляда брата, скользнувшего по его телу и отмечающего все детали. Белоснежную, отливающую перламутром кожу. Тёмно–розовые комочки сосков. Взъерошенные тёмные волосы. На щеках Кости горел яркий румянец, вызванный вином и прогулкой под дождём. Ему было далеко до атлетического сложения Богдана. Младший Старманов был изящным и тонким. Совершенным в глазах старшего брата. И Богдан любовался этим совершенством. Ему была невыносима одна лишь мысль о том, что кто–то другой мог смотреть на это бесконечно желанное для него тело или, что ещё хуже, касаться его. Стоило об этом подумать, как ревность и ярость били в голову не хуже вина. «Потому что он мой. Только мой». Подобные мысли жгли его изнутри. Богдан уже не мог сопротивляться своим желаниям, диким и почти первобытным инстинктам присвоить и заявить свои права. Он медленно направился к дивану и положил руку Косте на плечо.

— Белоснежка…

— А?

Костя открыл глаза, стряхивая полусон, увидел склонившегося над ним брата и недоуменно мотнул головой.

— Что, Богдан?

— У тебя до сих пор плечи мокрые, — вмиг охрипшим голосом сказал Богдан. Он толкнул дёрнувшегося было брата обратно на диван. И опять провёл горячей ладонью по его плечу, наслаждаясь ощущением гладкой прохладной кожи.