Чёрное серебро (СИ) - Страница 13

— Привет, Костя, — рассеянно кивнула девушка. — Ты к отцу или Богдану? Они оба сейчас в своих кабинетах.

Костя не стал заходить к отцу, чтобы не объяснять лишний раз, зачем приехал. Он быстро нашёл новый кабинет брата. Там как раз закончили ремонт, организованный и проведённый в рекордно короткие сроки. Богдан сидел за столом, полностью зарывшись в бумаги, и даже не сразу поднял голову на звук открывающейся двери. Косте показалось, что его губы дрогнули в улыбке, но всё слишком быстро изменилось, и он подумал, что ошибся. Богдан хмурился, а не улыбался.

— Костя? — не очень приветливо протянул он. — Ты что тут делаешь?

— Привет. Я хотел поговорить с тобой.

— Сейчас?

Богдан уставился на него, как на сумасшедшего.

— Ты другого времени найти не смог? Давай вечером дома поговорим. Я сейчас очень занят. У меня тут бумаг до хрена разбирать.

Костя уже понял, что у брата не самое лучшее настроение, но решил не сдаваться. Может, поэтому Богдан и зациклился на своей одержимости, потому что он всегда и во всём ему уступал.

— Нет, мы поговорим сейчас. Не волнуйся, это не займёт много времени.

Богдан смотрел на него пару секунд тяжёлым взглядом, а потом вдруг расслабился и откинулся на стуле. На его губах появилась неприятная усмешка.

— Ну давай, говори, — обманчиво мягко протянул он. — Вперёд, Белоснежка.

Костю передёрнуло. Брат нарочно упомянул это дурацкое прозвище, да ещё и произнёс его насмешливо-снисходительным тоном. Было очевидно, что он продолжает злиться. Кажется, всё опять шло не так.

— Богдан, мне надоело, что ты меня постоянно шпыняешь, как ребёнка, — раздражённо сказал Костя. — Я уже не маленький и вполне могу сам принимать решения и отвечать за их последствия. Почему ты просто не можешь довериться мне? Я не безмозглый подросток и понимаю, что делаю. И потом, ты же не будешь трястись надо мной всю жизнь. Это становится смешно.

— Вот как? — холодно спросил Богдан. — А мне было не смешно, когда я представил, как твои мозги разлетаются вдребезги на какой-нибудь скале.

— Да перестань.

Костя сглотнул. Его раздражение лопнуло как мыльный пузырь, сменившись уже знакомым ощущением беспомощности. Богдан беспокоился за него, но проявлял свою чрезмерную заботу таким образом, что Костя чувствовал себя скованным по рукам и ногам.

— Мы снова топчемся на одном месте. Ну хочешь, я тебе поклянусь, что всегда буду предельно осторожным? Или давай я возьму тебя с собой, и ты сам на всё посмотришь? Ты убедишься, что мы не делаем глупостей, сразу же успокоишься и…

— Ты предлагаешь, чтобы я смотрел, как ты хрен знает из-за чего просто так рискуешь своей жизнью? — перебил его Богдан. Покрутив простой карандаш в пальцах, он внезапно сломал его с громким хрустом и зашвырнул обломки в угол.

Костя вздрогнул. Проследив полёт обломков, он почувствовал уже знакомую горечь, вызванную непробиваемым упрямством брата. Было ясно, что он и на этот раз ничего не добьётся.

— Слушай, я не хочу с тобой постоянно ругаться, — вздохнул он. — Нам всё равно придётся найти какой-то компромисс. Я обещал сидеть дома эти несколько дней и не собираюсь увиливать. Но потом я вернусь к своим обычным занятиям, и тебе придётся с этим смириться. В конце концов, ты же не сможешь посадить меня под замок.

— Почему ты так уверен?

Богдан неожиданно встал и вышел из-за стола. Серые глаза потемнели и сузились. На его лице всё ещё оставалась усмешка, но она стала откровенно жестокой. Словно он и не шутил.

Костя непроизвольно попятился. У него вдруг появилось опасение повторить судьбу карандаша, пусть даже частично. В этот момент в кабинет зашла Светлана.

— Богдан, я хотела уточнить, на какое время тебе заказывать столик в ресторане? — преувеличенно официальным тоном спросила она.

— На восемь.

Богдан даже не глянул в сторону девушки. Всё его внимание было адресовано брату. Костя подумал, что если бы не Светлана, ему бы точно сейчас влетело. Но с какой стати? Почему Богдан позволяет себе доходить до фанатизма и даже не хочет этого признавать?

— Поняла. Сейчас же позвоню и договорюсь.

Светлана слишком быстро отвернулась от Богдана, но тут же одарила строгим взглядом Костю.

— А ты всё ещё здесь?

— Уже ухожу.

Костя понял, что девушка чем-то удручена, и подсознательно почувствовал, что дело не в нём. Однако сейчас ему было не до чужих переживаний. Он отправился домой и застал мать, полностью поглощённой подготовкой к отъезду. Анастасия как раз собирала вещи себе и мужу. Костя и так был подавлен, а тут ещё вспомнил про грядущую разлуку с родителями и почувствовал себя совсем расстроенным. Стараясь не показывать этого матери, он крутился рядом, пытаясь давать как можно больше весёлых и бестолковых советов. В глубине души Костя уже жалел, что отказался от поездки. Он и правда решил остаться из-за доклада, в который вложил слишком много сил и времени, но прямо сейчас был готов бросить всё и начать собирать сумку с вещами. Тем более после ещё одного неприятного разговора с братом. Единственное, что его останавливало, были мысли об Антошке.

Уже поздно вечером Костя опять пожалел о том, что решил остаться. Отец и мать легли довольно рано, а он никак не мог заставить себя пойти спать. Богдан всё ещё не вернулся, и это вызывало у Кости недоумение и лёгкую досаду. Завтра родители уедут, и брат мог бы прийти пораньше, чтобы они поужинали все вместе, но у него, очевидно, нашлись дела поважнее. Наверняка он уже успел завлечь в свои сети какую-нибудь местную красавицу. Недаром же Светлана заказывала сегодня ему столик в ресторане.

Этой ночью Косте не хотелось подниматься на крышу, и он сам не заметил, как устроился на лестнице. Деревянные ступеньки нагрелись за день и были приятно тёплыми. Он часто делал так в детстве. Из-за его боязни темноты в доме никогда не гасили светильники, а мягкий спокойный полумрак Косте даже нравился. Он сидел и думал обо всём подряд, вспоминал, как они недавно гуляли с Антошкой в горах, и это отвлекало его от всех волнений и грустных мыслей.

Входная дверь тихо стукнула, и Костя вздрогнул. Очнувшись от своих раздумий, он быстро поднялся на ноги. Похоже, Богдан наконец-то вернулся. Костя хотел тут же пойти к себе, не желая опять провоцировать брата на возможную ссору, но не успел. Богдан его увидел.

— Костя? — совсем тихо, чтобы не разбудить весь дом, позвал он. — Ты чего тут сидишь в темноте, как сыч?

— Просто сижу, — отмахнулся Костя. — Мне не спалось. Сам ты сыч.

Он хотел уже развернуться и направиться в свою спальню, но ему вдруг показалось, что Богдан чем-то расстроен. Этого оказалось достаточно. Костя понял, что не может уйти просто так.

— Где тебя носило? — тоже шёпотом спросил он. — Свидание было?

— Да.

Богдан пожал плечами. В полумраке комнаты он казался ещё более высоким, а его золотистые волосы выглядели совсем светлыми. Он явно не собирался делиться никакими подробностями, и Костя не вытерпел.

— И как всё прошло?

— Нормально.

Богдан задумчиво почесал нос. Сейчас он был совершенно не похож ни на занятого бизнесмена, ни на сердитого старшего брата.

— И это всё? — зашипел Костя, которого совсем не устраивали такие короткие ответы.

— А ты хочешь пикантных подробностей? — ухмыльнулся Богдан. — Обойдёшься, мелочь. Нос ещё не дорос.

— Жмот. И придурок.

Костя тихо фыркнул. Ему стало теплее на душе. Он уже радовался, что не ушёл сразу. Они опять превращались в обычных братьев. Словно и не было сегодняшнего разговора.

— Как её хоть зовут?

— Это Диана Глухова. Дочка Михаила Глухова.

— Доктора? — удивился Костя. — Блин, да когда ты успел? Вы же всего один раз виделись! Или больше?

— С чего ты взял?

Богдан пошёл к нему, легко перешагивая разделяющие их ступеньки. Остановившись рядом, он улыбнулся. Костя подумал, что свидание всё-таки оказалось удачным, и тоже расплылся в улыбке. Несмотря на все их недавние размолвки, он был рад за брата.