Черное племя. Война (СИ) - Страница 122

- Ты и есть животное. - Прохрипел Давид. - Хочешь трахать меня так, чтобы я орал на все поселение. Именно поэтому ты выбрал омегу с самым гнусным характером в племени! Чтобы не жалко было драть!

- А если ты такой умный, зачем тогда согласился? Не потому ли, что тебе самому это нравится? - Прорычал Аскольд, резко вбиваясь в своего партнера.

Давид не ответил. Он знал, что муж прав. Ему сейчас хотелось только того, чтобы его оттрахали так, чтобы было больно ходить. Омега стонал в голос, вцепившись пальцами в подушку, чувствуя, как возбуждение побеждает боль. Аскольд уже не соображал. Он сжимал до синяков бедра Давида и мерно и жестко двигался, наслаждаясь телом своего строптивого любовника.

Вскоре омега выгнулся и в голос застонал. Оборотень и не думал, что его партнер окажется настолько чувственным. Следом кончил и альфа. Оргазм, накрывший обоих оборотней был таким мощным, что Аскольд, едва выйдя из Давида, завалился рядом, тяжело дыша и глядя пьяными глазами на партнера. Оба были мокрые от пота.

- А ты меня жалел, не хотел трахать… - Прошептал сорванным голосом омега.

- Ага. Морда не болит? - Заботливо поинтересовался Аскольд, затем притянул к себе Давида и с наслаждением поцеловал.

- Нет. Задница болит. Но это приятная боль.

- Не провоцируй меня чтобы я тебя избивал. Иначе я не буду себя уважать. - Медленно и серьезно произнес Аскольд.

- Тогда трахай меня, не жалея. - Усмехнулся Давид.

- Неужели тебе это нравится?

- Не нравилось бы, где б ты был.

- Гаденыш… - Ласково ответил альфа, с обожанием глядя на мужа.

Давид и Аскольд лежали в обнимку и целовались, когда в дверь начали долбиться что есть силы. Омега побледнел, он сразу понял, что произошло что-то страшное. Оба любовника вскочили и кинулись одеваться. Едва успев накинуть рубашку и застегивая на ходу брюки, вождь открыл дверь. На пороге стоял альфа, который должен был сторожить вход в темницу, где держали Герольда и Роджера. Он был растерян и напуган.

- В чем дело? - Сглотнув, спросил Давид, глядя в глаза воину.

- Герольд… Повесился на решетке.

- О нет… - Вождь оттолкнул альфу и кинулся вниз по лестнице. Следом мчался Аскольд, по пути раздумывая, как и что делать. Он больше всего боялся, что самоубийство брата выведет из равновесия Давида.

Когда оба спустились в подвал, там уже были несколько оборотней. Однако, ни Кайлин, ни Феофил еще не явились. Давид резко остановился на пороге, затем выдохнул и, с трудом отсекая от себя какие-либо эмоции, вошел в помещение, где должны были ночевать Герольд и Роджер. Аскольд зашел следом, готовый в любой момент выполнить любой приказ или придти на помощь омеге.

Под самым окном, привязанное к решетке, висело тело Герольда. Оно было уже холодным, но еще не успело окоченеть. Альфа повесился на рукаве своей рубашки, и на его посиневшем лице отпечатался самый настоящий ужас. Помутневшие глаза оборотня остались открытыми. В той же камере, на лавке, лежал, свернувшись клубочком, дрожащий, плачущий Роджер. Давид присел на корточки, разглядывая его и с удивлением видя, что брат совершенно сломлен. Он что-то бормотал и, вслушиваясь в слова волка, омега слышал только бессвязные обрывки. “Темнота”, “умерший бог”, “огонь”, “гниль”, “белые тела”, “Арне”. Он говорил это, запинаясь, сбиваясь и, скорее, самому себе, нежели Давиду.

Омега поднялся и, кивнув Аскольду, произнес.

- Распорядись снять тело Герольда. Похороним его по закону, хоть он ничем и не заслужил этого. А Роджера надо к Феофилу. Он в шоке, и я не уверен, что он окончательно не помутился рассудком.

- Что же здесь произошло? - Покачал головой Аскольд, глядя на все это с удивлением и ужасом.

- Мор забрал Герольда. Я надеялся, что Роджер сможет помешать этому, но я ошибся. Как же я ошибся… Никто не может поспорить с Мором… - Давид кусал губы, держась, чтобы не разрыдаться. Наконец, справившись с собой, он прошептал. - Сделай все как я сказал, а мне надо быть с родителями. Им сейчас хуже всех.

========== Глава 117. Заключение ==========

Как Давид и обещал, Герольд был торжественно похоронен, хотя, по мнению всего племени, он не заслужил даже того, чтобы его закопать в вонючей канаве. Однако, спорить с вождем никто не стал. Глядя на погребальный костер, Давид единственный раз не смог сдержать слезы в присутствии соплеменников.

Роджер после той страшной ночи сошел с ума. Иногда он будто просыпался и даже здраво рассуждал, но потом снова впадал во тьму. Помутнение рассудка спасло альфу от какого-либо наказания.

На Кайлина и Арена было больно смотреть. Потеря одного сына и сумасшедшие другого подкосили обоих волков на долгое время. Как бы ни было им ужасно осознавать предательство детей, их потеря оказалась еще страшнее.

Тяжело было и Луису, который снова и снова горевал по Герольду, ежедневно молясь, чтобы альфа нашел успокоение. Зная, что омега имеет талант к врачеванию, Феофил начал обучать его, намеревая сделать своим преемником, при этом ругаясь про себя, что все главные места в племени почему-то теперь достаются омегам.

Энджи постепенно выздоравливал и успешно вынашивал волчонка, однако как шаман он стал значительно слабее.

Некоторые законы Давид вынужден был изменить. После тризны молодой вождь провел вече, где все оборотни, обвиняемые в преступлении против омег, были лишены статуса полноценных членов племени. Причем каждый на количество лет, равное количеству изнасилованных им жертв. Также волки были обязаны все это время содержать омег, которых изнасиловали, предоставляя питание, одежду и предметы быта, не имея права прикасаться к бывшим жертвам.

Омеги, подвергшиеся насилию, были официально реабилитированы. Также Давид официально узаконил разводы.

Колман не отказался от Роджера, хотя и мог. Омега остался рядом с оборотнем и выхаживал его, надеясь, что однажды альфа вернется в нормальное состояние и, может быть, даже женится.

Давид еще долго винил себя в том, что оставил Роджера рядом с Герольдом. Однако, Аскольд, да и большинство оборотней считали такое развитие событий редкостной удачей.

Ланзо за свои заслуги во время раскола стал уважаемым оборотнем.

Аскольду был предложен статус младшего вождя, однако он от него отказался, заявив, что вождь вполне может быть и один, а муж со своей задачей вполне справляется. В итоге Давид безраздельно властвовал в племени и по статусу был выше, чем муж, однако, оставаясь наедине, внутри семьи, омега с наслаждением передавал бразды правления Аскольду. Особенно омеге нравилось подчиняться в постели.

Течки у Давида так и не начались.