Чёрное лето (СИ) - Страница 8

— Блин Паш, ну чё ты краски сгущаешь? Наш солнцеликий уже явно что-то предпринимает для того, чтобы вернуть себе контроль над страной, за который он боролся всю жизнь.

— А я думаю, что уже не кому там предпринимать. Представь, город из двенадцати миллионов человек, город, который снабжается за счет беспрерывных поставок из регионов, город, парализованный вечными пробками. Как туда подвозить продукты если кормить нужно двенадцать миллионов людей? У нас миллион человек, а жрать то многим уже не чего! Мородерят, дерутся за кусок хлеба, воруют. А столица больше чем на половину состоит из приезжих. А еще вспомним о том, что у них клановость и диаспоры очень развиты. Уверен, что столицу уже разорвали на куски и идет передел власти похлеще нашего. А приезжим ты палец в рот не клади, если жрать не чего будет, они на нож любого поднимут, лишь бы с голода не сдохнуть. Уверен, там ад сейчас. А все силы стянули в лучше случае к МКАДу, а за МКАДом как они и шутили дикий запад. Не успел выстрелить, значит выстрелили в тебя.

— Тебе бы книги писать, картинка очень реалистичная вышла. Хрен его знает Паш, я как-то не задумывался что дальше делать. В Ашан пробовал в ЧОП подрядиться или грузчиком, но сказали, что нафиг им люди не нужны, штат укомплектован. Может у генерала работа какая найдется?

— Может и найдется. А не думал за город свалить? Чего тут то делать? Ждать пока от голодухи гражданская война начнется?

— Не думал об этом, да и куда ехать? У меня вся недвижимость в городской черте, за городом меня никто не ждет.

— А вот у меня есть домик, в километрах восьмидесяти от Воронежа. Купил с премии в мертвой деревне, считай за бесценок, там ни газа, ни света, ни воды, нифига нет. Колодец во дворе, да и вот, пожалуй, и все удобства. Но там у меня банька, да подушатанная, но баня! Речка рядом, и никого в деревне нет. Туалет правда на улице, зимой возрадуемся, но за то дом тёплый, печка дровяная, и продуктов на зиму точно хватит. В сарае дров вагон, там до весны перекантуемся, а дальше уже по обстоятельствам посмотрим. Глядишь за полгода мож и изменится чего. Что думаешь?

— План крутой! Я за. Слушай, всё спросить хотел, а что за гопота у подъезда нас встретила?

— Ой, да конченный один живет в соседнем доме, пол жизни по тюрьмам шарился, теперь крутого из себя строит. А по сути, кроме татух и понтов, нихрена у него и нет. Соседа моего покойного как-то избили толпой, ну мы с Костей их подловили, когда он выздоровел, и так отмудохали, что мало не показалось. Я думал Лёху убил тогда, так насовал ему в харю, что из башки его лужа крови натекла, оказалось просто рассечения. С тех пор понты колотит, но не рыпается. А сегодня вон опять распетушился, тьфу. Мудак.

Определили время отбытия из города. Через три дня. За это время нам нужно разжиться еще одним велосипедом и собрать шмотки. Выезжать будем ночью, чтобы вопросов не было к двум личностям едущим на великах загруженным барахлом доверху и с ружьями за спинами.

На утро Пашка остался дома собирать свои вещи, а я поехал на площадь, к Степанычу, он то точно знает где разжиться транспортом. Путь по юго-западному казался вечным, т. к. катить на самокате по пустынным улицам оказалось достаточно унылым занятием. А катить по улицам с разбитыми витринами и разграбленными магазинами, еще и жутко. Патрулей Креста, я не встретил.

На площади толпился народ. Генерал видимо силами арестантов прикатил на площадь четыре полевые кухни. Народ повеселел, пара молодых ребят, даже пели «Гражданскую оборону» стоя у раздачи. Еда быстро заканчивалась, когда пустела первая полевая кухня, начинали выдавать еду из второй, а в первой начинался процесс приготовления каши по новой. Пока доходили до последней кухни, первая уже была готова снова выдавать перловую кашу с тушенкой. От всего этого действия по площади разносился запах еды и дыма, приятно, хотя в очереди толпиться я не стану, утром перекусил. Несмотря на разгар пандемии все были без масок, а почему? Правильно, хрен, где купишь их. Аптеки то закрыты. Да и насрать всем на коронавирус, тут жрать то не чего. Какая пандемия к черту?

Потолкавшись в толпе, с трудом отыскал Степаныча. Договорился с ним о покупке велика. Но сперва им нужно его украсть. Цена пять килограммов риса. Поехал за своим тряпьем. Пока упаковывал одежду в рюкзак, с грустью оглядел квартиру, на границе сознания проплыла мысль «Я сюда больше не вернусь». Взял одежду, берцы и дождевик, замкнул квартиру и уехал на новое место временного проживания. Скажу одно. Я идиот. Паша сегодня дома, ему велик нахрен не нужен, а вот мне бы он охренеть как пригодился. Катить на самокате с порядочным рюкзаком набитым тряпьем, то еще удовольствие.

Кое как добрался до дома Паши, спешить не стал, а просто выглянул из-за угла. Это меня и спасло в лучшем случае от раскулачивания, в худшем от тяжких увечий. У подъезда терся Лёха и еще пять человек. Судя по всему, трезвые и злые. Ибо не шатались как в прошлый раз, а злые, потому что в добром расположении духа мало кто с собой будет брать арматуру. Я проехал пару домов и сел на скамейку в соседнем дворе, оттуда как раз видно подъезд Паши через просвет веток местного кустарника. Рюкзак и самокат спрятал в этот же кустарник, чтоб вопросов не возникло у местных.

Начинало темнеть, и я подумал, что Лёха так и будет сторожить моего друга до утра, но повезло. Быдланы разразились матом, причем друг на друга, пара человек орала на Лёху за то, что он заставил их весь день простоять у подъезда, а сам даже не знает квартиры Лёхи, чтобы в неё вломиться. В итоге компания ушла, я посидел еще десять минут и быстро прошмыгнул в подъезд.

— Паш, там тебя кореша на улице ждали. Не дождались и ушли. Злые очень были.

— Да я видел. В двери тарабанили, по подъезду шарились в поиске моей квартиры. Хорошо соседи разъехались, да и в подъезде особо ни с кем не общаюсь. Никто не сдал. Ты велик нашел?

— Да на гос услугах тендер выложил, один подрядчик нашелся. Завтра обещал поставить транспорт за пять кило риса. Не против если я у тебя позаимствую на закупку?

— Да бери конечно, хрена им делать? Всё равно весь не перевезти в деревню.

— Спасибо. Завтра всё пакуем, отсыпаемся и в ночь едем?

— Да, всё как договаривались. Только аккуратнее на улице.

— Само собой.

Спали плохо, на улице шумно как никогда, то тут, то там что-то гулко бахало. Не ясно, кто-то устроил пир во время чумы и запускает салюты или же это выстрелы. На утро Паша выделил мне один туристический нож, и дал перцовый баллон для самообороны. На кожаном чехле ножа написано бекас-2. Деревянная рукоятка, металлический задник. Добротный нож, хоть гвозди режь, хоть забивай. Закрепил его на поясе, под осенней курткой, практически не заметно. Отсыпав в пакет из магнита пять кило риса, я погрузил валюту в рюкзак и отправился к Степанычу. У подъезда никто не поджидал, да и в целом район выглядел затаившимся. Да он и раньше был зловещим, но что-то поменялось. Воздух наэлектризован, как будто затишье перед бурей. По пути в центр увидел с десяток луж крови и ворох гильз на обочинах. Трупов не видно, но они точно есть. Если человек потеряет столько крови, он явно не жилец. Мысли о массовом побоище заставляли разгонять самокат всё сильнее.

В центе как всегда оживленно, народ выстроился у полевых кухонь. Степаныч терся в стороне у театра. Без велика.

— Привет! Степаныч, велик не удалось достать?

— Здоров Макс! Да чё не удалось то? Удалось, за углом стоит, Егорыч караулит, чтоб не мозолить глаза ментам. Ты рис принес?

— Само собой.

Степаныч сильно нервничал. Если обычно он смотрел на происходящее саркастично, то сейчас был каким-то дерганым. Зашли в соседний переулок, я передал рис, мне выдали велосипед. Порядком попользованный, но с десятью скоростями, всё как надо. Правда на раме уже ржавчина проступила, не скрипел и уже хорошо.