Черная Жемчужина (СИ) - Страница 62

Кэйла подняла взгляд, чтобы ответить, и замерла.

— Что? Что ты видишь? — заподозрив неладное, спросил Джеральд.

Она потерянно обернулась к нему. Долго вглядывалась в любимые черты, не веря тому, что видит.

— Печать смерти… она… не исчезла, — потерянно прошептала Кэйла.

— Что это значит? — Джеральд был встревожен не меньше.

За нее ответила Ая, и ее слова оказались зеркальным отражением мыслей Кэйлы.

— Это значит, что мы опоздали. Даже со смертью лже-Посланника Скверну уже не остановить.

Даже невольно подтолкнув Посланника Амерей к краю, освободив мир от его дара, что обратной волной приносил Скверну и одновременно подпитывал ее, людей они не спасли. Кэйла по-прежнему видела печать смерти на лицах других… и на собственном лице в отражении.

Воскрешенные Посланником люди, что вернулись из небытия в родные дома или же стали изгоями, умерли в тот же миг, когда сердце их воскресителя перестало биться. Говорят, они просто падали замертво, и раны, которые исцелили чары Посланника, вновь открывались и кровоточили. Это означало лишь одно: Джеральд, Кэйла и Ая оказались правы. Посланник Амерей, чьего имени они так и не узнали, был лишь талантливым некромантом. Куклы умерли со смертью кукловода.

Они оказались правы во всем, кроме одного — смерть лже-Посланника ничего не изменила. Слишком поздно они его нашли. Скверна уже отравила этот мир без шанса на спасение. Магия умирала, и люди умирали вместе с ней.

Оставалась лишь одна слабая искра надежды.

— Черная жемчужина.

— Что?

Джеральд остановил на ней отсутствующий взгляд. Вернувшись в дом Аи, они уже очень долгое время молчали, ошеломленные поражением и новостями, что обрушились на них с приездом в Верцану.

— Черная жемчужина, — повторила Кэйла, снимая с шеи кулон, перевернувший с ног на голову всю ее жизнь. — Подумай, Джеральд. Денизе зачаровала камень, чтобы я смогла войти в ее мир. И точка входа, своеобразный портал — это день, когда я впервые здесь очутилась. Но что, если отыщется способ вновь вернуться туда? Тогда я буду знать о том, что надвигается, буду помнить о Скверне и сумею вовремя ее остановить.

— Денизе? Но… ты же… — растерялась Ая.

— Прости, нет времени объяснять. — Кэйла вновь горячо заговорила, обращаясь к Джеральду: — Когда я обманула смерть — в тот день, в доме мага теней — я смогла двигаться дальше. Но чары… они по-прежнему здесь. — Она постучала ногтем по жемчужине. — Что-то ведь позволяет мне каждый день возвращаться в этот мир. И если бы мы могли найти способ возродить вложенные Денизе чары, если бы смогли отмотать время до того момента, как я впервые проснулась здесь…

Ее слова заставили Джеральда задуматься. Он взял из рук Кэйлы цепочку с черной жемчужиной, долго рассматривал, словно желая разгадать ее секрет, выудить на поверхность тайны, что она хранила.

— Ты права. Это наш шанс, — глухо сказал он, заглядывая Кэйле в глаза. — Наш единственный шанс.

— Я только боюсь, что моих сил не хватит. Денизе знала, что делает, когда зачаровывала жемчужину, а я… — Она невесело усмехнулась. — Денизе оставила мне дневник, в котором заключены все ее бесценные знания, весь ее опыт… вот только о последних в своей жизни чарах она не написала. Не думала, что настанет день, когда мне придется их использовать.

— И не нужно делать это в одиночку. — Джеральд улыбнулся столь редкой для него улыбкой, и от нее повеяло теплом. — У нас есть еще немного времени, пока обратная волна чар Посланника Амерей не сметет этот мир с лица вселенной. Я вызову Эрцваля и Эйну. Вместе, вчетвером, мы сумеем возродить чары Денизе.

Сбитая с толку Ая даже и не думала расспрашивать Кэйлу — видела, что сейчас для этого неподходящее время. Джеральд призвал зачарованных птиц и послал весточки ворожею и магессе. Кэйла ушла в заботливо предоставленную хозяйкой дома гостевую комнату, чтобы хоть немного привести в порядок собственные мысли. Однако ее уединение было нарушено очень скоро. Вошел Джеральд — бледный и сосредоточенный.

— Плохие новости? — поняла она.

Было в его лице что-то такое… нечто большее, чем просто беспокойство об исходе их странной миссии.

— Я внимательно изучил черную жемчужину… Это не просто камень, а весьма хрупкий сосуд для чар. Каждое твое перемещение из одного мира в другой понемногу подтачивает ее изнутри. И боюсь, ей не выдержать нашего вмешательства.

— Что ты имеешь в виду?

— Взгляни сюда.

Взяв цепочку, Кэйла поднесла ее к свету, чтобы лучше рассмотреть. Она не сразу заметила трещину толщиной с волосок, разделившую жемчужину на две половины.

— Такого не было, когда я нашла ее в своем мире, — тихо сказала она. — Я внимательно ее осмотрела.

— Именно об этом я и говорю. Полагаю, трещина появилась не сразу, а во время второго твоего пробуждения в моем мире.

— Когда маг теней убил меня, а чары повернули время вспять, — прошептала Кэйла. Помолчала, оглушенная пониманием. — Ты прав. И ты думаешь, жемчужина расколется, если мы снова попытаемся отмотать время назад?

Джеральд отрешенно смотрел в окно, мыслями находясь где-то далеко отсюда.

— Может, она расколется до того, как позволит нам провести обряд. Может, уже после. Но пока есть надежда, надо использовать малейший шанс. Вот только…

— Только что?

— Каков бы ни был исход, после наложения чар ты больше не сможешь перемещаться между двумя мирами или, если хочешь, между прошлым и будущим одного мира. А значит, тебе нужно решить, в каком из миров остаться.

Слова Джеральда ошеломили Кэйлу, выбили воздух из ее легких. Осознание, что однажды ей придется сделать выбор, всегда присутствовало где-то на периферии сознания — зыбкое, робкое. Но она не хотела и не могла об этом думать. И вот настал тот час, когда она больше не могла оставаться на развилке двух дорог. Ей предстояло сделать выбор, который изменит все.

И Кэйла бы очертя голову кинулась в новый мир — мир колдовства, духов и прирученных теней, отрезая от себя мир прошлого, если бы не… Люси. У Джошуа и Дарлин своя собственная жизнь, не имеющая с жизнью Кэйлой ничего общего. К Скотту по-настоящему привязаться она не успела, хотя и считала его хорошим другом. Но Люси… Кэйла только обрела ее. А Люси только обрела Кэйлу — подругу, названную сестру…

— Должен быть какой-то другой выход!

— Но его нет, — мягко сказал Джеральд.

Кэйла приложила ладони к горящим щекам. Прикрыла глаза, чувствуя, как внутри что-то обмирает.

Она убеждала себя, что в родном мире у Люси все будет хорошо и без нее. Она ладила с ребятами из «Солнечного луча», ждала, когда для нее найдется хорошая семья. И Люси, как никто другой, умела радоваться жизни, наслаждаться каждым ее моментом — то, чего всегда так недоставало самой Кэйле. А мир Денизе стремительно катился в пропасть. Люди гибли прямо на глазах. Одно дело, живя в техногенном мире, знать, что когда-то существовал и другой, магический. Знать, что он погиб. Тогда история становится безликой статистикой смертей тех, чьи имена и лица тебе уже никогда не услышать и не увидеть. А все, что ты испытаешь — лишь тихую грусть, но отдаленную, не имеющую к тебе никакого отношения. Другое дело — жить в этом мире и наблюдать его стремительное падение в бездну. Кэйла просто не могла этого допустить.

— Что будет с моим миром? — тихо спросила она, не отнимая ладоней от лица. — Ведь он построен на останках вашего.

— Я не знаю, — признался Джеральд.

Возможно, у Люси будет совсем другая внешность и другая жизнь. Она не узнает, что такое — быть сиротой, брошенной собственной матерью. Возможно даже, она станет маленькой колдуньей… Эта мысль невольно заставила Кэйлу улыбнуться. А ее мама? Она сможет родиться, если они заново перепишут историю? Но даже если так… у нее никогда не будет Кэйлы. А может, будет кто-то другой… и может, она не уйдет от своих близких так рано.

Джеральд притянул ее к себе в успокаивающем объятии. Кэйла положила голову на его грудь, слыша, как размеренно бьется его сердце. Она не хотела оставлять Джеральда здесь, не хотела с ним расставаться. Пытаясь не разорваться на части, выбирая между ним и Люси, она понимала: ее выбор был куда сложнее.