Черная моль - Страница 17

— Но должны же они понять, что не дурак к ним приехал, — обиженно возразил Козин. — И если начнут явно врать…

— То вы им ни в коем случае не будете мешать, — холодно закончил Коршунов.

— Между прочим, верно, — согласился Гаранин и, скупо улыбнувшись, прибавил: — В этом случае даже неплохо, если за дурака примут. Ясно?

— Конечно, товарищ майор!

— Значит, договорились. А ты, Сергей, что сегодня делаешь?

— Вызвал жену этого Климашина. Интересно, что она расскажет.

— Добре, — согласился Гаранин и добавил, обращаясь к Михаилу: — А вы, Козин, как только вернетесь с фабрики, садитесь и, пока свежо в памяти, все запишите. Поговорим потом.

— Слушаюсь!

— И помните, — все так же строго предупредил Коршунов, — начинаем сложное дело, для вас — первое. Здесь нужны выдержка и дисциплина. Ни в коем случае не нарушать данных инструкций.

— Можешь сослаться хотя бы на свой собственный опыт, — усмехнулся Гаранин. — К примеру, в деле «Пестрых». Помнишь?

— Еще бы, — невольно улыбнулся Сергей.

— Улыбается, — кивнул на него Гаранин. — А тогда так волком выл.

— У меня, товарищи начальники, будет полный порядок, — бодро заверил Козин. — Разрешите выполнять?

— Ну, давайте. Ни пуха ни пера, — напутствовал его Гаранин.

Ехать на фабрику Козин решил на машине: быстрее и, между прочим, внушительнее.

Михаил сидел рядом с водителем против обыкновения молчаливый и сосредоточенный. Он понимал: задание не простое. С чего же начать? Надо осмотреть склад и вообще территорию фабрики, а потом уже — беседа с главным инженером. Ведь во всем случившемся есть и доля его вины, хотя бы за подбор кадров, за состояние охраны. Охрана! С ней надо ознакомиться в первую очередь.

Приняв такое решение, Козин успокоился и повеселел. Но вот и фабрика. В глухой изгороди высокие железные ворота, рядом две голубенькие проходные. Над всем этим длинная, сплетенная из проволоки вывеска с желтыми накладными буквами: «Меховая фабрика» — и мельче название министерства.

— Прибыли, — объявил водитель.

Козин взглянул на часы: без пяти четыре. Вот это точность!

— Давай в ворота въедем. Посигналь, — приказал он и про себя подумал: «Перво-наперво — охрана. Посмотрим, кто тут у них заправляет».

Ворота между тем распахнулись, и машина въехала на заводской двор. Подошел Перепелкин и деловито осведомился:

— Чья машина?

— Из Московского уголовного розыска, — солидно ответил Козин, протягивая удостоверение.

— О, товарищ Козин? — оживился Перепелкин. — Как же, как же, ждем. Пропуск давно заказан. И главный инженер ждет. Вот, прошу вас, прямо к тому корпусу.

— А вы кто будете?

— Я? Начальник караула. Фамилия — Перепелкин. Член комитета комсомола.

— Ага. Прекрасно, — сказал Козин. — Так я бы хотел сначала с вами потолковать. Не возражаете?

— Что за вопрос? Пожалуйста.

Но в тоне Перепелкина Михаил уловил растерянность. Это ему понравилось.

Когда вслед за Перепелкиным он вошел в проходную, его внимание привлек высокий темноволосый парень с бинтом на правой руке. Размахивая здоровой рукой и сильно шатаясь, он лез напролом, отталкивая вахтера, и грязно ругался. Расстегнутое пальто его было в снегу.

Перепелкин подошел к парню и строго сказал:

— Товарищ Горюнов, опять пьяный? Не имеем права пропускать вас на фабрику в таком виде.

— А-а, не имеешь! — злобно воскликнул тот. — Я те дам, шкура!.. Я те морду сейчас разрисую!..

— Но, но! — угрожающе ответил Перепелкин, невольно, однако, отступая. — Без эксцессов. Пока милицию не вызвал.

При этих словах Горюнов внезапно побагровел, глаза его в панике забегали по сторонам.

— Ну, чего, чего… Я… я того, потопаю домой… Не виноват. Ей-богу, только выпил, и все тут, — забормотал он и, пошатываясь, устремился к выходу.

Дежурный вахтер поправил сбитую набок фуражку и облегченно вздохнул.

— Хорошо, вы подоспели, — сказал он Перепелкину. — А то без драки не обошлось бы. Он последние дни словно с цепи сорвался. Ладно бы еще только выпивал…

— Точно. Начисто свихнулся наш экс-чемпион, — беззаботно подтвердил Перепелкин и, обращаясь к Козину, добавил: — То, знаете, гоголем ходил, эдакая «звезда экрана», а на поверку — отсталый, несознательный тип, так сказать, статист для массовки.

— А почему экс-чемпион? — поинтересовался Козин.

— Так он первый разряд имел по классической борьбе. Неслыханный, знаете, фурор, популярность, я вам доложу. Блеск! А потом, значит, руку поломал. Говорят, — Перепелкин многозначительно взглянул на Козина, — что на тренировке. Но сомнительно. И вот опустился, запил горькую. Кстати, — он понизил голос, — и с Климашиным, между прочим, встречался. Кто их знает, какие у них там делишки водились.

— А что это у него рука-то завязана?

— Обжег, говорит, где-то. Из него, знаете, слесарь, как из меня, к примеру, народный артист СССР. Ей-богу!

Они прошли в пустую комнату охраны. Перепелкин облегченно вздохнул: Дробышева там не было. Перепелкина все еще не покидал неприятный осадок от разговора с ним по поводу задержания Голубковой.

— Для начала прошу ознакомить меня с системой охраны фабрики, — решительно сказал Козин, усаживаясь к столу и кивком предлагая Перепелкину сесть.

Тот скромно опустился на стул и, вынув папиросу, осведомился:

— Разрешите?

— Пожалуйста, — снисходительно улыбнулся Михаил. — В конце концов вы же здесь хозяин.

— Да, так вот, — приободрился Перепелкин. — Значит, система охраны у нас такая…

Он принялся подробно рассказывать, чертя на бумаге схему.

— А где здесь склад, в котором работал Климашин? — спросил Козин.

Перепелкин показал.

— Как же мог, по-вашему, преступник вынести с фабрики такое количество шкурок?

— Ума не приложу, — развел руками Перепелкин и самодовольно усмехнулся. — Во всяком случае это удалось ему не сразу и, конечно, не в мои дежурства.

— Так, так. — И Козин с легкой иронией переспросил: — Не сразу и не в ваши дежурства? И вообще ума не приложите? Ну, ничего. Ум приложим мы.

— Это уж конечно, — горячо подхватил Перепелкин. — Хватка у вас — дай боже, — и с готовностью прибавил: — А я вам помогу, чем только способен. В любой роли меня можете испробовать.

«Кажется, парень действительно подходящий, — подумал Козин. — Все-таки начальник караула, член комитета».

— Ну что ж, в таком случае скажите, что за народ у вас на фабрике?

Козин спросил таким тоном, будто он сам наперед все уже знает и только хочет проверить Перепелкина.

— О, типажей много… — охотно начал было тот, но тут же осекся. «Как бы чего лишнего не трепануть!» — с беспокойством подумал он и озабоченно спросил: — Может, разрешите подумать? Завтра я вам точнейшие сведения передам.

— Правильно, — одобрил Козин. — В таких делах спешить нельзя.

Он встал, за ним поспешно поднялся и Перепелкин.

— Должен вас предупредить, — внушительно сказал Козин, — разговор наш оглашению не подлежит. Вы человек, так сказать, почти военный. Понимаете, надеюсь, что к чему?

— Вопрос! Даже и не сомневайтесь. Могила!

— Ну, то-то же. А теперь проводите меня к товарищу Плышевскому. Да по дороге покажите этот самый склад.

— Слушаюсь!

Перепелкин забежал вперед и предупредительно распахнул дверь.

Через двадцать минут Козин уже входил в кабинет главного инженера. Плышевский встретил его в дверях.

— Признаться, с нетерпением вас жду, — обрадованно произнес он. — Я бы даже сказал с волнением и с понятной, я думаю, тревогой.

— Да, понятной, — усмехнулся Козин, направляясь к столу. — И тревога и волнение — все понятно. Извините, пришлось задержаться. Служба!

Тем временем Плышевский незаметно, но зорко оглядел вошедшего. Так, как будто ничего особенного. Одет скромно, хотя в петлице какой-то замысловатый иностранный значок. Пряжка на ремне под пиджаком уж слишком необычная, претенциозная. Потом вот на левой руке ноготь мизинца почему-то особенно длинный и какой-то холеный. Дурной вкус. А больше пока ничего и не скажешь.