Черная Лилия - Страница 2

– Что ты знаешь, Мет? – испуганно спросила я. – О чем ты говоришь?

Но вспышка погасла столь же быстро, как и началась.

– Забудь, Ли, – угрюмо проворчал мой брат. – Это так, пустое.

Но страх уже охватил меня. Я изо всех сил схватила Метью за плечи и встряхнула.

– Ну уж нет! Рассказывай! Откуда у тебя эти мысли? Кто-то приходил в мое отсутствие? Кто? Говори!

– Да ерунда все это, правда.

Смутные сомнения переросли в уверенность. На днях Марион с ужасом рассказывала о банде, орудующей в одном из благополучных кварталов. Юноши, воспитанные, хорошо одетые, весьма вероятно, хорошего происхождения, творили такие зверства… Неужели моего брата затянули в какую-то плохую компанию, и он тоже от отчаяния решил пойти в грабители? Подумал, что таким образом сможет облегчить мне жизнь?

– Мет! Смотри мне в глаза! С кем ты связался? С грабителями? С убийцами?

– Ну и чушь приходит тебе в голову порой, Лайза? Опять наслушалась глупых историй своей приятельницы?

– Метью! Немедленно поклянись мне, что ты не связался с нехорошей компанией!

– Клянусь. Чем угодно, Лайза. Моим здоровьем, твоим, могилами родителей – чем скажешь.

Ледяная рука, стиснувшая сердце, ослабила хватку. Такие клятвы слишком серьезны, стало быть, я действительно напридумывала глупостей, а Мет просто сорвался в юношескую истерику. Пройдет. Я опять взъерошила ему волосы, ласково погладила по щеке.

– Ладно, давай поедим – и спать. У меня уже глаза слипаются.

В нашем небольшом домике не было гостиной. Вернее, изначально она существовала, вот только мы с Метью вовсе не собирались принимать гостей, потому и превратили комнату в "рабочий кабинет". Так называл ее брат, а я смеялась, потому что на кабинет она походила менее всего. Вдоль одной из стен тянулись гладкие деревянные брусья – балетный станок. Увы, огромных зеркал, как в клубе, я себе позволить не могла, но даже так у меня имелась возможность разминаться и растягиваться, чтобы не утратить форму. У окна поставили стол и мольберт для Метью – мальчиком он увлекался рисованием и после переезда внезапно решил вернуться к давно заброшенному занятию.

– Ты сегодня не идешь в клуб? – спросил Мет, когда я подошла к станку.

– Нет, у меня сегодня нет выступлений. Хочешь погулять?

– В такую погоду? Ну уж нет. Мне даже для набросков света не хватает.

Утренний ливень к обеду превратился в нудный мелкий моросящий дождь, навевающий сонливость и унылость. Я со вздохом подумала, что надо бы воспользоваться выходным и запастись продуктами, но выходить из дома не хотелось. Ладно, позанимаюсь немного, а там посмотрим.

Батман тандю жете, фондю, гран батман, плие… Выполняя давно привычные движения, принялась обдумывать новый номер, когда Метью неожиданно произнес:

– Ли, давай я схожу на рынок.

Я на мгновение застыла с высоко поднятой ногой.

– Ты? На улице дождь, Мет.

– Я вижу, – огрызнулся брат и тут же виновато улыбнулся. – Не переживай, я быстро сбегаю. Все равно рисовать не получается. А ты пока позанимаешься.

– Только не на рынок. Пробегись в лавку миссис Грин, хорошо? И в булочную. А на рынок сходим, когда погода исправится.

Мет проворчал что-то о моей расточительности: у миссис Грин продукты стоили дороже, чем у рыночных торговцев. Я щелкнула его по носу и выдала кошелек с деньгами. Вскоре хлопнула входная дверь, и я вернулась к станку. Ну вот, опять разогреваться… На столе так и лежали листы бумаги, которые безалаберный Метью не убрал в папку. Я подошла, чтобы сложить их, взяла один, второй, третий. А потом замерла с четвертым в руке, изумленно уставившись на изображение хрупкого цветка. Внизу листа четким почерком Метью было выведено: "Черная лилия, цветок дьявола". Вся кровь бросилась мне в голову, ноги подкосились, листы выпали из рук и разлетелись веером по полу. Метью знает? Но откуда? Я никогда не говорила ему о той роли, которую исполняю на сцене клуба. Кто мог рассказать ему? И почему он не заговорил об этом со мной?

Когда Метью вернулся, я уже смогла взять себя в руки. Листы бумаги вновь лежали на столе, так, словно к ним никто не прикасался, а я заканчивала растягиваться у станка.

– Все? – жизнерадостно спросил брат. – Замечательно. Посмотри, что я купил. Сейчас чай пить будем.

И он помахал передо мной коробкой шоколада.

– Мет, – простонала я, – ну зачем ты только потратился на это баловство?

Улыбка его померкла.

– Хотел порадовать тебя, Лайза. Я взял самую маленькую.

– Спасибо, – пробормотала я, почувствовав укол совести. – Готовь чай. Я сейчас переоденусь и приду.

Метью приготовил все к чаепитию действительно быстро. Стоило мне опуститься на стул, как он тут же подвинул ко мне чашку с дымящимся напитком.

– Скажи, – немного неуклюже начала я, – ты слышал о "Райской птице"?

Он бросил на меня странный взгляд.

– Слышал, конечно. Об этом заведении знаю даже я – хоть почти нигде и не бываю и мало с кем общаюсь. А почему ты спрашиваешь?

"Потому что именно там работаю, – едва не сорвалось у меня с языка. – И мне очень интересно, кто мог рассказать тебе об этом". Сама я в свое время соврала брату, что устроилась в небольшой клуб на окраине, где проводили свободные вечера не очень богатые, но достаточно респектабельные джентльмены. "Классические танцы, Мет. Ничего легкомысленного", – вот как прозвучало мое объяснение. Метью поверил – или сделал вид, что поверил?

– Да так, – туманно ответила я. – Неплохо было бы там поработать, как думаешь?

– Ты? В "Райской птице"? Моя сестра? – с непередаваемой интонацией переспросил Метью.

– А что в этом странного?

– Тебе не место среди шлюх и развращенных негодяев, – отрезал брат.

– Мет!

– Я давно уже не ребенок, Лайза. Существование продажных женщин не является для меня секретом. "Райская птица" – гнездо разврата. Я в курсе, какие слухи об этом заведении ходят по городу. Ты там работать не будешь!

Сердце забилось спокойнее. Значит, Метью ничего не знает о том, где я работаю на самом деле. Быть может, и рисунок лилии – всего лишь совпадение? В любом случае, объяснять брату, что разгуливающие по городу слухи сильно преувеличивают действительность, я не собиралась. Не хватало только нарваться на новые расспросы.

Ручка гримерки Марион не поворачивалась. Заперто. С досадой пнув дверь носком туфли, я пошла дальше и налетела на взволнованную Джинджер.

– Лайза, ты уже пришла?

– Нет, – фыркнула я. – Меня здесь нет.

Но Джинджер не оценила шутку. Она выглядела встревоженной – дело небывалое! Легкомысленную болтушку редко что беспокоило всерьез, кроме разве что гонорара.

– Тебя Уильямс разыскивал! – выпалила она. – Я уже несколько раз к тебе заглядывала, а там пусто. Так он взбесился! Потребовал, чтобы ты, как пришла, немедленно поднялась к нему.

– Уже иду, – ответила я, гадая, что именно понадобилось от меня управляющему, да еще и столь срочно. – А он не сказал, зачем я ему нужна?

Джинджер помотала головой.

– Нет, не сказал. Да и когда он с нами делился своими планами?

– Тоже верно.

Управляющий действительно предпочитал не болтать лишнего. Впрочем, его работа располагала к немногословности. Для улаживания вероятных конфликтов в клубе имелся Айзек – молодой черноусый тип, невысокий, гибкий, всегда стильно одетый, безупречно причесанный и благоухающий дорогим парфюмом. Многие посетители именно Айзека полагали распорядителем "Райской птицы". На хозяина он, при всем своем страстном желании, все равно не тянул. Слишком уж много угодливости было в его манерах и подобострастия в речах, чтобы кто-либо из тех, кто мог позволить себе провести вечер в клубе, принял его за равного себе. Настоящего же хозяина заведения знал, наверное, только сам Колин Уильямс – но ни словом ни разу не обмолвился, кто именно этот таинственный тип.