Черная легенда - Страница 22

Побег был героическим, однако и эта история искажена до неузнаваемости комментаторами текста биографии. Тэмуджин сумел вернуться домой – туда, где было кочевье. Но оказалось, что семья его откочевала. Тэмуджин нашел своих по следам, петляя, чтобы самому не оставить следов. Казалось бы, все хорошо: все вместе, шпиона и лазутчика нет, жить можно. Но тут произошла еще одна беда, и эта беда повлекла за собой события, не предусмотренные никем.

Дело в том, что мать Чингисхана Оэлун-Еке, мудрая, волевая женщина ханского рода, в детстве была просватана за одного богатыря из племени меркитов, а Есугей-багадур ее отбил. Отбил в полном смысле этого слова: втроем с соплеменниками он подъехал к жениху Оэлун и тот сбежал, покинув невесту. Невеста горько плакала, но вынуждена была выйти замуж за похитителя. С того времени меркиты затаили обиду, и через некоторое время сделали несколько попыток нападения на монголов.

Меркитам с монголами делить было нечего. Меркиты – лесное племя, жившее к северу от хребта Хамар-Дабан возле Байкала, – не имели никаких претензий к монголам, которые жили в степях к востоку от Хэнтэя. Борьбы за пастбища не было, причин экономического или торгового характера для столкновения – тоже. Меркиты были не скупердяи, не бюргеры и не хапуги. Это были лесные вольные люди, которые без сожаления могли подарить гостю соболью шапку. Но они никогда не стерпели бы обиды. А тут украли невесту у члена их племени. Украсть невесту – это обида.

Меркиты выждали, улучили момент и бросились на семью Тэмуджина. Жену Чингиса, Борте, ради обручения с которой ездил так далеко Есугей-багадур, а после этого скончался, они увезли с собой. Невольно вспоминаются слова поэта про ахейцев, которые плывут в Трою:

А мы возвращаемся обратно в Монголию, где «троянская война» возникла из-за прекрасной Борте-Учжин.

Похищение Борте-Учжин произошло в 1182 г. Мы очень быстро перескочили с событий 1115 г., когда монголы впервые обнаружили свое активное существование, до событий 1180-х годов. Это более чем полвека, в течение которых сменилось четыре поколения. И – если раньше поднять монголов на самозащиту от внешнего врага было занятием почти невозможным, то тут из-за обиды, нанесенной чужими одному из земляков, поднялось целое войско. Ван-хан кераитский, друг монголов, привел с собой 20 тысяч воинов. Джамуха-Сэцэн, то есть мудрый Джамуха, названный брат Тэмуджина, привел тоже 20 тысяч воинов.

Четыре тьмы форсированным маршем прошли вдоль Селенги на восточный берег Байкала и застали меркитов врасплох. Такой марш-бросок был бы классическим в учебниках военной истории, если бы историки знали о нем и хоть раз поинтересовались бы, что там за местность: там действительно очень крутые горы и тяжелые переходы. В этих местах геологи даже пешком ходят с трудом, а верхом по тропинкам проводить коней над пропастями, через быстротекущие реки невероятно сложно.

Однако:

Внезапным нападением они разгромили кочевье меркитов. Была ранняя зима. Меркиты бежали. Монголы отнеслись к ним довольно гуманно, потому что можно было перебить и разогнать по лесу всех, а тот, кто убегает в Сибири в лес зимой без огня и теплой одежды, – обречен. Монголы же прекратили преследование. Они только вернули Борте-Учжин, которая при лунном свете, во время ночного нападения, узнала коня своего мужа, бросилась к нему и схватилась за стремя.

Но почему меркиты, совершая нападение на монголов, были так хорошо осведомлены о делах монголов? Очень странно. Украдена была, кроме Борте, жены Чингисхана, также и его мачеха Сочихэл. Она не вернулась к монголам, ушла вместе с бегущими меркитами, а ее сын Бельгутей остался при своем сводном брате Тэмуджине. Так будущий Чингисхан освободился от доносчицы в своем доме – мачехи, как до этого от Бектера. Долгая это была история.

Как только монголы избавились от мамаши Бектера, дело у Тэмуджина пошло на лад. Оказалось, что этот «человек длинной воли» обладает железной волей, справедливостью, умением обходиться с людьми. К Тэмуджину стали стекаться другие «люди длинной воли». К нему присоединились не племена, а богатыри.

Зато от него отделился его побратим – анда, по-монгольски, – Джамуха. Он оказался в лагере родовичей, среди которых тоже было немало пассионарно заряженных людей. Вообще, начали скрепляться социальные узы, основанные на разных стереотипах поведения. Сторонники Тэмуджина или, может быть, он сам предложили взять за основу договор войска с ханом. Так родилась монгольская Яса. Согласно этой Ясе, войско было обязано соблюдать дисциплину, а хан, то есть выбранный предводитель, – справедливо распределять добычу среди своих сторонников и повышать их за заслуги, а не по праву рождения, как это было раньше. Короче говоря, Тэмуджин противопоставил принцип военной демократии традиции рода и племенного союза.

Мы видим, как постепенно набухала пассионарность в той системе, которую через несколько десятилетий будут называть «монголы». Собрались богатыри, отделились от них тихие, куренные системы, которые не хотели идти к этим «людям длинной воли», к мятежникам, беспокойным сорвиголовам. Порядочные, спокойные обыватели – с одной стороны, отчаянные – с другой. Столкновение между ними было неизбежно, и произошло так же из-за пустяка, как и многое в истории.

Дело в том, что у разных народов воровство рассматривается с разных точек зрения. У кого-то нельзя брать деньги, у других – можно. Так вот, у монголов считалось, что вещи и деньги брать нельзя, а лошадей можно. И поэтому удалец Тайгар, брат Джамухи-Сэцена, решил отогнать табун лошадей у Тэмуджина. Табунщик погнался за ним и прострелил его из лука насмерть.

Джамуха, точнее, его сторонники воспользовались этим случаем и напали на Тэмуджина. Так произошла первая междуусобная война в 1184 г. В результате этой войны Тэмуджин потерпел поражение, ибо врагов было втрое больше. Но почему-то Джамуха отвел войска и не воспользовался победой.

Дальше – темный период в биографии Тэмуджина, когда источник пропускает вдруг целых пятнадцать лет – период наиболее напряженных и важных событий. Это купюра, которая в дальнейшем не была заполнена, потому что официальная история монголов содержит ту же самую купюру. Но, к счастью, был один китайский военачальник, по имени Чжао Хун, который ненавидел чжурчжэней и без предвзятости относился к монголам. Он написал, что чжурчжэни поймали Тэмуджина и продержали его 14 лет в яме, в тюрьме. Затем Тэмуджин каким-то образом спасся. Подробности этого побега неизвестны.

Видимо, китайский военачальник написал правду. И про то, что происходило за эти 14 лет, нам никогда не узнать.

Когда Тэмуджин появился среди соплеменников в Монголии, то вся страна кипела пассионарностью. С одной стороны, появились претенденты на власть, их было шесть человек, имена их в данный момент не нужны. С другой стороны, обыватели говорили: «Надо подчиняться своим законным ханам, а не авантюристам», «Пора кончать с этими безобразиями». Но задержать процесс этногенеза так же невозможно, как невозможно остановить лавину в горах. Война развернулась по всем направлениям и превратилась в межэтническую. А коль скоро так, то и нам надлежит сменить уровень нашего наблюдения над фактами – вернуться если не к «телескопу», то к «подзорной трубе».