Черная книжка - Страница 8

— Не напивайся слишком, — пригрозил он пальцем Билли. — Тебя завтра могут позвать на пресс-конференцию.

Билли вообще-то уже приходило в голову, что в ближайшие несколько дней будут проводиться встречи с журналистами, однако он был абсолютно уверен, что рядом с суперинтендантом полиции там будет находиться Визневски, а не он, Билли.

— Какие у тебя чувства относительно всего этого? — поинтересовался Гоулди. — Я имею в виду, того, что произошло сегодня вечером. Облава прошла нормально?

Билли кивнул:

— Думаю, что нормально. По всем правилам. Никаких сомнений в том, что у меня имелись достаточные основания.

— Замечательно. — Гоулди, похоже, ничуть не удивился. Придумать достаточные основания для обыска не так уж и трудно. — Не было ничего необычного?

— Мэр пытался меня подкупить.

Гоулди поднял брови:

— Серьезно?

— Ну, он подводил к этому. Сказал, что мы, возможно, могли бы решить проблему с пенсиями. Вероятно, если бы я выпустил его через черный ход, он изменил бы свое отношение к вопросам нашего уровня жизни.

— Тебе следовало сказать ему «да», — заметил Гоулди с невозмутимым видом.

— Я попытался выторговать у него несколько бесплатных билетов на матч «Атланта Хокс»[14] лично для себя.

— Даже и не… — Гоулди придвинулся поближе. — Даже не пытайся шутить по этому поводу.

— Да знаю, знаю.

— Я знаю, что ты знаешь, но… Билли, я серьезно. Это может плохо закончиться. — Он слегка наклонил голову и посмотрел парню прямо в глаза. — Некоторых из самых могущественных людей города сегодня вечером забрызгали грязью, а люди, облеченные властью, если ты вдруг раньше не обращал внимания, такого не любят. Они сделают все, что только смогут. Доберутся до всех, до кого смогут. В том числе и до полицейских.

— Да пошли они!..

— Я уже слышу вопросы, — сказал Гоулди. — Вопросы об имеющихся доказательствах. Вопросы типа: «А где же маленькая черная книжка?» Куда она могла исчезнуть?

— Мы обыскали весь дом снизу доверху. Там не…

— Боже, мне это известно, Билли. Я ведь на твоей стороне.

Билли прекрасно понимал это. Гоулди был его ангелом-хранителем с того самого момента, когда он поступил на службу в полицию. Возможно, Гоулди сейчас преувеличивал, но вообще-то у него на такого рода вещи имелся нюх.

— Будь осмотрительнее, — шепотом предостерег Гоулди. — Начиная с этого момента не превышай скорость, помогай старушкам переходить через дорогу, спасай щенков, тонущих в озере Мичиган.

Гоулди похлопал Билли по груди.

— Ты находишься под увеличительным стеклом, друг мой, — констатировал он. — И не давай никому повода обжечь тебя при помощи этого стекла.

Пэтти Харни наблюдала за тем, как ее брат Билли идет, пошатываясь, к импровизированной сцене «Дыры в стене». Он был сегодня человеком дня, хотя и не стремился к признанию собственных заслуг или славе. Никогда не стремился. Пэтти не могла вспомнить ни одного случая в жизни, когда Билли пытался перетянуть одеяло на себя или хвастался. Просто как бы само собой получалось, что он то и дело оказывался в центре внимания. Люди тянулись к ее брату-близнецу, как к ней не тянулись никогда.

Двое полицейских буквально подтолкнули Билли к микрофону. Он сейчас пребывал не в самой лучшей физической форме, поскольку выпил уже как минимум полдюжины бокалов бурбона и несколько кружек пива, однако все, что делал Билли, со стороны выглядело легко и непринужденно. Вот, например, и сейчас он схватил микрофон и стал запросто выдавать экспромтом какие-то шутки. Пэтти пришла бы в полное замешательство, если бы оказалась наедине с аудиторией с микрофоном в руке, а Билли вел себя в подобных случаях очень даже раскованно. Неужели они вдвоем появились из одной и той же утробы с интервалом каких-то семь минут?

— Я — Харни, — сказал Билли в микрофон, когда шум в баре стих. — Знаете, а вам иногда необходимо смеяться. Иначе вы, чего доброго, отупеете в этом городишке от скуки. Так что давайте немного повеселимся.

— И ты нам сейчас поможешь! — выкрикнул один из полицейских, стоявший в нескольких футах от Билли. Это был патрульный, который работал в западной части Чикаго. Он обладал таким телосложением, как будто по совместительству еще и профессионально занимался культуризмом. Билли жестами показал патрульному, чтобы он тоже поднимался на сцену, и тот повиновался. Неизвестно, во что этот крепыш был одет раньше, когда только пришел в бар, но сейчас на нем оставалась только белая обтягивающая майка, на фоне которой еще больше бросались в глаза фигурные мускулы и блестящая лысая голова.

Билли обнял парня одной рукой.

— Мне хотелось бы поблагодарить мистера Клина за то, что он пришел сюда сегодня вечером, — объявил он.

Аудитория зашумела.

— Мистер… Я могу называть тебя «мистер»? Мистер Клин борется со всякой грязью в этом городе и тем самым очищает его уже много лет.[15]

«Как у него получается так импровизировать?» — недоумевала Пэтти. Протиснувшись сквозь толпу, она подошла к детективу Кэтрин Фентон, которая стояла у высокого стола, со смехом наблюдая за своим напарником, балагурящим на сцене.

— Привет, Кейт, — поздоровалась Пэтти.

Выражение лица девушки слегка изменилось, выдавая охватившие ее чувства, но она тут же нагнала на себя любезный вид и слегка улыбнулась:

— Привет, Пэтти.

На первый взгляд, Кэтрин Фентон была хорошей напарницей для Билли. Работая в паре, они некоторым образом сглаживали острые углы, которые имелись у обоих. Кейт обладала резким напористым нравом, тогда как Билли был спокойным, менее агрессивным и при этом более уверенным в себе. В любой ситуации он всегда находил место для юмора.

А вот у Пэтти и Кейт отношения не складывались. Пэтти и сама толком не понимала почему. Она ведь всегда вела себя по отношению к Кейт вежливо, никогда не говорила ей ни одного грубого слова. Она не смогла бы сказать, что она сделала такого, что заставило Кейт испытывать к ней неприязнь.

По данному поводу ей приходило в голову лишь одно объяснение: между ней и Кейт началось своеобразное соперничество из-за Билли. Кейт хотела быть для него самым близким человеком, однако его сестра-близнец путалась под ногами.

«Ты никогда не будешь знать его так же хорошо, как я, Кейт. Никогда».

— Поздравляю с таким знаменательным вечером, — сказала Пэтти, обращаясь к Кейт.

— Спасибо, — ответила та, глядя на сцену.

— Я по меньшей мере раз в месяц хожу в церковь вымаливать прощение за свои грехи, — трещал со сцены Билли. Аудитория слушала с интересом. — А вот сегодня вечером впервые в моей жизни мне исповедовался священник.

Слушателям его заявление понравилось: раздалось улюлюканье и нарочито громкие стоны. Билли нравился всем. Он умел играть на публику. Обычно он делал это перед своим смартфоном, прикрепленным в вертикальном — с легким наклоном — положении на табуретке, стоящей на сцене. Билли делал видеозапись своего паясничанья, а затем закачивал на страницу в «Фейсбуке», которую он делил с мужчиной по фамилии Стюарт. Он познакомился с этим мужчиной в больнице три года назад, когда ему, Билли, пришлось пережить нечто очень и очень ужасное.

О господи — уже целых три года? Для Пэтти это все было как вчера. Взгляните на Билли: он держался молодцом после трагедии, которая заставила бы сломаться большинство людей. Подобный ужас не перенесла бы и она, Пэтти. А вот Билли продолжал жить дальше как ни в чем не бывало — как будто весь обрушившийся на него поток неприятностей зацепил его лишь краем. Все, дескать, хорошо, все прекрасно.

Однако та трагедия все-таки изменила его. Да, изменила, причем таким образом, что Пэтти не до конца понимала брата. Но даже если приставить пистолет к голове Билли, он все равно ничего о себе не расскажет.