Человек-саламандра - Страница 6
И ему нужно было именно в ту сторону.
Дорога предстояла далеко не прямая.
Предстояло войти в лес и еще обогнуть одинокую скалу, которую Флай про себя обозвал «Вершиной Берега». Он бы очень удивился, если бы узнал, что именно так (Peak Coasting) она обозначена на всех картах как дополнительный ориентир рядом с маяком «Уорстергрин».
Течение несло суда на восток мимо мыса «Уорстергрин» к рифам у южной оконечности острова Намхас, под пушки форта.
Теперь пушки цитадели на острове уже не имели никакого значения. Воздушные суда и мощные осадные орудия современных кораблей давно лишили форт какого-либо военного значения, но рифы у южного берега острова-форта и длинный язык водорослей, запутавшийся в этих рифах, и теперь были опасны для бортов и гребных винтов. Гиблое место.
Подавив соблазн слететь с маяка, он спустился вниз по лестнице. Это оказалось немногим легче, чем подняться. Немедленно заболели колени.
– Бедные мои ноги, – с издевкой произнес он, – у них еще столько работы, а они так непозволительно избалованы бездельем.
Флай не был справедлив. Он методично тренировал ноги в тюрьме. Он знал, что прежде, чем ему удастся взлететь, он много походит пешком. Но одно дело приседание и ходьба по камере из угла в угол, а другое – подъем и спуск по лестнице после таких неимоверных нагрузок, которым он подверг себя только что.
И всё же боль давала ощущение жизни. И радостно было ощущать под босыми ступнями пыльную, каменистую дорогу.
Жаль, что маяк не дал ему ничего, кроме плаща и направления. Но в его положении это было замечательно, отрадно, прекрасно!
Он готов был использовать всё это немногое максимально.
Штормовая накидка его смущала. Уж больно ветхий был этот плащ…
Задача рисовалась просто. Нужно было немедленно и скрытно пополнить гардероб. Это означало, что в ближайшее время он не должен встречаться с людьми. Однако ему придется приблизиться к жилью, чтобы раздобыть одежду. Ее нужно отобрать у кого-то.
Можно было бы, конечно, украсть, но Флай не любил брать тайком. Он уже подобрал никому не нужную вещь, но этого было достаточно. Теперь кто-то должен отдать ему одежду, повинуясь его приказу, уступая уговорам или силе.
Не красть, но отбирать – это не было принципом. Просто такой строй мысли. Если вещь сознательно продана, передана или отдана под страхом угроз, то она как бы переходит из рук в руки, находясь в сознательном внимании двух людей.
Если же вещь украдена, то она словно бы проклята. Прежний хозяин считает ее своей, но сетует и пеняет на то, что она предала его, пусть не по собственной воле. Он пеняет и тому неизвестному, что взял вещь без спроса. А новый владелец знает, что вещь не его, ее ему не отдали. И сама вещь не знает, чья она.
А это всё скверно. Неопределенность положения в этом треугольнике недосказанности унизительна! В таком положении не может быть покоя. Это ненормально, тогда как купить или отобрать по праву более сильного – вполне естественно.
Неудивительно, что Флай не мог смириться со штормовкой, которая не была его собственностью. Хотя и не думал об этом специально.
Выглядел он довольно дико. Долговязая сутулая фигура в длинном бесформенном плаще, из-под которого торчат босые белые ступни. Лысая голова и длинные руки…
Со временем он отрастит волосы. Но для этого нужно хорошее питание. А значит – это будет не скоро.
Он был подпоясан толстой веревкой с разлохмаченными концами, которую отвязал от лодки.
Дорога пролегала по лесу. Прямо к ней подступали толстые деревья, в которых не трудно было опознать вязы и ясени, несмотря на то что листочки по весеннему времени были еще маленькие и наивно яркие.
День светлел. Солнце выкатывалось на небо всё выше. Скоро-скоро бегство будет обнаружено.
Флай шел настолько быстро, насколько позволяла усталость. Он широко, размашисто и ритмично шагал, чуть покачиваясь, словно подгулявший бродяга…
Хотя бродяги не ходят так целеустремленно. По всей его фигуре было видно, что человек спешит. И он действительно спешил. Торопился убраться из леса.
Он обогнул Вершину Берега, следуя изгибу дороги. Лес сделался выше и плотнее. Некоторые деревья, вытесненные конкуренцией соседей, склонялись над дорогой в поисках света и не находя опоры.
Как ни отчаянно было положение беглеца, но безмятежная природа успокаивала его. И вероятно, поэтому он вовсе не так сильно испугался, когда прямо из леса вышел человек.
О, это был очень странный человек. И странен он был далеко не только тем, что вышел из леса. Флай сразу понял, что это весьма загадочный путник.
– Хороший день, – сказал Флай.
– Утро, – ответил незнакомец с каким-то странным акцентом и еще более странной интонацией, так что не ясно, поправил он или ответил на приветствие.
Фары приближались, таинственно мерцая в тишине, как манящие огни на болоте…
Вообще-то Лена никогда не была на болоте, никогда не видела блуждающих огней, но почему-то именно так и подумала об автомобиле с такими странными фарами.
Ей стало очень любопытно… Хотя и страшно, не меньше, чем только что. Возможно, даже больше.
Автомобиль мчался так, словно хотел выиграть гонку, словно за ним гналась целая армия чертей, словно снаряд, в конце концов!
Но при этом скорость его, реально, была не так чтобы очень. В Москве машины пролетают мимо подчас куда быстрее…
А главное, мотор работал почти беззвучно. Слышался какой-то рокот, сипение, частое-частое дыхание, словно хлопали крылья.
Лена в отчаянии принялась голосовать. Помахала рукой. Получилось крайне приблизительно.
Автомобиль промчался мимо, ударив плотной горячей волной воздуха. Лену даже развернуло слегка. Но…
Вот зажглись красные глаза стоп-сигналов.
Притормозил.
Возвращается.
И опять это странное ощущение, что огни мерцают. Будто в жарком мареве или это огоньки свечей.
Машина поравнялась с ней.
«Иностранная!» – подумала Лена.
Машина была действительно странной. Она походила на приземистый гоночный автомобиль в ретростиле.
Ее передняя часть напоминала граненый наконечник стрелы или узкий боевой топорик – чекан. Лена видела такой в оружейной палате. Крылья – тоже хищно заострены спереди. Но крупные похожие на консервные банки фары торчали из крыльев на ножках, как глазки краба.
Так бывает только на старых машинах.
Ветровое стекло прямое – не изогнутое, но сильно наклонено. На колесах блеснули частые толстые спицы.
Скошенная дверь отодвинулась вперед, и из салона пахнуло теплом и запахом кожи.
Лена наклонилась, проклиная свои сетчатые чулки и дикий начес на голове. Что он о ней подумает…
В автомобиле сидел молодой человек, одетый в клетчатый костюм, галстук и кепку с большим козырьком. Это делало его похожим на доктора Ватсона в исполнении Виталия Соломина. Вот только в профиль этот человек походил на другого актера, а именно на красавца Ричарда Чемберлена. Всё в этом красивом лице ушло в породу.
«Интурист», – решила Лена.
– Мне бы в Москву… – сказала Лена.
– Садитесь, – сказал он, не разжимая губ.
Он немного повернул к ней свой профиль и сделался еще больше похож на Ричарда Чемберлена.
– Вы меня подвезете? – осторожно переспросила она.
– Да, – сказал незнакомец, не разжимая губ.
«Чревовещатель!» – догадалась Лена.
Всё же она была очень начитанной девушкой.
Садиться в машину мучительно не хотелось.
Как-то особенно сильно захотелось домой.
– Только у меня нет денег! – сказала она, рассчитывая, что этот сейчас скажет что-то типа «Ну, нет» и укатит.
– Это не нужно, – сказал чревовещатель.
Ничего не оставалось, как сесть в машину. Но это было похоже на приключение. Кроме того, человек в машине не выглядел опасным. Скорее интересным.
«Что ему деньги?» – сообразила Лена.
Если незнакомец интурист, а так, скорее всего, и было, то что ему деньги? Вон какая машина у него.