Человек с топором - Страница 19
– Вот ты сделал шажок, – сказал он, – теперь зришь все электромагнитные излучения от утрафиолета до инфракрасного, жрешь почти все… даже песок, над которым так надсмехался…
– Над песком? – слабо удивился Мрак.
Олег молча поднял бровь, Мрак пристыженно умолк.
– Нет, – поправился Олег, подумав, – песок тебе пока не по зубам. Не по желудку, вернее. Но все, что имеет органическое происхождение, ты жрешь, верно? К примеру, вон можешь поглодать веточки, как лось, кору дерева… да и само дерево, как бобер. Или даже уголь! Нефть пьешь? Еще нет?.. Попей, увидишь, что энергии дает больше, чем твой жареный поросенок.
– Сам пей, – ответил Мрак зло. – Ишь, злыдень, на что покусился!.. Да я тебя за жареного поросенка… Правда, запить попробовать можно. Но почему какой-то вонючей нефтью? У меня вон там зарыта цистерна лучшего авиационного бензина.
Олег, не слушая, рассматривал его задумчиво, как обездвиженное насекомое на столе препаратора.
– Что еще? – пробормотал он. – Ну, силенкой, конечно, бог тебя и раньше не обидел, а сейчас она не удесятерилась, а усотнилась… есть такое слово? Ничего, теперь будет. Слух у тебя тоже пусть не музыкальный, но песню кузнечика услышишь за сотню километров. Если захочешь. И что делается в недрах, должен слышать. Ну, будут ли землетрясения…
Мрак буркнул:
– Пока я слышу только, как червяки корни вот того куста жрут. Ах чавкают, заразы! Куда в них столько влазит?.. Ну прямо вещие олеги… Так говоришь, я могу и в ультрафиолете?..
Он заорал, лицо дико перекосилось. Олег с непониманием смотрел, как Мрак вслепую шарит по воздуху руками, смертельно побледнел, глаза смотрят невидяще. Потом его ладони метнулись к горлу, он напрягся, удерживая тошноту.
Олег опустился рядом на колени. Горячие ладони с силой гидравлического пресса прижали к земле.
– Мрак!.. Что, говори, что?
– Посмотрел, – выдавил Мрак сквозь стиснутые зубы.
Его качало, он пытался удержаться, но земля прыгала, как ошалевший конь, жуткий непонятный мир перед глазами струился, вспыхивал всеми красками, взрывался фейерверками, бил по голове черными пятнами, менялся непрерывно, ежесекундно, голова кружилась, к горлу подступила тошнота, а мозги затрещали от тщетных попыток за что-то ухватиться…
– В каком диапазоне?
– Во всех, – прошептал Мрак.
Олег тряхнул так, что голова Мрака едва не оторвалась.
– Давай взад, дурак!.. Сейчас же!.. Закрой глаза… все глаза!
Потом, когда Мрак чуть перевел дух, его все же вывернуло, он сидел бледный, вытирал рот большим клетчатым платком. Олег сказал раздраженно, но в голосе звучало уважение:
– Здоровый лось!.. Я неделями приспосабливался. Шажок за шажком по всему диапазону. Сперва просто раздвигал границы оптики… Разрешил себе увидеть дальше за фиолет… и то тряхнуло!.. Потом за красные цвета, там в инфракрасном диапазоне такие чудеса, художники полжизни бы не пожалели… Ну, а когда пробовал гамма-лучи, то вообще сперва по секунде, по две, по три…
Мрак сказал виновато, с насмешкой над собственной слабостью:
– Так то ты, трус, а я кто? Герой. К тому же ты всегда в этой мерзкой рыжей личине, а я не раз подобный кайф ловил в благородной волчьей шкуре. Там тоже сразу как молотом по черепу: иные цвета, новые звуки… А уж запахи так и вовсе с ног валят!.. Сразу мир не тот, к которому привык. И – ничего. Но сейчас…
– Все равно ты здоровый, – сказал Олег с уважением и завистью.
– Правда?
– Как два лося, – сказал Олег.
– А-а… тогда хорошо. А то я совсем уж скис.
– Здоровый, здоровый, – повторил Олег. – Я бы в обморок на сутки… А тебе вон, как с гуся бензин.
Мрак выпрямился, сидя, даже плечи раздвинул гордо. Не поднимаясь, посмотрел на Олега, подмигнул, затем его лицо застыло, стало серым. Олег с сочувствием понимал, что сейчас на привычный мир наложился еще один, причудливый, с другими красками и пропорциями. Хорошо, если сперва только расширил оптический диапазон, и этого достаточно для ощутимого удара по нервам.
Но настоящая жуть, когда пробуешь радиозрение или жесткие гамма-лучи. Мир сразу дробится на множество миров, от призрачных, едва заметных, до угольно-черных, непроницаемых. До сих пор голова кружится, тошнит, а он не Мрак, уже приучил себя, убедил, что это тот же мир. Был бы он, Олег, другим, то видел бы мир таким вот, а не прежним, привычным.
Мрак фыркнул:
– Ни фига себе будет смотреться гибель какого-нибудь хмыря в будущем! Мол, да, он побил всех гадов-инопланетян и разгромил вражеский флот, но не сумел преодолеть ужас при переходе на атомарный уровень… Только потому и скопытился! А раз так, то – трус. Несмотря на побитие супостата.
Олег сказал очень серьезно:
– Да, Мрак, не скаль зубы. Это намного серьезнее, чем ты думаешь. Систему Коперника долго не принимали даже самые ученые люди, а простые люди, если честно, не принимают ее и сейчас. Это мы, повидавшие все, все испытавшие на своей шкуре, можем… да и то с великим трудом!.. попытаться заглянуть за Край… уже за новый Край. Так что нам пока не на кого рассчитывать, кроме как на самих себя.
Мрак поморщился, Олег говорит чересчур правильно и книжно, кивнул:
– Да, конечно. Но ты иди впереди.
– Почему?
– Чтобы я мог отомстить за тебя!
Олег вздохнул:
– Если бы ты вот так пропускал меня вперед и к обеду.
Неделя прошла со дня визита полковника из ГРУ, Мрак дергался: продвигаются черепашьими шажками. Как-то больше привык либо на лихом коне с секирой в руках, либо в колеснице с копьем или луком, нравилось и на штурмовом танке, и в стремительном истребителе, а теперь вот как умный сидит и всматривается в себя, выёгивается, рама-кришна несчастный, контроль ему, видите ли, над своим телом, да не над мышцами и мускулами, как понимал раньше контроль над собой, а над… гм… той бездной, что в нем.
Олег занудно твердил то из-за одного плеча, то из-за другого, попугай рыжий, что нужно всего лишь всмотреться, понять, поверить. Принять. Принять то, что и так известно, но известно не для себя, а для некоего экзаменатора: так, мол, и так, мое тело не только из мышц, вот их щупаю, и не только из костей, что торчат, и даже не из крови, что выступает из царапин, а из атомов, которые… и вот тут надо все представить, вообразить, поверить и принять этот жуткий мир…
Когда люди поверили, что они живут на круглой Земле, это позволило рвануться в кругосветки и быстро открыть Америку и все дивные острова. Когда поверили, что все вокруг Солнца, это дало толчок такой дивной дисциплине, как космонавтика, понастроили космических кораблей, высадились на Луну, сейчас готовятся к рывку на другие планеты. Если поверить и прочувствовать, твердит Олег, что в теле не только мышцы, но и атомы, тогда получишь над ними ту же власть, что получил тот мальчишка над своими задвигавшимися ушами…
Олег появлялся прямо из стены, из воздуха, возникал внезапно, всякий раз говорил неумолимое «Давай-давай», на что Мраку зудело выдать хоть что-то из пары сот острот на эту избитую тему, но брал себя в кулак и давал-давал, налегал, едва не падал в обмороки, как воспитанница Смольного, сказали бы ему такое раньше, морду бы разбил, наконец Олег проронил однажды:
– А ты, того, не совсем черепаха… Прогрессик заметен…
Мрак, задыхающийся, мокрый от пота, с трудом поднялся с пола после очередной трансформации, прохрипел:
– Черт… да щепотки того… что я за эту неделю… да я год на ушах ходил бы и хвастался… какой я молодец! А тут ты стоишь над душой, гавкаешь, все тебе мало…
– Через два дня придут забирать фирму, – напомнил Олег, – и это имение…
– Да ерунда… сам знаешь. У тебя тоже таких фирм, банков и даже институтов по всему миру…
– Тогда Тарх, – напомнил Олег, – против этого не попрешь.
– А без Тарха, – возразил Мрак сипло, изо рта вырывался пар, – не научились бы?
– Научились бы, но попозже. Я уже двигался по этой опасной дороге… но даже у меня этот караван шел бы долгие годы.