Человек, который собирал проклятья (СИ) - Страница 4

Саймон понял, что ничего не вышло: ответ он должен дать сейчас.

— Нет, профессор, — решительно сказал он. — Я настолько не с вами, что намерен передать вас в руки правосудия. То, что вы задумали, недостойно не только учёного, но и человека вообще. Предлагаю вам самостоятельно…

Он и не заметил, откуда в руке профессора появился пистолет.

— Я предполагал и такой вариант, — злобно сказал Граудиц. — Не двигайтесь резко, теперь меня уже ничто не остановит… Жаль, Саймон… вас жаль… Помощника я себе найду: любой из них (он показал рукой на столики) согласится. Конечно, это будет простой исполнитель моих поручений, а не равноправный партнёр, каким были бы вы… Впрочем, в отношении вас я ещё окончательную точку не ставлю. Может, ещё одумаетесь. Идёмте к вам домой.

Повинуясь его жесту, Саймон вышел из бара. По улице они прошли в молчании, которое не нарушал ни один звук.

— Заметьте, как я гуманен, — сказал Граудиц, когда они оказались дома, — я приковываю вас к двери туалета, чтобы не доставлять ненужных страданий. Поголодать, правда, вам придётся.

Он бросил Саймону наручники, внимательно проследил, чтобы тот себя пристегнул, и посмотрел на часы.

— У вас есть время до завтрашнего утра, Саймон, — сказал он. — До этого времени моих запасов поля хватит. А завтра я приду и заберу у вас одно из двух: или вас, или ваш улавливатель. Хотя нет, улавливатель я заберу сейчас — так надёжнее.

— Что вы намерены делать? — мрачно спросил Саймон.

— Вы знаете, а я вам скажу, — ответил профессор, немного поколебавшись, — всё равно вы не в силах мне чем-то помешать. Спасать вас никто не придёт: они ведь уверены, что вы тут пишете свой роман и ни о чём представления не имеете. Сейчас я включу режим воздействия болью, а потом популярно им объясню, что нужно сделать, чтобы такого больше не было.

— А если они сбегут из города?

— Куда? — рассмеялся Граудиц. — Сбежать отсюда можно только по дороге, а там я установил парализующий барьер! Так что деваться им некуда. А вы хорошо всё обдумайте, Саймон: место моего помощника всё ещё вакантно, но лишь до завтрашнего утра!

И он, забрав улавливатель, ушёл.

Саймон попытался сесть на пол, но у него ничего не вышло: не пускали наручники, а сидеть с задранной вверх правой рукой будет неудобно. Невдалеке стоял стул, и он после нескольких неудачных попыток смог зацепить его ногой и подтащить к себе. Усевшись на него, Саймон прислонился головой к косяку дверного проёма туалета и принялся размышлять, как ему освободиться. Сначала он делал это с отчаянной решимостью, потом обречённо и, наконец, задремал…

Очнулся он от какого-то стука. В комнате было почти совсем темно, просматривались лишь очертания предметов. Внезапно на фоне окна Саймон увидел чей-то силуэт.

— Мистер Саймон, где вы? — послышался негромкий голос.

— Алан! — обрадовался Саймон. — Идите сюда, я здесь! Только я прикован наручниками.

— Я это предполагал, — ответил Алан, подходя к нему, — поэтому взял у шерифа ключ. Подождите немного, я присмотрюсь, а свет лучше не включать.

Он наощупь нашёл наручники, сунул ключ и отомкнул их.

— Что там происходит? — спросил Саймон, массируя руки.

— Штибер… то есть, этот ваш профессор велел завтра утром нести ему деньги и драгоценности. А перед этим для убедительности нажал кнопку на пульте дистанционного управления и нас всех так лупануло! Такой боли я ещё никогда не испытывал. Честное слово, хотелось покончить с собой, лишь бы не мучиться! Когда он ушёл, наши решили, что, может быть, вы сумеете чем-то помочь… Ведь на вас-то это не действует!

— А откуда вы это узнали? — изумился Саймон.

— Магнитофон, — ответил Алан. — У меня был включен на запись магнитофон. Дик Сандерс здорово напился и очень смешно рассказывал про своего тестя, вот я и решил потихоньку от него это записать. Когда мы все в себя пришли, магнитофон всё ещё крутился. Я стал искать начало записи и наткнулся на ваш с профессором разговор. Мы так поняли, что вы вовсе не писатель, а тоже учёный и чем-то таким себя облучили. Вы можете сделать с нами то же самое?

— К сожалению, нет, Алан. Профессор забрал… ну, в общем, одну важную деталь моей установки… Но знаете, мысль одна есть, пойдёмте, посмотрим.

Он показал жестом, чтобы Алан следовал за ним, и они прошли в его лабораторию. Здесь Саймон включил установку и внимательно посмотрел на индикатор накопителя.

— Маловато, конечно, осталось, но можно воспользоваться и этим… Вот что, Алан, подберите пару крепких ребят и приходите с ними ко мне. Я, как вы выражаетесь, «облучу» вас при помощи своей установки — это абсолютно безвредно и даже наоборот, полезно — и у вас будет иммунитет против установки профессора. Тогда вы пойдёте к нему и … ну, вы поняли… Только осторожнее: у него есть пистолет!

— Вот спасибо, мистер Саймон, — обрадованно сказал Алан, пожимая учёному руку, — я бы и один с ним справился, но вы правы: здесь никакой промашки быть не должно, нужно всё наверняка делать. А ребят я сейчас приведу.

Оставшись один, Саймон внимательно осмотрел все двери и окна и вооружился длинной палкой на случай внезапного появления профессора.

3

Они сидели в баре у Алана, много пили и веселились.

— Н-да, сбежал наш Штибер, видно, почувствовал что-то!.. Нюх у него — дай Бог всякому! А жаль: о-очень бы мне хотелось с ним побеседовать! — последние слова Алан произнёс угрожающе.

— Хуже всего то, что установку свою он успел забрать с собой, — с сожалением сказал Саймон. — Пока она с ним — опасность продолжает существовать.

— И вашу какую-то штуку прихватил, да? — спросил Фрэнк.

— Ерунда, — отмахнулся Саймон, — в два счёта новую соберу!

При этих словах в баре воцарилось напряжённое молчание.

— Да нет, — сконфуженно поправился Саймон, — я имею в виду — не здесь, а когда в институт вернусь!

Все облегчённо вздохнули.

— Мистер Саймон, — спросил его Дик Сандерс, — а что вы говорите про опасность?

— Да, — подхватил Алан, который прибивал к стене плакат «Ругаться запрещаю!», — что вы конкретно имеете в виду?

— А вот как раз это, — кивком показал на плакат Саймон. — Теоретически, профессор может сейчас скрываться неподалёку где-нибудь в горах. Попробуй, найди его там! У него есть его установка и мой улавливатель. Значит, он может проводить улавливание отрицательного биополя и делать его накопление. А поскольку я ничего не могу сделать в противовес ему, все мы оказываемся беззащитны.

— Так что же, ничем нельзя защититься? — спросил Фрэнк при вновь наступившем молчании.

— Выход есть, и он очень прост, — пожал плечами Саймон и снова кивнул на плакат, — не ругаться и вообще не проявлять никаких злобных эмоций. Тогда профессору просто-напросто нечего будет улавливать, и его установка будет похожа на автомат без единого патрона.

— Так это что же, — растерянно сказал Патрик, — выходит, уже и ругнуться нельзя? То есть, предположим, проедет мимо меня на машине Уолтер и, как прошлым летом, меня водой из лужи обрызгает, а я ему ни слова не скажи? Ох, ну, попадётся мне этот Штибер, я его…

И он, сообразив, тут же прикрыл рот рукой.

— Да мы-то ещё ладно, — со смехом сказал Фрэнк, — как-нибудь удержимся. А жёны наши? Вот ты, Патрик, придёшь домой пьяный и попробуй объяснить своей Трэйси, что ругаться нельзя!

Раздался общий громовой хохот. Но тут, перекрывая его, прозвучал истошный вопль Алана. Все обернулись на него и увидели, что тот скачет на одной ноге, обхватив другую руками и шипя от боли.

— Ах, чтоб тебя… — заорал, было, он, но тут же все встревоженно закричали:

— Тихо, Алан, не смей!

Гримаса боли на лице Алана сменилась понимающим выражением, он сделал успокаивающий жест рукой, поднял с пола молоток, нежно погладил его и ласково спросил:

— Ты не очень ушибся об мою ногу, дружок?