Человек, который ненавидел Маринину - Страница 8
Игорь с задумчивым и слегка виноватым видом помешивал ложечкой сахар в маленькой кофейной чашке.
— Леш, — неожиданно произнес он. Марина посмотрела на брата.
— Чистяков, я не могу тебе врать, — покаянно сказал Игорь. — Ты талантливый математик, крупный ученый, обладающий четким и свободным от эмоций математическим мышлением. Поэтому ты без труда разоблачаешь любую ложь.
— Верно, — с нехорошим предчувствием произнесла Марина. — Так что ты натворила на этот раз?
— Ох, Лешик! — покачал головой Игорь. — Боюсь, что я чуть не испортила нашу работу под прикрытием.
— А нельзя ли поподробнее?
— Я сама не понимаю, что со мной произошло. Я шла по улице и вдруг увидела вывеску “Юридическая консультация”. Меня прямо как током ударило. Я невыносимо устала от того, что Маринина тиражирует подробности моей интимной жизни миллионами экземпляров. Теперь вся страна в курсе того, что я изменила тебе с бывшим коллегой по работе.
— Ничего, это я как-нибудь переживу, — мрачно сказала Марина. — Так что ты устроила в юридической консультации?
— Я пошла к адвокату и попросила его составить исковое заявление, обвинив Маринину в использовании моего имени и грубом нарушении прав на личную жизнь.
— О господи! — всплеснула руками Марина. — И что сказал адвокат?
— Это была девушка, очень молодая и, похоже, не слишком опытная, — пожал плечами Игорь. — Она заявила, что совпадение моего имени и имени героини романов Марининой скорее всего было чисто случайным и что подавать на нее в суд — это все равно что публично перетрясать свое грязное белье. Мне пришлось бы привести в суд в качестве свидетеля Диму Захарова, с которым я тебе изменила, а ему пришлось бы подтвердить под присягой, что все происходило в точности так, как это было описано в книге. Это причинило бы моральные терзания и Диме, и мне, и тебе. Ты же знаешь, Лешик, что я не выношу причинять тебе боль.
— Очень разумно, — согласилась Марина. — Репортеры всех столичных газет уцепились бы за подобную “клубничку”.
— Я обещала адвокату еще раз подумать, прежде чем подавать заявление.
— Вот и хорошо, — с облегчением сказала Марина. — Ты должна держать себя в руках, как бы тяжело это ни было. Ты же у меня сильная. Поклянись мне, что больше никогда не поставишь под угрозу наши легенды и нашу работу под прикрытием. Для всех ты — Игорь Филимонов, мой брат, а вовсе не Анастасия Каменская, а я не Чистяков, а Марина Буданова. Вспомни, как здорово ты притворялась турчанкой Ларисой, чтобы выйти на след наемного убийцы.
— Этого я никогда не забуду, — гордо усмехнулся Игорь. — Думаешь, мне было легко? Меня чуть не убили! А Маринина взяла и накатала об этом очередной детектив. Ты только представь, сколько она зарабатывает на подробностях моей личной жизни! У нее же совсем другой уровень доходов! Есть некая не правильность в том, как устроена наша сегодняшняя жизнь. Я никак не могу понять, почему я, знающая пять языков и к тому же приносящая пользу обществу своей тяжелой, грязной, но такой необходимой работой, вынуждена жить в крошечной тесной квартирке с совмещенным санузлом, в то время как Маринина заключает договора с иностранными издательствами на астрономические долларовые суммы!
Марина вздохнула. Напоминать брату, что они живут не в тесной однокомнатной, а в роскошной четырехкомнатной квартире с зимним садом и двумя санузлами, было бесполезно. Игорь был уверен, что они просто временно поселились в квартире банкира Саши Каменского, сводного брата Анастасии, который повез жену и ребенка на отдых в Париж.
— Не стоит из-за этого так расстраиваться, — погладила брата по голове Марина. — Можно взглянуть на это с другой стороны. Представь себе, что ты — Шерлок Холмс, а Маринина — твой доктор Ватсон.
— Хотела бы я посмотреть на Шерлока Холмса с его дедуктивным методом в нашем отделе МУРа, — усмехнулся Игорь. — В любом случае без моего разрешения она не имеет права писать обо мне.
— В нашем государстве вообще никакие права не соблюдаются, — заметила Марина. — Так мы договорились? Анастасия Каменская ты только дома и только для меня. Для всех остальных ты — мой брат Игорь Филимонов.
— Договорились, — кивнул Игорь. — Пойду поработаю на компьютере. Хочу составить кое-какие таблицы. У меня такое ощущение, что совершенные за последние месяцы убийства бизнесменов каким-то образом связаны между собой. Но пока это все на уровне интуиции. Возникает какое-то странное ощущение прохлады в животе.
— Иди поработай, — ласково сказала Марина. — Я же знаю, что работа — это единственное, что доставляет тебе удовольствие.
— Ну, Крестик, ты даешь, — укоризненно покачал головой Юра Демарин, напарник Гоши Крестовоздвиженского.
— Уй! — сказал слегка протрезвевший Гоша, обхватывая руками гудящую как колокол голову. — Что это было?
— Ты напился, причем напился как сапожник, — пояснил Юра. — Милиция подобрала тебя в метро, хорошо хоть ребята попались свои, положили тебя отсыпаться. Потом оказалось, что кто-то нас знает, и позвонили мне, чтобы я тебя забрал. Как это тебя угораздило?
Гоша наморщил лоб, припоминая.
— Я работал над этим делом, связанным с убийствами бизнесменов. А потом появилась она.
— Кто? — заинтересовался Юра.
— Офелия. Нимфа. Прекрасная леди с бездонными серыми глазами.
— Она была связана с убийствами бизнесменов?
— Нет. Она меня ударила. Это было очень нехорошо с ее стороны.
— А при чем тут убийства бизнесменов?
— Откуда я знаю, — пожал плечами Гоша. — Она меня ударила потом.
— Я бы тоже тебя с удовольствием ударил, — рассердился Юра. — Я спрашиваю о том, что было вначале, когда ты расследовал убийства бизнесменов.
— Как ты помнишь, трое из убитых — Хаджамов, Рохлин и Чепурин — регулярно посещали бар “Полосатый лимон”. Я решил проверить на месте, может, бармен или кое-кто из посетителей наведет на какой-нибудь след?
— И что?
— Один парень по фотографиям опознал всех. Более того, он слышал, как Хаджамов и Чепурин шептались о трупе.
— О трупе? Любопытно, — присвистнул Юра.
— Этот тип пообещал мне все рассказать, но только при условии, что я буду ставить выпивку. Он заказал какой-то коктейль, крепкий, как неразбавленная серная кислота. Мы выпили по одному, потом еще по одному, а потом он рассказал, как менты, то есть мы, подкидывали друг другу труп.
— Мы подкидывали друг другу труп? — опешил Юра. — Этот парень в своем уме?
— Уй! — болезненно сморщился Гоша. — Только не кричи. У меня и так голова раскалывается. Что-то я плохо соображаю.
— Мы не подкидывали друг другу труп. Ты что-то путаешь, — твердо сказал Юра. — Может, это убитые бизнесмены его кому-то подкидывали?
— Не путай меня, — взмолился Гоша. — Эти бизнесмены сами трупы. Как они могли что-то кому-то подкидывать? Я сказал “мы” в смысле менты, а не мы с тобой. Милиционеры. Понимаешь, Чепурин и Хаджамов шептались о том, как милиционеры подкидывали труп.
— Чей труп?
— Понятия не имею, — пожал плечами Гоша. — После двух коктейлей я уже плохо соображал. Ты же знаешь, что я не переношу алкоголя. Значит, дело было так. Ночь. Улица. Фонарь…
— Аптека. — подсказал Юра.
— Да нет, это не стихи, — поморщился Гоша. — Я же рассказываю. Ночь. Улица. Фонарь. Граница…
— Государственная? — заинтересовался Юра.
— Граница милицейских участков, — разозлился Гоша. — Ты дашь мне договорить или нет?
— Дам. Договаривай.
— Ночь. Улица. Фонарь. Граница. По одну сторону границы — одно отделение милиции, по другую — другое. Наряд милиции совершает обход. И вдруг при свете фонаря в кустах — труп на их стороне границы. Крови вроде нет, от чего помер — непонятно, а бумажки заполнять придется, не дай бог убили — так еще и расследование, а не найдешь убийцу — процент раскрываемости преступлений понижается. Одним словом, хреново. И знаешь, что делают менты?
— Хватают труп и перебрасывают на другую сторону границы — на соседний участок, — усмехнулся Демарин. — Пусть у другого отделения голова болит. Наряд соседнего участка проходит мимо, обнаруживает труп и, рассуждая точно так же, подбрасывает его обратно. Наутро труп обнаруживается на том же самом месте.