Человек-компьютер - Страница 58

— Не прикасайтесь! — резко сказал он.

Он видел ее смутное отражение в окне. Она отступила на шаг.

— Что случилось, Силвестр?

Он попытался подавить смятение в душе, сослаться на то, что у него отрегулирован микроскоп… Но не сделал этого. Он повернулся к ней лицом и ровным голосом произнес:

— Я подцепил вирус. И причина моей болезни — или проявление моих разыгравшихся желез, если вам угодно, — вы!

— О дорогой! А не та блондинка из ресторана?.. — Фил побледнела, но тут же взяла себя в руки. — Вы хотите, чтобы я ушла?

— Да нет же, черт побери! Это только усилит недомогание. Оставайтесь здесь и… и будьте самой собой! Если я трону вас хоть пальцем, дайте мне хорошенько по рукам.

— Вы сделали анализ крови?

— Это ни к чему. У меня все симпт…

Он замолчал, поняв вдруг, что наобум сослался на вирус как причину его чувств. Ведь клинически пока ничего не доказано. Он медленно закатал рукав выше локтя, смочил марлю спиртом и протер вену.

— Ну, Фил, вы же доктор. Приготовьте шприц.

К вечеру Мерту стало понятно, почему так возросло количество несчастных случаев на производстве, откуда проистекают абсентеизм и все остальные социальные проявления эпидемии.

Филлис Саттон не выходила у него из головы. Он умышленно старался не смотреть на нее. Но каждое ее движение, нежная кожа и форма руки, которой она передавала ему образцы, ее фигура — все стояло перед его внутренним взором.

Стоило ей выйти из комнаты, как он старался представить себе, чем она сейчас занята, и с нетерпением ждал ее возвращения. Нельзя сказать, чтобы ему трудно было держать себя в руках, — нет, с этим он справлялся сравнительно легко. Для этого требовалось только тщательно обдумывать каждое слово, обращенное к ней, следить за интонацией, садиться к ней спиной, чтобы не поддаваться искушению видеть ее профиль, соблазнительный изгиб ее тела, туго перетянутую пояском талию.

Работа отвлекала его от мрачных мыслей, но когда он возвратился к себе в клуб, уныние навалилось на него, словно осенний густой туман. Он зашел в бар и заказал двойное виски. Лысый бармен Керли с любопытством взглянул на него.

— Много работы в больнице в эти дни, док? — спросил он. Мерт позавидовал умиротворенному выражению его лица.

— Очень много, — сказал он. — Впрочем, и вам, верно, достается. Сейчас многие топят свое горе в вине, а?

Керли посмотрел на часы.

— И не говорите! Через полчаса здесь яблоку негде будет упасть. Из-за этой эпидемии, если только с ней не справятся в ближайшее время, все подвалы опустеют.

— А что, вино помогает?

— Да, говорят, помогает. Подумать только: почти каждый влюблен, и все не в того, в кого хотел бы… Такого раньше не бывало. Ну, не все, конечно. Вот моя жена, к примеру, тоже подхватила эту заразу, но влюбилась-то она в меня. А могло быть хуже.

— Как это?

Мерт с интересом взглянул на бармена.

— И то сказать, для бедной женщины даже собственного мужа любить плохо. Это я о ревности. Пока меня нет, она сидит дома и каждую минуту думает, верен ли я ей еще. Звонит мне по шесть раз в смену. Я не решаюсь позвать ее куда-нибудь! Как только она заметит какую-нибудь женщину, вся из себя выходит. Кэти чертовски славная женушка, всегда такой была, вот я и терплю. И так почти со всеми парами. Некоторым мужьям это надоедает, и они начинают смотреть на сторону. Вот тут-то бацилла их и подстерегает, оглянуться не успеешь, как уже секретарша…

— Но и не их это вина, — горячо возразил Мерт.

— А я и не говорю, — пожал плечами Керли, — хотя многие с этим не считаются. Знаете Питера, что прислуживает у нас в лифте? Так вот, он и его жена, оба заразились. Одно время все вроде бы было хорошо, но потом оба, по-моему, спятили, стали сводить друг с другом счеты. И теперь им невмоготу быть вместе, но и расстаться они не могут. Бедняга Питер сегодня три раза проскакивал в подвал, пришлось вытаскивать его из шахты. Мистер Джонсон грозится уволить его, если найдет другого боя.

Мерт был поражен. Раньше он полагал, что все несчастья идут от неразделенной любви, как это случилось с ним самим, а выходит, болезнь и взаимную любовь превращает в мучение. Неутолимая страсть и ревность — рифы, которые подстерегают почти все супружеские пары, так стоит ли удивляться, что не только бюро бракосочетаний не справляются с работой, но и суды переполнены бракоразводными процессами.

Размышления о бедах, подстерегающих человечество, на время отвлекли Мерта от собственной беды, но, стоило ему осушить еще стакан двойного виски и подняться к себе, и им тотчас овладело уныние. Желание позвонить Филлис переполняло его, но он знал, что телефонный разговор ему не поможет. Он не стал звонить, оделся и спустился в ресторан. Клуб гордился своим шеф-поваром, но сегодня еда по вкусу напоминала Мерту клейстер.

Чуть погодя он направился в бар и основательно напился. И все же алкоголь не помог — чтобы уснуть, ему пришлось принять снотворное.

Пробудил его от пьяного оцепенения часов в десять утра надрывный звонок. Звонила Филлис Саттон. Лицо ее на экране видеофона выражало глубокое беспокойство.

— Что с вами, Силвестр?

Какое-то время над всеми его чувствами возобладало желание опохмелиться, но вскоре он сумел взять себя в руки.

— Доброе утро! Ну, и хорош же я, — сконфуженно произнес он.

— У Ститчела и нового токсиколога, кажется, есть кое-какие новости, — сказала Филдис.

— И у меня тоже. Алкоголь — это не решение проблемы, можете мне поверить.

— Но послушайте, новости важные. Ваше предположение относительно сульфосоединений, по-видимому, себя оправдывает.

— Я сейчас приеду, — сказал он, — вот только избавлюсь от головной боли, а заодно и от головы.

— Спускайтесь сразу в виварий, я встречу вас там.

Мысль о лекарстве, которое может принести ему облегчение, мгновенно избавила его от тяжкого похмелья. Он быстро оделся и даже заставил себя выпить чашечку кофе с гренками.

Придя в больницу, Мерт поспешил в виварий, расположенный в подвале, где его уже ждали Филлис, токсиколог Питерсон и Фелдман. Они провели его к животным. С первого взгляда на контрольные клетки Мерт понял, что у привитых, но не подвергавшихся лечению обезьян все оставалось по-прежнему. Самцы и самки сидели попарно в жалких позах, терлись головами, повизгивали. Каждая пара с подозрением взирала на соседнюю. От этой безутешности, от жалкого вида обезьян у Мерта болезненно сжалось сердце.

Но в клетке, к которой он подошел, сидели совершенно здоровые животные. Обезьяны с удовольствием ели и играли. Фелдман ухмыльнулся;

— Хотел попробовать новые производные, Силвестр, но вы правильно наметили сульфосоединения.

Мерт уставился на клетку покрасневшими глазами.

— Вот уж не думал, что вам удастся добиться таких результатов.

— Но почему же, я вчера принесла вам замет… -

Филлис замолчала, понимающе глядя на него.

— Никогда не видел, чтобы лекарство так быстро действовало. И пока — никаких побочных явлений! — воскликнул Питерсон.

— Очевидно, оно абсорбируется непосредственно железами, — объяснил Фелдман. — Вряд ли за такой короткий срок количество вирусов в организме могло существенно понизиться.

Мерт пробормотал слова поздравления, повернулся и вышел. Филлис последовала за ним.

— Принесите мне лекарство и записи о введенных дозах, — сказал он, войдя в кабинет.

— Конечно, — сказала она. — Но почему вы не спросите себя сначала: «Доктор Мерт, а стоит ли испытывать это лекарство на себе?»

— А почему бы и нет? — грубо бросил он.

— Но ведь мы еще не знаем, не опасно ли оно, и когда еще узнаем, — возразила она, с испугом глядя на него.

— У нас нет времени. Заболевают люди. Болезнь заразная.

Мерт сознавал, что слова его звучат неубедительно. Он понимал, что под угрозой его будущее, и Филлис, по-видимому, пытается защитить его от него самого.