Человек из прошлого - Страница 17

Вхожу вслед за ним в холл. Сквозь окно видны деревья сквера. У самого окна — рабочий стол с чертежами и раскрытыми книгами. Вокруг — мебель из светлого дерева, как у Веры. Мне не дала адрес кооперации, а ему дала!.. И тут — табуретки. Чтобы не засиживались.

Андреев гостеприимно указывает мне на одно из этих кошмарных приспособлений, натягивает свитер и несколькими проворными движениями причесывает волосы. Мы садимся.

— У вас можно курить?

— Конечно… Сожалею, что не могу вас угостить сигаретой. Сам не курю.

"Тогда у тебя будут недоразумения с твоей Верой", — думаю я и закуриваю. А вслух говорю:

— Отвратительная привычка. Но, однако, приятная.

Андреев улыбается:

— Для меня это дело вкуса, а не принципа. Когда-то мне сделалось плохо от первой сигареты. Так она стала и последней.

— А что вы думаете об убийстве посредством электрического тока? — перехожу я к предмету моего посещения.

Хозяин смотрит на меня с недоумением.

— Но ведь вы инженер-электрик, не так ли? — спрашиваю я.

— Да, это верно… Но я специалист по техническим вопросам, а не по криминальным…

— Вам, очевидно, уже сказали, что ваш приятель Медаров мертв. Но вы, вероятно, не знаете, что в ходе следствия выяснилось, что смерть наступила несколько насильственно. Медаров убит.

— Убит?

— Да. Электрическим током. Вас это удивляет?

Человек смотрит на меня вначале с недоумением. Но недоумение сменяется чем-то похожим на неприязнь.

— Для меня это действительно неожиданность, — сухо говорит Андреев. — К этому могу добавить следующее: во- первых, Медаров мне не приятель. Во-вторых, я не убийца. Боюсь, что разочарую вас, но такова истина.

— Не беспокойтесь, — говорю я, улыбаясь. — Меня не так легко разочаровать. И кроме того, я не формулировал в отношении вас никакого обвинения в убийстве.

— Но вы делаете намеки…

— Ну, ну… Вам просто показалось. Я пришел к вам не потому, что считаю вас убийцей, а потому, что надеюсь на вашу помощь в поимке убийцы.

Лицо Андреева начинает приобретать что-то от прежней приветливости:

— Можете быть уверены, что я обязательно помог бы вам, если бы имел необходимые вам сведения.

— В подобных случаях, — говорю. — необходимые сведения имеет лишь один-единственный человек, и это — сам убийца. Так что нам с вами остается довольствоваться только обрывочными данными, что, впрочем, не так уж плохо: что-то скажет Мими, что-то добавлю со своей стороны я, что-то дополните вы, Вера внесет свой вклад в общее дело — вот и мало-помалу начнет вырисовываться целостный образ преступника. В точности как при проявлении фотоснимка, если вы занимаетесь этим.

Андреев слушает меня спокойно, но чувствуется, что он начеку.

— Так что, — продолжаю, — начнем с самых обыкновенных вещей. Что вам сказала Вера обо мне?

— Ничего она не сказала… Вернее, ничего особенного…

— Видите ли, Андреев… Я должен вас предупредить с самого начала, что мы с вами не будем играть в прятки, это, конечно, весьма жизнерадостное занятие, я сам увлекался в детстве этим, но никогда — в связи с законами; вам, вероятно, известно, что я просил вашу приятельницу никому не сообщать о моем визите к ней. Могу добавить, что она показалась мне человеком, достойным всяческого уважения. И если такой человек, несмотря на свои достоинства и вопреки моему предупреждению, все же не выполнил мою просьбу, на это должны были быть веские причины. Это не было пустой болтовней. Почему Вера рассказала о моем приходе и что она вам сказала?

— Она сказала, что к ней приходил человек из милиции и подробно расспрашивал о Таневе… Что Медаров умер… Может быть, даже убит… и что человек из милиции, вероятно, придет и ко мне, потому что он разговоривал с Мими и та, наверно, сказала ему обо мне…

— А почему Вера вам сообщила все это?

— Как почему? Просто для того, чтобы предупредить меня об этом.

— А зачем вас надо было обязательно предупреждать? Чтобы вас не хватил сердечный приступ, когда вы будете открывать мне дверь?

Андреев молчит.

— Товарищ Андреев, если уже с этого момента начнутся запинки, у меня одеревенеет поясница на вашей табуретке. Уж если обещали помогать мне, так помогайте… Каковы, собственно, были ваши отношения с Медаровым и Таневым?

— С Таневым у меня не было никаких отношений.

— Тогда почему вы приходили к нему?

— По поручению Медарова. Имейте в виду, что Медарова я тоже знал совсем недолго…

— Вы и не могли знать его долго… Если, конечно, не сидели с ним в тюрьме.

— Я знаю, что Медаров был в тюрьме. Он сам мне об этом сказал. Рассказывал и о некоторых подробностях деятельности "Кометы" — товарищества, в котором служил мой отец…

— Кем был ваш отец в "Комете"?

— Акционером он не был, — сухо отвечает Андреев. — Он был шофером Костова, главаря. При исчезновении Костова исчез и мой отец…

— Да, я слышал об этом. Продолжайте…

— Предполагали, что Костов бежал в Германию на гитлеровском самолете. Вполне возможно: такие бегут, как крысы, когда корабль идет ко дну. Но отец мой не имел ничего общего с этим фашистским кораблем. Он был механик, шофер, он должен был только радоваться, что приходит освобождение. Кроме того, у него была молодая жена и ребенок, которых он любил. Только наивные люди могли поверить в то, что мой отец улетел с Костовым в Германию. Но я не настолько наивен…

— А что вам говорила мать об этих вещах?

— От матери я знал, что мой отец погиб во время войны. Ничего больше. Пять лет назад мать тяжело заболела. Однажды вечером я сидел у ее кровати, и она, видимо, почувствовала, что умирает. И тогда она сказала мне: "Ты должен знать, сынок… Эти бандиты из "Кометы" убили твоего отца. Помни это и, если сможешь, расплатись когда- нибудь с ними!"

Андреев замолк, опустив голову. Я тоже молчу, рассеянно глядя на черные деревья сквера через окно.

— Я запомнил эти слова. Но что от этого проку? Столько лет прошло… Я знал, конечно, что по делу "Кометы" состоялся процесс, знал и то, что этот процесс не установил ничего, касающегося исчезновения моего отца. И вот неожиданно является ко мне какой-то злобный старик и говорит мне, что он — Медаров, то есть второй акционер "Кометы"…

— Когда это случилось?

— Совсем недавно. Около месяца назад. Можете себе представить, какой для меня это было неожиданностью! Я пригласил старика войти, и он тут же приступил к делу.

"Ищу, — говорит, — человека, который представит интерес и для вас. Поэтому надеюсь, что вы поможете мне его найти". — "Какого человека?" — спрашиваю. "Танева, третьего компаньона "Кометы". — "А зачем мне Танев?" — спрашиваю. "Танев — убийца вашего отца". — "Докажите", — говорю. "Не могу доказать, — говорит, — но знаю точно. Если бы я мог доказать, то пошел бы не к вам, а в милицию".

— Вы верите в то, что Медаров пошел бы в милицию? — спрашиваю, переводя взгляд с окна на лицо Андреева.

— Нет, конечно. Но в данном случае это меня не интересовало. Для меня важнее было получить доказательства того, что Танев убил моего отца. Так я и поставил вопрос перед Медаровым. "Хорошо, — говорю, — допустим, что мы найдем Танева. Как заставить его признаться?" — "Это мы с вами решим позже, — отвечает Медаров. — Главное, что он у меня в руках. У меня, — говорит, — есть улики против него. Улики совсем иного характера. И если он только узнает, что у меня есть эти улики, он станет мягким как воск. Важно, — говорит, — только добраться до него". — "А вам зачем нужно добираться до него?" — "Нам надо свести счеты, — говорит. — Счеты материального характера. Но и вы, и я сможем свести счеты с Таневым, только если найдем его и будем действовать заодно. Иначе ничего не выйдет".

— Хорошего вы кашли компаньона.

— Он не был для меня компаньоном, — возражает Андреев. — Для меня он был лишь орудием раскрытия убийства моего отца.