Человек из двух времен. Дворец вечности. Миллион завтра - Страница 32

Когда он пригляделся внимательнее, то убедился, что на лице действительно только один глаз. Другого не было, а то место, где он должен был находиться, глубоко запало внутрь, и не было никаких попыток затушевать отсутствие глаза. Верхнее и нижнее веки смыкались идеально, словно в сардонической усмешке, ошеломляюще похожей на усмешку, искривившую губы появившегося.

Бретон заметил также седеющие волосы, которые только частично скрывали поврежденный череп, глубокие морщины, неопрятную и странную одежду, но в основном его внимание было приковано к этому жуткому второму рту, подобному рту вампира.

— Кто… — выдавил он с трудом. — Кто вы?

Но ответ прозвучал не от незнакомца, а с пола.

— Ты не узнаешь его, Джек? — заговорил Джон Бретон. — Это ведь ты сам.

— Нет! — Джек Бретон инстинктивно отступил, поднимая оружие. — Это неправда!

— Конечно же, правда! — В голосе Бретона прозвучала мстительная нотка. — Это тот аспект путешествия во времени, в котором я смыслю больше, чем ты. Ты не оценил надлежащим образом того, что я так быстро признал тебя и согласился с тобой в тот вечер.

— Перестаньте препираться! — Незнакомец прервал их голосом усталым, но властным, как у умирающего Цезаря. — Я не предполагал, что вы будете вести себя как дети, а времени у нас мало.

Джон Бретон сумел подняться.

— Ты развяжешь меня?

— Я не успею, — ответил незнакомец, покачивая головой. — Я не буду прибегать к возмущениям и к тому, что могло бы вызвать возмущения. Я могу пользоваться только… словами.

— Я спросил, кто ты, — сказал Бретон.

— Ты знаешь, кто я. — Голос незнакомца звучал еще более устало, как будто силы покидали его. — Когда я намеревался внедриться в этот поток времени, я назвал себя Бретоном А, а Джона — Бретоном В. Но я не люблю этих бездушных этикеток, поэтому я приму имя Бретона-старшего, которое мне более подходит.

— Я мог бы застрелить тебя, — сказал Джек без видимой связи, стараясь заглушить нарастающее в нем ощущение ужаса.

— Не утруждай себя. Ты сам совершил путешествие во времени, а потому отлично знаешь, как оно влияет на нервную систему. Ты же понимаешь, что я могу выдержать это напряжение лишь недолго, а потом меня всосет обратно, чтобы заполнить пустоту, оставшуюся в моем потоке времени.

Бретон кивнул. Он помнил, как после убийства Спидела лежал на траве, не в силах шевельнуться. А ведь этот прыжок в прошлое длился всего лишь несколько секунд. Он старался представить себе, что ждет Бретона-старшего на обратном пути, но разум его был одним огромным клубком из полусформулированных вопросов…

— Ты мог совершить свое путешествие во времени, поскольку, кроме могучей потребности возвращения с целью исправления допущенной ошибки, ты отличаешься необычным строением мозга. Но твое вмешательство привело к тому, что ты совершил еще более важную ошибку, ошибку, которая включает два совершенно разных аспекта: один личный, другой общий… — Бретон-старший, голос которого дрогнул, сделал несколько шагов и оперся о заваленный всяким хламом верстак. Скованность его движений напомнила Джеку, как ему трудно было ходить с сетью проводов, прикрепленных к коже.

— Личный аспект этой ошибки, — продолжал Бретон-старший, — состоит в том, что ты никогда не соглашался со смертью Кэт, ибо это означало бы принятие на себя, хотя бы частично, ответственности за то, что произошло. Трагедии случаются с людьми, но мера их значения для человека определяется его умением стряхнуть с себя то, что произошло, и найти новый смысл в жизни. Или это звучит для тебя как статья из журнала «Ридерс дайджест»?

Джек Бретон наклонил голову.

— Ты так думал, ты даже, хотя и не хочешь этого признать, начал замечать правду в том, что я говорю. Где то счастье, которое ты надеялся найти во Времени В? Разве все сложилось так, как ты себе это представлял?

Джек Бретон, поглядывая на Джона, заколебался, но только на миг.

— Конечно же, складывается. У меня есть определенные проблемы с Кэт, но это дела личные…

— Неправда! — Единственный глаз Бретона-старшего блеснул, как рефлектор. — Но есть и другая причина, по которой ты должен вернуться в свое время. Если ты этого не сделаешь, то уничтожишь две Вселенные!

Для Джека Бретона эти слова прозвучали странно знакомо, как будто он уже слышал их в каком-то забытом сне. В первую минуту он хотел инстинктивно воспротивиться, хотя какой-то частью своего сознания уже давно знал, что небеса — его враги. Он почувствовал, как под ним подгибаются колени.

— Говори дальше. — Голос его звучал слабо.

— На каком уровне будем говорить?

— На самом элементарном.

— Ладно. Как ты, наверное, помнишь, интенсивно изучая электрические явления, ты пришел к выводу, что основной трудностью в создании хрономобиля является необходимость отказа от закона Кирхгофа. Я же детально занялся вторым законом термодинамики и тем фактом, что алгебраическая сумма электромобильных сил в каком-либо замкнутом контуре или сети равна алгебраической сумме продуктов сопротивления каждой порции…

— Ты должен подать это доступнее, — прервал его Джек Бретон. — Я сейчас плохо соображаю.

— Ладно. Мое время и так уже кончается. Перейдем к закону сохранения массы и энергии. Вселенная является изолированной системой и должна подчиняться принципу, соответственно которому сумма ее масс и энергий всегда остается постоянной. Пока ты пребывал во Времени А, Вселенная содержала всю массу и энергию, которой когда-либо обладала или могла бы обладать. — Бретон-старший начал говорить быстрее. — А ты, Джек, являешься объектом, содержащим определенную массу и энергию; покинув вселенную Времени А, ты создал пустоту там, где пустоты не должно быть, равно как внедрение во Время В явилось причиной избытка, нарушив тем самым фактуру пространственно-временного континуума. Такие нарушения равновесия могут быть допущены лишь на очень короткие отрезки времени…

— Так вот, значит, как… — тихо сказал Джон Бретон, в первый раз вмешавшись в их разговор. — Так, стало быть, этим были вызваны все те явления: уменьшение гравитационной постоянной, метеориты и так далее. — Он задумчиво посмотрел на Джека. — Это действительно началось в тот вечер, когда ты пришел. Теперь я припоминаю. Я даже видел два метеорита, когда Гордон и Мириам уезжали. И это тогда. Карл позвонил и сказал…

— Мое время почти истекло, — прервал его Бретон-старший. Он сел боком на крышку верстака, а его голос перешел в полный усилия шепот. — Джек, чем дольше ты будешь оставаться вне своей собственной Вселенной, тем в большей степени вызовешь нарушение равновесия, которое в свою очередь приведет к уничтожению обоих потоков времени. Ты должен возвратиться. И немедленно!

— И все же я этого не понимаю. — Джек Бретон сделал глубокий вдох, стараясь заставить свой мозг работать. — Ты утверждаешь, что, оставшись здесь, я уничтожу Вселенную, а ведь ты сам должен был прийти в настоящий момент времени из будущего, которого, в соответствии с твоими словами, не должно существовать.

— А как ты думаешь, насколько большой скачок мне пришлось совершить?

— Не знаю. — Джек Бретон чувствовал, что его охватывает ужас.

— Двадцать лет? Тридцать? — настаивал Бретон-старший.

— Ну… что-то в этом роде.

— Я отступил на четыре года.

— Но… — Голос Джека прервался. Одновременно он заметил, что Джон тоже потрясен — так изменилось его лицо.

— Я старше тебя на четыре года. — Бретон-старший замолчал, стараясь собраться с силами. — Вижу, что ты все еще не можешь осознать сложившуюся ситуацию. Это моя вина, что я не сумел объяснить тебе это лучше, но я рассчитывал на то, что ты поймешь… Ты еще не видишь, Джек? Я то, чем станешь ты через четыре года, если ты убьешь свое воплощение и будешь жить с Кэт во Времени В. Я сделал именно то, что ты намеревался сделать, когда пришел сюда, и мне это удалось… Мне это удалось! — Бретон-старший засмеялся — Джек никогда не слышал такого смеха — и снова заговорил, не обращаясь, однако, ни к кому; его отрывистые фразы рисовали апокалипсическое видение битвы добра со злом.