Человек из будущего - Страница 17

Дуайт огрызнулся:

– Своей стране указывайте!

– Вы правы, – ответил я мирно. – Время другое для всех стран, и законы должны меняться везде. Кто не успеет, тот погибнет. Давайте выделим еще несколько самых явных и… понятных для тех, кто решает. А дальше сэр Дуайт понесет своему руководству, а оно, видимо, президенту.

– Если не побоится, – сказал Фрэнк невинно.

Дуайт сказал недовольно:

– Это у вас так. Сразу президенту, а он своим приказом, а то и просто телефонным звонком велит найти и уничтожить. Тем более когда вы уже нашли.

Я сказал со вздохом:

– Ребята, не нападайте на меня. И на Россию. Вы в свое время, якобы борясь с Советским Союзом, на самом деле желали, чтобы он существовал как можно дольше, постепенно слабея и слабея. Мы же, следуя вашей логике, должны поддерживать нынешний строй Штатов и всю уже неэффективную систему. Но мы хотим вам добра…

– А почему таким угрожающим тоном? – спросил Фрэнк.

Я кивнул, показывая, что шутку понял, сказал как можно более убедительнее:

– Те из нас, россиян, кто критикует вашего президента за слабость и нерешительность, на самом деле жаждут более активных действий Америки! Да, новый может попереть и против России намного активнее нынешнего, но по нашим прикидкам все же вместе с Россией ударит по настоящим врагам. Те к тому времени станут еще сильнее и наглее, потому опасности для человеческого рода возрастут. И Америка увидит, кто враг на самом деле.

– Это верно, – сказал Фрэнк невесело, – позвольте познакомить еще и вот с этими материалами…

Но в его сдержанном голосе я уловил гордыню, есть чем побахвалиться перед русскими, у которых пока только-только начал работать первый центр, а в Штатах их уже с десяток, и собирают материалы не первый год.

Крис вывел сразу на все экраны содержимое полдюжины папок, наперебой с Фрэнком принялись комментировать и прояснять неясные моменты.

На мое удивление, даже Дуайт врубается сразу, что значит хорошая общая подготовка старшего агента ЦРУ, где дураков не держат, а если кого и берут по протекции да по знакомствам, то держат на непыльной работе, откуда никакого влияния не оказывают, кроме нагрузки на федеральный бюджет.

Так проработали до вечера, дважды прерываясь на кофе и сэндвичи, наконец Дуайт взглянул на часы и охнул:

– Ого!.. Что-то мы заработались. Ребята, давайте прервемся до завтра. Фрэнк и Крис, вам тоже нужно отдохнуть, а с утра продолжим.

Фрэнк поднялся, сладко потянулся с протяжным завыванием.

– Да, понимаю. Для вас нагрузка слишком уж…

Дуайт кивнул.

– Да-да, мне привычнее стрелять и ножом по горлу. А вы думать заставляете!

– Тяжело? – спросил Фрэнк с сочувствием.

– Мускулатура мозгов уже ноет, – признался Дуайт. – Чувствую, как молочная кислота все там щиплет и разъедает…

– За ночь рассосется, – успокоил Крис. – Мозг достаточно пластичен. Хотя насчет мозгов специальных агентов не уверен…

– У нас они каменные, – согласился Дуайт. – В общем, за ночь все осмыслится, утрясется. И подумаем, в каком виде стоит подать руководству. У нас это важно, все-таки Штаты – страна цивилизованная, без вождизма.

– Если не так подашь, – уточнил я, – можно и по голове получить?

– Это обязательно, – ответил он. – У нас все исполняется и дороги строятся!

Я мирно ответил на шпильку в адрес моей страны:

– Точно, страна просто прелесть, вот только народ в ней… ладно, смолчу, вы же все патриоты, хотя ваш патриотизм – наибольшая дикость и препятствие на пути к будущему.

Фрэнк и Крис начали собирать флешки и рассовывать по карманам, а Дуайт сказал мне дружески-настойчиво:

– От светского раута не увиливайте!.. Это один из лучших путей понять Америку. И самих американцев.

Я без всякого усилия изобразил улыбку: цивилизованные люди должны уметь выказывать любые эмоции в отличие от нецивилизованных, что все еще отвратительно искренни, лгут хреново и неумело, вызывая наше справедливое презрение более продвинутых в лицемерии, что неотъемлемая часть приличного воспитания и хорошего тона.

– Да, – ответил я, – конечно! А как же, помню-помню. Светские рауты… Подумать только, у американцев! Давно перестали ноги на стол забрасывать?

– Пришлю за вами автомобиль, – пообещал он с приятной улыбкой, но под ней прозвучало, что никуда не денусь, меня уже обложили, как русского медведя в берлоге. Под колпаком буду до той минуты, пока меня не посадят под белы руки в самолет на обратный рейс и не проследят, чтобы не выпрыгнул из самолета при взлете, как Шварценеггер в молодости. – Все будет в порядке, о технических деталях не беспокойтесь.

– Да какие беспокойства…

– Я тоже там буду, – добавил он с шутливой угрозой, – так что не увильнете.

– Спасибо, Дуайт, – сказал я. – Как бы я без вас жил?

Он улыбнулся.

– Не переигрывайте, американцы не все тупые. Ваш европейский юмор понимаем, если не совсем уж исчезающе тонкий, когда становится совсем плоским.

– В котором часу? – спросил я.

– Примерно в десять вечера, – ответил он. – Шофер позвонит за полчаса, а потом уже из вестибюля вашего отеля. Успеете собраться, каким бы бесстыдством ни занимались в нашей свободной демократической стране.

– Ничего, – заверил я, – чем-нибудь займусь до десяти. Лучше, какой-нибудь антиамериканской деятельностью.

Он приятно улыбнулся.

– Думаете, мы ждем чего-то иного? Вы, жители тоталитарных стран, ничего для себя, все для фатерлянда.

– Мы такие, – подтвердил я. – Сейчас что считается антиамериканской подрывной?

Он вздохнул.

– Мыслите устаревшими штампами? Это раньше антиамериканской деятельностью были только убийства и диверсии, а теперь список разбух так, что даже глава сенатской комиссии все с ходу не назовет.

– Как интересно, – сказал я заинтересованно, – вот развернусь!

– Все и я не знаю, – признался он, – доклад на двухстах страницах, но на последней видел харассмент, отрицание голодомора на Украине, в Молдавии, Уганде и еще двенадцати странах… и в конце страницы отрицание преимущественных прав геев и прочих еще не определившихся с предпочтениями сексуальных меньшинств…

Я переспросил опасливо:

– Только на последней странице?

Он сказал сурово:

– Не улыбайтесь так злорадно, доктор Лавроноф! Это вовсе не значит, что я хотел бы захвата Америки вашими большевиками на медведях!.. Я лояльный американец и патриот. У нас все патриоты, посмотрите только на флаги, торчащие из каждого окна!.. Думаете, это только из-за высоких штрафов для невывесивших? Ничего подобного, для американца такие штрафы раз плюнуть… В нас иногда просыпается русская натура, полная дури и беспечности.

– Но вообще-то американцы каждый пенс берегут, – напомнил я невинно. – Немецкая практичность, что легла в основу американской нации, рулит.

– Это уже американская практичность, – уточнил он. – У нас все американцы! Даже бывшие русские.

– Как у нас все были советскими, – ответил я так же невинно. – И тоже казалось, что так будет вечно… Хорошо, до встречи на приеме!

Он кивнул, а когда я шел к выходу, чувствовал его задумчивый взгляд между лопаток, похожий на сфокусированную красную точку лазерного прицела, малость смещенную в левую сторону.

В отеле к лифту прошел мимо распахнутых дверей ресторана, где успел увидеть мелькнувшую фигуру той стройной официантки, что Джеми Франклин, но я этого пока не знаю, зато знаю, что, пока общался в Пентагоне, сервер пополнился на сто двадцать терабайтов фото, роликами и и-мейлами со всех концов света.

Ничего особенного, по крайней мере для меня, а наше руководство в расчет не беру, там такие же люди, как и здесь, а это значит, смотрят только под ноги, чтобы не споткнуться или не наступить на мину, а вперед зрят не больше чем на два шага.

Я же, как трансгуманист, должен принимать в расчет только интересы человечества, а не местных царьков, как бы они ни назывались: президенты, премьеры, канцлеры, султаны, халифы или магараджи.