Человек без души - Страница 7

– Пусть!

Резко отдернув руку, старик отступил назад, повернулся к столу и стал что-то делать. При этом он продолжал бормотать:

– Какая уверенность! Ну что ж, это хорошо. Даже очень хорошо. О, как повезло мне, забытому старому колдуну из палатки у мусорной кучи. Много желания у маленького мальчишки. Что будет, когда он вырастет? Хорошо, хорошо. Будет много пользы, я думаю. Великий принцип Черной Необходимости восторжествует…

Наконец он уселся за стол, небрежным жестом смахнув с него все предметы. Затем в его сухоньких ручках вдруг возникла тонкая книжка в плотной темной обложке.

– Я исполню твое желание, мальчик, и ты выйдешь из этой палатки Черным магом. Дальше – все в твоих руках, ибо здесь, в Энгоарде, нашему брату не приходится рассчитывать на большую помощь. Сейчас ты произнесешь клятву, набор ничего для тебя не значащих слов на Древнем языке. Неужели тебе не страшно? Что это будет за заклинание – а вдруг ловушка?.. Ладно, не нужно меняться с лица и хвататься за нож. Черная Лига нуждается в адептах, особенно в самом сердце Империи, особенно таких, как сын Высокого. До того, как мы начнем, я преподам тебе первый урок. Вся жизнь и все отношения в Черной Лиге базируются лишь на одном принципе, из которого и нужно исходить в любой ситуации. Необходимость – вот этот принцип. Одно простое слово, заключающее в себе глубокий смысл. Оно многогранно, и пройдет долгое время, прежде чем ты начнешь в полной мере понимать его и пользоваться им. Необходимость – как высшее стремление всей Черной Лиги, и собственная необходимость отдельного члена как часть общей. Собственной необходимостью Черного другие Черные могут пренебречь, если им так захочется, – но Высшая Необходимость всегда требует повиновения. Именно в этом отличие от Белых, которые руководствуются верой в многочисленные человеческие чувства, какими-то моделями мира и правильного поведения, раз и навсегда заданными им Богом-Облаком… У Черных нет трафаретов на все случаи жизни, поэтому они всегда сами решают, как именно им поступать, чтобы достичь цели. Средства для них не имеют значения, и за это Облачный Бог называет их преступниками. Понимаешь?

– Мне кажется, да! – Дальвиг уставился на старика горящим взглядом: он на самом деле чувствовал, почти физически осязал, как некое великое и одаряющее мощью знание входит в его разум. Впервые, после долгих лет отшельничества и всеобщего презрения, он чувствовал рядом могучего друга. Это переполняло его радостью.

– Хорошо, если так. Вот тебе и пример: это мы с тобой. С моей собственной точки зрения, помогать тебе я не обязан. Мне все равно, есть ли у тебя враги, которым нужно мстить, что они с тобой сотворили… Однако Великая Черная Необходимость требует, чтобы наши ряды пополнялись, и пополнялись людьми, склонными к магии – такими, как ты, сын Высокого. Я был простым горожанином, и магия давалась мне медленно, с большим упорством и трудом. Тем, кто рожден от волшебника, зачастую проще – хотя талант в таком человеке присутствует не обязательно. Шанс велик, поэтому ты нужен нам. Поэтому я начинаю ритуал!

Раскрыв тонкую книгу, которая лежала перед ним на столешнице, старик взял странного вида перо. На его толстом черенке были выдавлены сияющие тусклым красным огнем руны, а кончик разделялся на три части, словно вилка. Свободной рукой Колдун протянул Дальвигу маленький серебряный ножичек с круглым, как у шила, лезвием и деревянную плошку.

– Нацеди туда своей крови!

Юноша с остервенением расцарапал себе ладонь, и боль в этот миг казалась ему наибольшим удовольствием в жизни. Колдуну даже пришлось останавливать его и заставлять перевязаться, чтобы крови не вытекло слишком много.

– Как тебя зовут?

– Дальвиг Эт Кобос.

– Откуда ты родом?

– Я рожден в замке Беорн, в Закатной провинции Энгоарда.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать с половиной.

Колдун нацарапал все ответы в книжице, потом продолжил писать, уже не задавая вопросов. Закончив, он с торжественным видом слегка отодвинул книгу от себя и перевел взгляд на Дальвига.

– Теперь повторяй за мной слова, звук в звук, стараясь как можно точнее передать каждый… И бойся сбиться, ибо неверное произношение может даже убить тебя! Готов?

Такое быстрое начало и пугающие слова сбили Дальвига с толку. Он-то ожидал сложных и долгих ритуалов, большого количества участников или хотя бы большей театральности. Но вот так… Простая запись в книге и несколько слов? Тем не менее он смог взять себя в руки, выпрямиться и твердо взглянуть в единственное око старика.

– Да, я готов!

– Тогда повторяй: Гертессел, омнари Теракет Таце, мерите сарин чарет мел!

Дальвиг старательно повторил за стариком вгоняющие в дрожь своим зловещим гортанным звучанием слова, чувствуя, как жар охватывает тело от кончиков волос до самых пяток. Пелена застилала его глаза, перед которыми вставали видения, сколь страшные, столь же и непонятные. Через крошечное мгновение после того, как очередной фантом проносился перед невидящим взглядом, Дальвиг забывал о нем. Крупная дрожь усиливалась до тех пор, пока жуткие черные тени, которые он уже скорее осязал, чем видел, проплыли мимо, пытаясь укрыть его непроницаемым пологом. Голос Колдуна утих и растворился в темноте, сменившись пронзительным, меняющим тон свистом, пронзающим уши острой болью. Но всего больнее была внезапно пришедшая на ум мысль: он попал в плен к этому старику! Не будет ни мести, ни могущества, ни колдовской силы, а только унизительное и мучительное рабство…

Что-то коснулось его руки и вывело Дальвига из забытья. Старый Колдун взял мизинец левой руки своими скрюченными холодными пальцами и осторожно, безболезненно срезал кусок ногтя. Тем же ножом он отсек клок волос, а потом мягкой тряпкой промокнул щеку Дальвига, ласково, будто родная мамочка. Всю добычу он аккуратно сложил в мешочек, а толком не пришедший в себя юноша тем временем с Удивлением стирал слезы с глаз. Оказывается, он уже сидел в мягком, хотя и продавленном кресле, а старик бегал вокруг, словно хлопочущая нянька. Выполнив свою работу, он вновь уселся за стол, тщательно завязывая при этом мешочек черными тесемками.

– Теперь ты весь здесь! – довольно заявил старик, потрясая добычей над столешницей. – Твердость и Мягкость, Слабость и Сила, Доброта и Злобность, Целеустремленность и Нерешительность, а также еще десяток других, менее важных пар. Я не стану их все перечислять, ибо уже устал, а нам предстоит еще многое. Ты хорошо держался.

– Я все сказал верно? – сипло спросил Дальвиг.

– По крайней мере ты жив! – усмехнулся Колдун. – На самом деле всех тех, кто не может произнести с первого раза заклинание, мы бракуем. В нашем случае это значило бы, что я должен убить тебя, как ненужного свидетеля. Однако теперь все позади, и ты – один из нас. Добро пожаловать, Черный Брат. Сразу хочу предупредить тебя: кроме прочего, если хотя бы одна мысль о предательстве или о том, чтобы идти против Великой Необходимости, возникнет у тебя в мозгу, ты умрешь – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Понял?

– Неужели ты думаешь, что я вступил в вашу… в Черную Лигу только для того, чтобы предать?

– Я ничего не думаю, я просто предупреждаю.

– Но как я узнаю, что мой поступок может пойти вразрез с Необходимостью? К примеру, если я вдруг убью Черного, даже не зная, что он – Черный?

– Это невозможно, убить друг друга по незнанию. Потом ты поймешь, почему… Однако убийство одним Черным другого – вовсе не такое страшное преступление, как ты мог бы подумать. Если смерть его по сравнению с принесенной убийством пользой будет менее значимой – убивай. Об этом тоже рано говорить, со временем ты поймешь сам. Пока просто будь очень осторожен.

– Неужели нет никаких запретов?

– Можно сказать, нет – кроме того самого главного, о котором я уже говорил. – Колдун снова ухмыльнулся. – Тебе еще многому придется учиться, дитя Энгоарда, и от многого отвыкать, и все только для того, чтобы остаться в живых… Хватит об этом. Ты стал Черным, но пока у тебя нет имени. Надо придумать.