Человеческая память - странная вещь (СИ) - Страница 69

— После всего произошедшего, я буду первым, кто поздравил моего друга Максо Мелана с заслуженным званием генерал и назначением на должность командующего объединенной эскадрой Республики и ограниченного воинского контингента Империи.

Зал взорвался восторженными криками. Эмоциональная и информационная накачка была сделана великолепно. И я тихо и можно сказать грустно смеялся со всего этого. Они еще слили, что я болярин. Со стороны Вэлка это не могло быть ни оговоркой, ни экспромтом — четкий расчет, и не его, а того, кто стоит в тени и дирижирует всем этим концертом.

С разных сторон посыпались поздравления и восхваления, причем, что не маловажно, довольно все натурально и не наигранно. Я тихо, сквозь зубы прошипел своему адмиральскому другу-предателю:

— Ну, спасибо, удружил, дружище, теперь мне до конца дней не отмыться и не будут давать проходу.

Вэлк, не убирая широкой улыбки с лица, тихо ответил:

— Ты сам понимаешь, дружище.

Я согласился.

— Да понимаю. Мало победить, надо еще победу удержать.

— Вот именно. Теперь поблагодари людей.

Я сделал шаг вперед, оказавшись в центре внимания, и уже собирался открыть рот, когда в зале наметилось какое-то нездоровое движение, сопровождающееся недовольными и возмущенными вскриками. И вскоре причина этого возмущения предстала передо мной в полной красе. Растолкав людей на небольшой пятачок перед нашим столом, где мы стояли с моими друзьями и знакомыми, выперся майор Мальдерка, Дорк и еще три человека из разряда прихлебатель-сопровождающий, профессиональный.

И вот вся эта шайка-лейка выстроились передо мной свиньей, где в центре предстал майор, видимо как главный и центровой.

Мутный взгляд его не предвещал ничего хорошего — белки глаз красные, волосы чуть взъерошенные, да и вообще весь вид показывал высшую степень возбуждения, возможно и под химией. Рассмотрев меня и стоящих рядом Машу и Праму, он несколько мгновений тяжело дышал, с трудом справляясь с приступом ненависти, и все же не выдержал и закричал:

— Ты! Я узнал тебя, грязный варвар. Сколько я еще опять должен заплатить денег всяким штабным крысам, чтоб тебя отправили в самое пекло, откуда ты уже точно не вернешься.

Он смотрел на меня, взглядом полным ненависти, несколько мгновений, в полной тишине закричал:

— НЕНАВИЖУ! Грязный варвар, когда же ты подохнешь!

Я даже не успел среагировать, как мощным рывком за плечо был откинут назад, а обдолбанного майора, выхватившего из кобуры табельный пистолет, уже сбили с ног, как и его спутников, молодые крепкие парни. Причем в процессе задержания участвовала и пара девушек-официанток. Вся эта группа поддержки вполне неплохо до этого оставалась незаметной, хотя по повадкам явно контрики из гнезда дер Терранома.

Когда скованных наручниками Мальдерка и его прихлебателей вывели из зала ресторана, стал нарастать шум среди офицеров. Только что при них один из местных лидеров в порыве гнева признался что сознательно пытался уничтожить героя Республики, который спас миллионы жизней. Такое никому не прощается, и с нынешнего момента любая попытка хоть как-то оправдать мажора Мальдерка и его дружков будет вызывать стойкую антипатию.

Стоящий рядом Вэлк усмехнулся.

— Н-да. Весело. Почему там, где Максо там обязательно мордобой?

Прама, вымотанная нервотрепкой последнего дня, тихо посапывала у меня на груди. В принципе в мои планы не входило вообще заводить интрижку, но как-то само собой получилось. Девочке реально не на кого было опереться, а тут я весь такой из себя, да и мне нужен был небольшой кусочек женской ласки нежности и понимания, иначе на этой войне становишься бездушным, безэмоциональным механизмом. Нам вместе было очень хорошо, это не любовь, а страсть, короткая, но яростная, раскрашенная яркими цветами незабываемых эмоций, которые мы сумели подарить друг другу.

Когда мы, после всех перипетий последних часов, вернулись снова в отель, здесь, на другой стороне планеты, уже был почти обед, но нас хватило чтобы добраться до моего номера и после короткого, но бурного проявления чувств, уснуть и проспать до самого вечера.

Намаявшаяся девушка все еще спала, а я, осторожно высвободившись из ее объятий, выполз в санузел. Тщательно прикрыв дверь, чтоб не разбудить, уселся на роскошный диван и включил галлавизор, чтоб посмотреть последние новости.

Да было небольшое чувство гордости за то, как меня тут разрекламировали по центральным каналам, но это все отходило на второй план, в связи с тем, во что мне предстояло окунуться. И это очень не радовало.

По всем новостным каналам крутили авторскую передачу с канала «Солнечный ветер» с последующим комментарием и информацией «о безобразном поведении сына бывшего сенатора Мальдерка, который открыто признался, что неоднократно готовил и финансировал ликвидацию одного из самых действенных офицеров ВКС Республики».

То как это все преподносилось и муссировалось однозначно говорило о том, что дни клана Мальдерка сочтены и значит влияние Великого Дома Бартоньелла в Республики стремиться к нулю и значит в ближайшее время надо ожидать последних и, главное, не совсем продуманных, но очень агрессивных действий со стороны явной и скрытой оппозиции, управляемой антиреспубликанскими и антиимперскими силами.

Я так предался своим размышлениям, что не заметил, как тихо открылась межкомнатная дверь и с грацией пантеры мне на колени уселась полусонная, но все такая же соблазнительная Прама, для приличия накинувшая на себя что-то очень легкое и прозрачное.

После той истории в ресторане, там сразу нарисовался генерал дер Терраном, который явно был где-то поблизости и явно был идейным вдохновителем и организатором последнего, добивающего удара по клану Мальдерка. Естественно Маша уехала с ним, бросив на свою подругу явно не дружеский взгляд, но жесткий приказ дяди не оставил вариантов для двойной трактовки. Девушка уехала, оставив меня в компании Прамы, которая, осознав, что все обошлось, окончательно расцвела и не отходила от меня ни на шаг…

— Здравствуй мой генерал-драконоборец, — тихо промурлыкала мне на ухо, поудобнее устраиваясь у меня на коленях, как бы случайно прижимаясь всякими мягкими женскими округлостями, от чего у меня снова стало сносить башню.

Глянув краем глаза на галловизор, она чуть слышно хихикнула:

— Тешишь свое самолюбие и просматриваешь новости и комментарии?

— Да нет, — несколько более серьезно, чем это можно было с сидящей на коленях почти обнаженной красоткой, ответил я, — думаю, чем мне все это аукнется. Сколько избегал политики и интриг, а тут всунули по самую макушку. Мне этого не простят ни в сенате, ни в нашем генералитете. У последних, мне вообще жить не дадут, обязательно подставят в самый ответственный момент.

Девушка, до этого мягкая, нежная и такая податливая немного напряглась и, положив мне голову на плечо, тоже серьезным голосом, в котором уже почти не было игривых ноток, ответила.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Значит готов к неприятностям.

Мы замолчали на время, и я опять отдался чувствам. Девушка действительно было необыкновенная и явно соскучившаяся по нормальному мужскому вниманию.

Еще через полчаса, когда на улице начало темнеть, она лежала рядом и водила пальчиком у меня по груди, думая о чем-то своем.

— Жаль, что мы так поздно познакомились, — почему-то произнес я.

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза.

— Ты думаешь, что-то бы изменилось?

Я невесело усмехнулся.

— Из-за того что мы из разных миров?

Прама с грустью смотрела на меня.

— Я, теперь прекрасно понимая, почему Мар так к тебе привязалась. Ты настоящий. Сильный, правильный. Если любишь то любишь, если дружишь, то дружишь, если ненавидишь, то бьешь до полного уничтожения. Такие мужчины творят историю, что все последние события и подтверждают. Только…

— Что?

— Для семьи вы не подходите. Всегда в центре событий, а нормальной девушке нужна стабильность.